Иван Тургенев
(1818–1883)
262. Весенний вечер[273]
Гуляют тучи золотыеНад отдыхающей землей;Поля просторные, немыеБлестят, облитые росой;Ручей журчит во мгле долины,Вдали гремит весенний гром,Ленивый ветр в листах осиныТрепещет пойманным крылом.
Молчит и млеет лес высокий,Зеленый, темный лес молчит.Лишь иногда в тени глубокойБессонный лист прошелестит.Звезда дрожит в огнях заката,Любви прекрасная звезда,А на душе легко и свято,Легко, как в детские года.
1843
263. Баллада («Перед воеводой молча он стоит…»)[274]
Перед воеводой молча он стоит;Голову потупил, сумрачно глядит;
С плеч могучих сняли бархатный кафтан;Кровь струится тихо из широких ран.
Скован по ногам он, скован по рукам:Знать, ему не рыскать ночью по лесам!
Думает он думу, дышит тяжело:Плохо!.. видно, время доброе прошло,
«Что, попался, парень? Долго ж ты гулял!Долго мне в тенета волк не забегал!
Что же приумолк ты? Слышал я не раз —Песенки ты мастер петь в веселый час;
Ты на лад сегодня вряд ли попадешь…Завтра мы услышим, как ты запоешь».
Взговорил он мрачно: «Не услышишь, нет!Завтра петь не буду — завтра мне не след;
Завтра умирать мне смертию лихой;Сам ты запоешь, чай, с радости такой!
Мы певали песни, как из леса шли.Как купцов с товаром мы в овраг вели…
Ты бы нас послушал — ладно пели мы;Да недолго песней тешились купцы…
Да еще певал я — в домике твоем;Запивал я песни — все твоим вином;
Заедал я чарку — хозяйскою едой;Целовался сладко — да с твоей женой».
1841
264. В дороге («Утро туманное, утро седое…»)[275]
Утро туманное, утро седое,Нивы печальные, снегом покрытые…Нехотя вспомнишь и время былое,Вспомнишь и лица, давно позабытые.
Вспомнишь обильные, страстные речи,Взгляды, так жадно, так робко ловимые,Первые встречи, последние встречи,Тихого голоса звуки любимые.
Вспомнишь разлуку с улыбкою страннойМногое вспомнишь родное, далекое,Слушая ропот колес непрестанный,Глядя задумчиво в небо широкое.
1843
АФАНАСИЙ ФЕТ
(1820–1892)
265. «Красавица-рыбачка…»[276]
Красавица-рыбачка,Причаль свою ладью,Пойди и сядь со мною,Дай руку мне свою.
Доверчиво головкойНа грудь склонись ко мне;Ведь ты ж себя вверяешьБеспечно глубине.
С приливом и отливом,Что море, грудь моя,И много чудных перловВо глубине ея.
<1841>
266. «На заре ты ее не буди…»[277]
На заре ты ее не буди,На заре она сладко так спит;Утро дышит у ней на груди,Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее горяча,И горяч утомительный сон,И, чернеясь, бегут на плечаКосы лентой с обеих сторон.
А вчера у окна ввечеруДолго, долго сидела онаИ следила по тучам игру,Что, скользя, затевала луна.
И чем ярче играла луна,И чем громче свистал соловей,Все бледней становилась она,Сердце билось больней и больней.
Оттого-то на юной груди,На ланитах так утро горит.Не буди ж ты ее, не буди,На заре она сладко так спит!
<1842>
267. «Я пришел к тебе с приветом…»[278]
Я пришел к тебе с приветом,Рассказать, что солнце встало,Что оно горячим светомПо листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,Весь проснулся, веткой каждой.Каждой птицей встрепенулсяИ весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,Как вчера, пришел я снова,Что душа все так же счастьюИ тебе служить готова;
Рассказать, что отовсюдуНа меня весельем веет.Что не знаю сам, что будуПеть, — но только песня зреет.
<1843>
268. «Облаком волнистым…»[279]
Облаком волнистымПыль встает вдали;Конный или пеший —Не видать в пыли!
Вижу: кто-то скачетНа лихом коне.Друг мой, друг далекий,Вспомни обо мне!
<1843>
269. Узник («Густая крапива…»)[280]
Густая крапиваШумит под окном,Зеленая иваПовисла шатром;
Веселые лодкиВ дали голубой;Железо решеткиВизжит под пилой.
Бывалое гореУснуло в груди,Свобода и мореГорят впереди.
Прибавилось духа,Затихла тоска,И слушает ухо,И пилит рука.
<1843>
270. «Уж верба вся пушистая…»[281]
Уж верба вся пушистая Раскинулась кругом;Опять весна душистая Повеяла крылом.
Станицей[282] тучки носятся, Теплом озарены,И в душу снова просятся Пленительные сны.
Везде разнообразною Картиной занят взгляд,Шумит толпою праздною Народ, чему-то рад…
Какой-то тайной жаждою Мечта распалена —И над душою каждою Проносится весна.
<1844>
271. Серенада («Тихо вечер догорает…»)[283]
Тихо вечер догорает, Горы золотя;Знойный воздух холодает, — Спи, мое дитя.
Соловьи давно запели, Сумрак возвестя;Струны робко зазвенели, — Спи, мое дитя.
Смотрят ангельские очи. Трепетно светя;Так легко дыханье ночи, — Спи, мое дитя,
<1844>
272. «Свеж и душист твой роскошный венок…»[284]
Свеж и душист твой роскошный венок,Всех в нем цветов благовония слышны,Кудри твои так обильны и пышны,Свеж и душист твой роскошный венок.
Свеж и душист твой роскошный венок,Ясного взора губительна сила, —Нет, я не верю, чтоб ты не любила:Свеж и душист твой роскошный венок.
Свеж и душист твой роскошный венок,Счастию сердце легко предается:Мне близ тебя хорошо и поется.Свеж и душист твой роскошный венок.
<1847>
273. «Шепот, робкое дыханье…»[285]
Шепот, робкое дыханье, Трели соловья,Серебро и колыханье Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени, Тени без конца,Ряд волшебный изменений, Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря,И лобзания, и слезы, И заря, заря!..
<1850>
274. «Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад…»[286]
Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад.Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят.Да и те не видят нас среди ветвейИ не слышат — слышит только соловей…Да и тот не слышит, — песнь его громка;Разве слышат только сердце да рука:Слышит сердце, сколько радостей земли,Сколько счастия сюда мы принесли;Да рука, услыша, сердцу говорит,Что чужая в ней пылает и дрожит,Что и ей от этой дрожи горячо,Что к плечу невольно клонится плечо…
<1853>
275. «Ласточки пропали…»[287]
