Брэд забыл, что в этом времени ему ещё нужно работать. В прошлом, которое будущее, он отработал своё и получал пенсию. Теперь он припомнил, что действительно, в это время он работал помощником электрика, то есть кем-то вроде мальчика на побегушках. Ему становилось плохо от одной мысли о том, что придётся вернуться к самому началу и снова потратить ещё три года на получение полноценного статуса электрика и хорошей зарплаты, живя в это время, подтянув пояс.
— Хотел перед работой окунуться в речке, да машина сломалась. Карбюратор, чтоб его Сатана драл! Пока починился, уже вечер. Только домой приехал, ещё никому не успел позвонить.
— К-х к-хм, — фонил недоверием Фэтсон. — Я прогуляюсь по дому, Брэд?
— Прошу, сэр, — он уступил копу дорогу.
Это с телеэкранов кричат о правах, судебных постановлениях и прочем. Реальная жизнь отличается от кино. Тут законопослушному человеку проще допустить копа в своё жилище, позволяя осмотреться, чем вступать с ним в конфликт. Последнее сразу вызовет подозрения. Можно не сомневаться, что через час орден будет у копа на руках, но после этого весь дом перевернут с ног на голову, вскроют полы с потолками. В общем, Брэд пошёл по пути наименьшего сопротивления, тем более, дома он не хранил ничего запрещённого.
Шериф прогулялся по дому и заглянул в гараж. После он молча вернулся к выходу. Перешагнув порог, он обернулся и замер.
— К-к-хм…Много мусора у тебя в гараже, Брэд. Неплохо бы сделать уборку. Я понимаю, у тебя горе, но пора бы уже взяться за ум. И это… Не увлекайся «выпечкой». Тачини тоже любили «печь кексы», как итог, двое старших братьев сейчас в тюрьме. Подумай над этим, парень. С твоей внешностью… К-х к-хм… Там делать нечего. Там любят из сладких мальчиков делать девочек…
Грин проводил взором удалившийся автомобиль шерифа.
— Тачини, да? Кажется, у того парня из супермаркета как раз такая фамилия…
Грину было ясно, что шериф обо всем догадался, но доказать ничего не может. В то же время это означает, что Нельсон теперь будет уделять ему повышенное внимание. Когда главный коп города поставил тебя на галочку — это всегда неприятно.
Больше всего его волновала работа. Счета необходимо оплачивать. Для этого нужны деньги. Они с воздуха не падают. Следовательно, деньги нужно заработать. Но он профессиональный электрик со стажем сорок пять лет. Ему претит даже мысль о том, что придется несколько лет работать по специальности за оклад в три раза ниже того, что должен получать специалист такого уровня. Ещё и учиться заново, по новой подтверждать всё сертификаты.
Есть ещё один нюанс. Работа электрика не всегда простая. Это когда тебе двадцать легко забираться на столб. В тридцать ещё куда ни шло. В сорок уже хочется послать это дело куда подальше. А в шестьдесят пять думаешь: да я с лучше с конём совокуплюсь — быстрее сдохну!
И ещё кое-что его сильно беспокоило. Грин всего пару лет успел насладиться пенсией. Стоило оно того? Сорок семь лет пахал, откладывал деньги на накопительную часть пенсии, и в итоге всего пару лет насладился результатами многолетних трудов, после чего помер. И вот он снова молодой, но так неохота начинать путь с самого начала. Какой смысл тратить всю жизнь на работу, если заранее известно, что тебе не светит заслуженный отдых? Так может, стоит прожить более интересную жизнь?
Решив обдумать этот вопрос позже, Грин собирался разделаться с наиболее важным вопросом. А то если сейчас спустить подобное, то потом не заметишь, как каждый сосед будет на тебя стучать по малейшему поводу, считая терпилой.
Он достал из кладовки дробовик отца и поехал в сторону дома семьи Торино. Не доезжая до него, он перегородил грунтовую дорогу, поставив Додж поперек. Выбравшись из машины, он достал раскладной стул, столик и газовую плитку, на которой принялся неспешно греть банку тушёнки.
На моменте, когда Брэд почти доел тушёнку, на дороге показался старенький Форд Пинто. Этот некогда нашумевший автомобиль был признан худшей и самой небезопасной американской легковушкой. Они загорались во время дорожно-транспортного происшествия. Производились эти хэтчбеки с семидесятого по восьмидесятый года и уже тогда стоили недорого. Сейчас же их отдают почти даром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Автомобиль в штатах является показателем статуса. Ездишь на нормальной тачке — ты успешен. Если же передвигаешься на подобном хламе, то что-то с тобой не так. Вообще без машины кого-то представить сложно, особенно жителя частного дома. Это в мегаполисе бедные чернокожие могут обходится без тачки, но это совсем уж дно. Плохо развитая инфраструктура общественного транспорта заставляет людей иметь личные автомобили.
Естественно, Форд затормозил. Оттуда выскочил худой черноволосый шкет лет восемнадцати. На голову выше Брэда, он надвигался на него с гневным видом, держа в руке бейсбольную биту и гневно сверкая карими глазами. Одет он неброско: черная застиранная футболка, потёртые синие джинсы с рваными коленями и стоптанные кеды.
— Эй, мелочь, быром убрал своё ведро, а то я поиграю в бейсбол твоей башкой! Ты понял, мелочь?!
Грин действовал спокойно и уверенно. Он успел закинуть в рот остатки тушёнки, поднялся на ноги и потянулся к открытой двери Доджа. С водительского сиденья он вытянул дробовик и наставил его на парня. Тот мигом опешил и испуганно замер.
— Ты чего? Э?! Ты ж не серьёзно, шкет?
— Края у нас дикие, — пространно принялся рассуждать Грин. — Леса густые. Говорят, медведей в этом году много. Кажется, я мог одного увидеть и шугнул, но случайно… Вот Иисусом клянусь! Совершенно случайно мог в этот момент подстрелить бейсболиста…
Парень нервно закашлялся. Глаза навыкате говорили за него лучше всяких слов о степени его обалдения.
— Грин… Ты же Грин, да?
— Брэд Грин, ага. А ты Торино?
— Тони Торино. Слышь, Брэд, я это… малёха погорячился. Просто убери тачку, окей?
— Ты, кажется, не понял, да? — Брэд картинно покосился за спину парня. — Ты слышал? Кажется, там только что шуршал медведь!
— Воу-воу! — Тони бросил биту на землю и приподнял руки. — Я понял, никаких претензий, бро!
— С каких это пор я тебе бро, фараоновский стукач? — прищурился Грин. — Думаешь, можешь сливать муншайнеров* в Хьюстоне, и остаться белым и пушистым? Когда об этом узнают остальные бутлегеры — семью Торино ждут паршивые времена.
Тони побледнел. На этот раз он испугался по-настоящему. В их среде стукачей сильно не любили. Порой смертельно не любили.
— Э-э… Брэд, я не хотел…
— Не звезди! Если бы не хотел — не стуканул бы шерифу.
— Прости, бро. Просто недавно кто-то стуканул на нас, за что мои старшие братья присели в тюрягу. А тут ты покупаешь дрожжи и сахар. Я подумал, что это ты нас сдал, чтобы занять наше место.
— Чего?! — натурально выпучил глаза Брэд. — Едрить, ты гений логики! Я собирался нагнать виски чисто для себя, потому что в этом грёбаном захолустье никто не продаст мне бухла. И нигде не продадут. Ты мою внешность видел? Знаешь, сколько мне лет?
— О тебе все знают, Грин. Вроде бы, ты старше, чем выглядишь.
— Сегодня мне исполнилось двадцать! — поднял он дулом к небу дробовик. — День рождения у меня, понимаешь? Я, мать твою, дважды на свет родился, а во рту ни капли бухла не побывало!
— Воу! Ничего себе. Братан, прости, кто ж знал? Я в тот момент реально подумал, что это из-за тебя мои братья присели. А чего ко мне не обратился? Я бы тебе продал нашего фирменного домашнего виски. Мы многим нашим толкаем бухло.
— Думаешь, я знал, что вы муншайнеры? Я об этом только после визита Фэтсона допёр. Уж кому-кому, а ему о вашем семейном бизнесе точно известно. Теперь и я у него на карандаше.
— Брэд, прости. Я реально не знал. С меня вискарь в подарок!
— Окей, — он закинул дробовик обратно в салон Доджа. — Но чтобы подобных приколов не повторялось! Может, я и выгляжу пацаном, но у меня адамантивые яйца. Запомни это, Тони.
— Да я уже понял. Езжай за мной.
После уборки мебели и Доджа с пути хэтчбека, Тони проехал сотню метров и свернул на ещё более ухабистую грунтовку, ведущую вглубь леса. Затем парням пришлось бросить автомобили и идти пешком.
