все же смогла уснуть, почти под утро, так что звук будильника ее нисколечко не обрадовал.
Глава четырнадцатая
— Утро добрым не бывает, — заметил Бес, тихо передав Софии чашку кофе, — вы что, поругались?
— А? — не сразу поняла та, осознав, что уже минут тридцать смотрит в одну точку.
— Наш Босс сегодня зверь, — заметил Викинг, говоря низким, тихим голосом, — мягкий такой, пушистый, уставший как собака зверь с хмурым лицом. Это плохо… Потом сорвется и будем мы по всему отделу летать… Софушка, а может ты его задобришь чем, а?
— Боюсь, разозлю лишь сильнее…
Мужчины печально вздохнули, и как раз в этот момент в огромный зал вошел Чижик.
— Чего нос повесил? — хором поинтересовались все.
— Начальник сегодня… вредный, — Чижик долго подбирал нужное слово, выражая всю гамму чувств жестикуляцией, — и злобный. Какая вошь его укусила?
— Да есть тут одна, — Ли Ян вошла в зал вслед за Чижиком. Хмурая, уставшая, она села рядом с Софией и тихо шептала ей на ухо уставший, севшим голосом, — я не знаю, что у вас там произошло, но впервые за всю мою жизнь брат звонил мне для того, чтобы посоветоваться относительно какого-то левого кода и чертовой программы… Перепутал меня с Викингом… Бывает, конечно, но чтобы так… Признавайся, его эта грымза нашла, да? Я про Анжелику, которая Катька.
— Нашла, но это не мое дело, подробностей не знаю, — тихо ответив, София не смогла подавить зевок, да так сладко у нее это получилось, что эстафета передалась дальше по всему отделу, — а почему все такие сонные?
— Работали, — протянули хором в отделе.
— Слушай, а ты не могла бы отнести эти документы на подпись? — Макс с огромными синяками под глазами выглядел как Кощей. Щеки впали, волосы синие взъерошены, а руки… — Не удивляйся так, детка! Ты чего, никогда мужика с маникюром не видела?
— Неа, — ошарашено пролепетала София, разглядывая офигенный маникюр на руках у Макса, — а это как? В смысле, зачем? На кой черт тебе оно надо?
Макс скривил лицо, уставился на Софию как на отсталую от жизни старую бабку и, махнув рукой, пролепетал грубым басом:
— Тебе бы тоже не мешало, детка. Руки художника должны быть упакованы по последнему писку моды!
В голове Софии возник лишь один вопрос, причем он настолько ярко читался в ее глазах, что Макс тут же сложил перед собой руки, вновь скривил лицо и ответил:
— Я личность разносторонняя, любвеобильная, но наличие сисек у партнера параметр обязательный. Я ответил на твой вопрос?
— Ага… Ответил… — София приняла бумаги, не выдержала, взяла Макса за руку и стала пристально рассматривать нарисованные на ногтях гробики… Да-да… именно гробики! На большом пальце и на указательном, а на среднем четко и ясно был прорисован символ мужского органа… — а это чтобы без слов направлять всяких гадов в несусветные дали?
— Или намекать женщинам, что они озверели и пора бы им снять стресс, — хмыкнув, Макс не выдержал, плюхнулся в мягкое кресло, взревел, затем тихо прошептал: — Я всю ночь работал. Вы как хотите, но я спать в комнату отдыха. В общем наш босс всем скоро все расскажет… Назревает вселенский писец, дети мои! Огребем по полной… Причем все… И не только мы…
София наивно полагала, что плохое настроение Михаила связано с прошлыми событиями в его квартире, но как оказалось чуть позже — она ошиблась. Вначале рабочего дня ей не хотелось подниматься к директору из-за чувства обиды и неловкости, но теперь ее съедало любопытство, а так же беспокойство.
Держа в руках бумаги, София спокойно вошла в открытый кабинет директора. Мужчина о чем-то тихо говорил на корейском языке, дико злился, но из последних сил держал себя в руках. Кабинет был переполнен злобой, голос мужчины, казалось, извергал ледяные стрелы, а в глазах… О да, в его глазах плясали демоны… причем отплясывали они чечетку, судя по всему.
Михаил ходил из стороны в сторону, жестом показал Софии на стол, без слов прося оставить документы. Девушка хотела уйти, но мужчина резко закончил разговор, затем выдохнул и, положив руки на стол, застыл на месте.
— Что случилось? — София говорила тихо, старалась казаться спокойной, и это у нее получилось, несмотря на внутреннюю бурю. Один вид Михаила вскружил девичью голову, она нервно сглотнула, затем невольно сделала шаг назад, ощущая мужской запах… Аромат его тела…
— Фирма своровала наши разработки. Впрочем, это то, что мы все подозревали изначально…
— Вы заявите об этом? — София прекрасно понимала, что их фирма вряд ли сможет конкурировать с гигантом в данной сфере на должном уровне.
— Не совсем, — Михаил внезапно оскалился, поднял на девушку взгляд и та невольно пошатнулась. На его лице сияла коварная улыбка, — вскоре они поймут, что обманывать не хорошо. Еще за несколько месяцев до встречи был оформлен патент на несколько разработок, так что…
— Я в этом ничего не понимаю…
— Они либо подпишут контракт с нами, либо влетят на крупную сумму и испортят репутацию. Либо откажутся от наших разработок, что вполне логично и я не против. В любом случае, это конфликт. Что за документы?
Михаил взял бумаги, быстро пробежал по ним взглядом, поставил подпись и вновь отдал девушке. София честно полагала, что директор хоть как-то заикнется о вчерашнем, изменит свое поведение, будет испытывать неловкость или обиду на нее, но…
Ничего.
Как будто ничего не было. Ни ночевки в ее квартире, ни встреч… Ничего.
Просто сотрудница. Просто начальник.
И ничего более.
Когда София закрыла за собой дверь и тихо пошла к лифту, обуреваемая чувствами, Михаил вновь резко выдохнул, не выдержал, опустился в кресло и обхватил голову руками:
— Да ты даже пахнешь по-особому… — шептал он, не сразу осознав, что все еще смотрит на то место, где недавно стояла София.
Ему было больно, хотелось догнать ее, прижать к себе, обнять как можно крепче. Он чувствовал себя загнанным в угол, но не видел причины. Волнение прочно сидело в его душе, казалось, что препятствий нет, за столь короткое время между ними происходили странные, сближающие людей события, но…
— Все как всегда, — отставив в сторону стакан с чаем, Михаил снял обувь, запрокинул голову назад в кресле и уставился в потолок.
Из раздумий его вывел телефонный звонок от сестры, а так же одно произнесенное ей имя.
— Катерина…
Время обеденного перерыва выдалось не сладким. Большая часть отдела разошлась по домам из-за бессонной ночи — со слов Викинга Михаил требовал как можно быстрее закончить разработку. Это, конечно же, оплачивалось
