— Половину.
— Сколько там было?
— Пять тысяч фунтов.
— И все?
— И все.
— Ты проверяла его счета?
— Регулярно — но это было бессмысленно. Алекс оставил свою карточку, когда ушел, и, насколько мне известно, не подавал заявления о ее замене.
— Была у него девушка?
— Да.
— В Бристоле?
Мэри кивнула.
— Она все еще там?
— Нет, — ответила Мэри. — Ее родители живут в северной части Лондона. После исчезновения Алекса Кэти вернулась к ним.
— Ты с ней разговаривала?
— После похорон нет.
— Ни разу?
— Алекс был мертв. Нам не о чем было говорить.
Я выдержал паузу. Пусть снова соберется с духом.
— Они познакомились в университете?
— Нет. На вечеринке, ради которой Алекс приехал в Лондон. Когда он вернулся в университет, она последовала за ним.
— Чем она занималась?
— Работала официанткой в одном из ресторанов рядом с университетом.
Я записал ее адрес. Придется сочинить правдоподобную историю, если понадобится ей звонить. Алекс погиб больше года назад.
Мэри, словно прочитав мои мысли, спросила:
— Что ты ей скажешь?
— То же самое, что и всем остальным: ты попросила меня уточнить последние действия сына. В этом есть доля правды. Ты хотела бы их знать.
Она кивнула:
— Да, хотела бы.
Мэри встала и подошла к комоду в гостиной. Выдвинула ящик и достала оттуда перехваченный резинкой конверт. Поглядела на него, потом задвинула ящик, вернулась и положила на стол передо мной.
— Надеюсь, теперь ты видишь, что это не шутка. — Она продемонстрировала мне содержимое конверта.
Я пододвинул его к себе, и Мэри проводила деньги взглядом.
— Как думаешь, почему Алекс взял с собой так мало наличных?
Она подняла взгляд от конверта и на несколько секунд погрузилась в свои мысли, словно в последний раз взвешивая все, что просила меня сделать и, как ей казалось, она видела.
Я повторил вопрос:
— Почему он взял так мало денег?
— Не представляю. Может, ему не выдали больше за один раз. Или этого было достаточно, чтобы устроиться на новом месте. — Мэри оглядела комнату и негромко вздохнула. — Право, я не понимаю многих поступков Алекса. У него была хорошая жизнь.
— Может, она ему наскучила?
Мэри пожала плечами и опустила голову.
Я поглядел на нее и понял, что здесь две тайны: почему Мэри сочла, что видела Алекса живым через год после его смерти, и, главное, почему Алекс все бросил?
В его маленькой комнате на стенах висели музыкальные афиши. На полках стояли учебники по усложненной программе средней школы. В углу телевизор, рядом с ним кассетный видеомагнитофон, на нем стопка старых кассет. Я перебрал их. Алекс предпочитал боевики.
— Он очень любил кино.
Я повернулся. Мэри стояла в дверном проеме.
— Да, вижу. У него хороший вкус.
— Думаешь?
— Несомненно. — Я показал ей кассету «Умри трудно». — В восьмидесятых я был подростком. Это мой любимый фильм.
Она улыбнулась:
— Пожалуй, вы бы с ним поладили.
— Определенно поладили бы. В прошлом году я смотрел этот боевик, наверно, в пятидесятый раз. Лучший антидепрессант, какой только есть на рынке.
Мэри снова улыбнулась, осмотрела комнату и остановила взгляд на одной из фотографий Алекса. Глаза ее потускнели, улыбка исчезла.
— Тяжело оставлять все в прежнем виде.
— Знаю, — кивнул я.
— Ты тоже так чувствуешь?
— Да, — ответил я. — Именно так.
Мэри взглянула на меня с благодарностью, словно для нее было облегчением узнать, что она не одинока. Я посмотрел в дальний угол, где у стены стояли два шкафа.
— Что в них?
— Одежда, которую он оставил.
— Можно взглянуть?
— Конечно.
Я подошел к шкафам и открыл дверцы — несколько старых рубашек и отдающий затхлостью костюм. Я отодвинул их в сторону и увидел фотоальбом и книги.
— Это все Алекса?
— Да.
Я раскрыл альбом, из которого высыпалось несколько снимков. Я поднял их с пола. На верхней были Алекс и девушка, видимо, его подружка.
— Это Кэти?
Мэри кивнула. Я отложил фотографию и просмотрел остальные. Алекс и Мэри. Мэри и Малькольм. Малькольм с Алексом у стоянки автофургонов. Оба в шортах, сидят с бутылками пива у дымящегося барбекю.
— Ты сказала, они были близки.
— Верно.
— Не думаешь, что Малькольм что-то вспомнит?
— Можешь попробовать, но, боюсь, это пустая трата времени. Ты видел, какой он. — Она оглянулась через плечо и прошла в комнату. — Иногда мне казалось, что они что-то от меня скрывают. Я возвращалась домой, они разговаривали, а когда входила в комнату, умолкали.
— Когда это было?
— Пожалуй, незадолго до исчезновения Алекса.
— Перед самым исчезновением?
Она нахмурилась:
— Возможно. Прошло много времени. Но что-то их явно тревожило.
Я снова вгляделся в фотографию Малькольма с Алексом. Этот человек знал Алекса лучше всех, но ничем не мог мне помочь.
5
Я уехал от Мэри после полудня. Движение на автомагистрали было плотным: машины тремя рядами медленно ползли к центру города. Вместо сорока пяти минут к дому Кэти в Фенсбери-парке пришлось тащиться по Лондону два часа. Я остановился перекусить, а когда еле-еле полз по Хаммерсмиту вдоль излучины Темзы, съел бутерброд. И только в начале третьего добрался до места.
Я запер машину и пошел по дорожке. Дом был желто-кирпичным, на одну семью, со множеством елей во дворе и маленьким газоном. Снаружи стояли «мерседес» и «микра». Открытый гараж был забит хламом — в ящиках, прямо на полу и на полках лежали запчасти и инструменты. В гараже никого не было. Когда я снова повернулся к дому, в окне дернулась занавеска.
— Могу вам помочь?
Я обернулся. На дорожке возле дома стоял пожилой мужчина с садовым опрыскивателем на спине.
— Мистер Симмонс?
— С кем имею честь?
— Меня зовут Дэвид Рейкер. Кэти дома, сэр?
Он подозрительно посмотрел на меня:
— А что?
— Я бы хотел поговорить с ней.
— О чем?
— Она дома, сэр?
— Сперва скажите, что вам нужно.
— Я хотел поговорить с ней об Алексе Тауне.
— А что с ним не так?
— Об этом я хотел спросить у Кэти.
Я услышал, как позади меня открылась дверь. На крыльцо вышла женщина лет двадцати восьми. Кэти. Теперь волосы ее были коротко острижены, обесцвечены, но с годами она стала привлекательней. Она протянула руку и улыбнулась:
— Я Кэти.
— Рад познакомиться с вами, Кэти. Меня зовут Дэвид.
Я оглянулся на ее отца, он не сводил с меня взгляда. Из шланга на носки его сапог лилась вода.
— Вы детектив? — спросила она.
— Вроде того. Не совсем.
Она нахмурилась, но как будто заинтересовалась.
— При чем здесь Кэти? — спросил ее отец.
Я взглянул на него. Потом снова на Кэти.
— Я выполняю кое-какую работу для Мэри Таун, связанную с Алексом. Можно с вами поговорить?
Она заколебалась.
— Взгляните, — протянул я ей водительские права. — Неофициальные детективы вынуждены обходиться такими документами.
Кэти улыбнулась, посмотрела на права и вернула их мне.
— Хотите войти?
— Это было бы замечательно.
Я пошел за ней в дом, оставив ее отца стоять с опрыскивателем. Миновав коридор с цветочными обоями и черно-белыми фотографиями, мы оказались в кухне.
— Хотите выпить?
— Воды выпью с удовольствием.
Кухня была просторной, с полированными перекрытиями из красного дерева и металлическими поверхностями. Посередине стоял раскладной стол со стульями. Кэти наполнила стакан минеральной водой из бутылки и поставила передо мной.
— Извините, что явился без предупреждения.
Кэти отвела глаза. В льющемся из окна свете кожа ее сияла, волосы были заправлены за уши.
— Странно услышать это имя столько лет спустя.
Я кивнул.
— Мэри хочет окончательно разобраться с его исчезновением. Ее интересует, где он провел последние пять лет.
— Мне это понятно, — произнесла Кэти.
— Значит, вы с Алексом познакомились на вечеринке?
Она улыбнулась:
— Подруга моей подруги справляла новоселье.
Я положил на стол блокнот.
— И он вам понравился?
— Да, мы сразу приглянулись друг другу.
— Поэтому вы и поехали за ним в Бристоль?
— Там я подала заявление на работу в торговле. Алекс учился в университете, и я хотела быть поближе к нему. Это понятно.
— И что произошло?
— Это оказалась не торговля, а реклама центрального отопления. Во время собеседования менеджер сказал мне, что я смогу зарабатывать на комиссионных столько, сколько мои подруги зарабатывают за год. Я ушла оттуда.
