в её сети. Хорт, вспомнил письмо от жены, которое получил наследующий день после свадьбы. Женщина писала, что ей известно, что он забыл её из-за несчастного случая, умоляла быть осторожным в принятии решения.
— Я могу понять и простить многое, но измены тебе не прощу. — Писала она. Хорт тогда обрадовался, что не поддался соблазну, и не переспал с Яру. Хотя мысль такая и мелькнула. И не потому что хотел угодить женщине, которую не помнил, а лишь потому что это усложнило бы и так уже сложную ситуацию.
Вышли во двор. Ребята из его отряда занимались верховой ездой. Учились сидеть в седле, ухаживать за лошадьми. Всех коней гарнизона Марис отдал в распоряжение Хорта. Молодой воин Сова лихо гарцевал на коне, из всех них у него получалось лучше всего. Сова сидел на коне и явно перед кем то красовался. То галопом пройдет по кругу, то сидит подбоченившись, мол, смотри какой я. Интересно перед какой красавицей он так выпендривается?
До конца зимы оставался всего месяц, и первая партия девушек прибудет через неделю. Когда все соберутся выдвинуться в обратный путь. С женщинами дорога будет более долгой и опасной, а их всего двенадцать мужчин. Вчера Хорт послал гонца с известием, что через месяц они выдвигаются в обратный путь и с ним пятьсот женщин, необходимо выслать встречный отряд для охраны. Решил написать письмо и жене, но потом передумал. Что он может сказать женщине, которую не помнит?
Яру всё тяжелее и тяжелее переносила своё одиночество. Временами ей казалось, что она брошена и покинута всеми. Хорт действительно наказал её, он не бил её, ни кричал, просто сделал вид, что её нет. Яру слышала, крепость жила своей жизнью, а она была словно вычеркнута из неё. Безмолвные слуги, которые приносили ей еду, грели воду для помывки, в первое время, когда выходила на ежедневные прогулки пыталась разговаривать с воинами и обслугой крепости, а в ответ тишина. Потом поняла, им всем запретили с ней общаться. И она тоже замкнулась, перестала выходить гулять, больше бродила по крепости как привидение. Однажды услышала, как сплетничали слуги и воины:
— А чего она ожидала? Хорт такого не прощает. — Говорил кто-то густым басом. — Пусть спасибо скажет, что не убил, он и такое может. Первая жена её не примет. Один выход избавиться от неё по дороге.
— Да это лучший вариант. Согласился другой.
Тихо чтобы не выдать своего присутствия, Яру тихонько ушла к себе. Услышанное, поразило её в самое сердце. Муж хочет от неё избавиться! Первое желание убежать. Она даже заметалась по комнате, собирая вещи, потом вдруг подумала:
— Нет. Ей некуда бежать. Отец вернёт её обратно, иначе договор будет расторгнут. Хорт вернётся к себе, отец не получит воинов для защиты земель, а она останется жить в одиночестве с клеймом отвергнутой мужем женщины. И совсем не важно, что она так и не узнала любовь мужчины от такого позора ей не отмыться. Значит, придется остаться хотя бы ради своего народа, нуждающегося в помощи. Да и не дойдет она до дома зимой без сопровождения. Хорту она тоже не нужна, у него уже есть и жена и дети. Остаётся только гадать, как её убьют. Отравят? Воткнут кинжал в темном коридоре? Или убьют по дороге, подстроив несчастный случай? Ужас близкой смерти поселился в душе Яру. Она боялась выходить из комнаты. Боялась есть, ей чудилось её хотят отправить. Боялась слуг, когда они входили в комнату. Каждый раз, когда шла по темным коридорам, долго стояла перед очередным поворотом, боялась, там за углом убийца с кинжалом. Воображение юной девушки дошло до того, что она закрылась в спальне на засов и открывала только тогда, когда слуги
стучались уже по десятому разу. Свой рацион она свела до минимума. Ела только варёные яйца. Воду брала на кухне из общей бочки, не будет же муж травить и других людей? А ещё она боялась молодого воина из десятки людей, что пришли с Хортом. Всё чаще и чаще она замечала, как он смотрит на её окно.
— Караулит. — Решила Яру.
Слуги не сразу доложили Хорту, что с его женой происходит непонятное. Лишь на десятый день управляющий крепостью доложил, что Яру закрылась в комнате сама не выходит и никого не впускает. Решил, заболела, послал к ней лекаря, но тот вернулся через час, сообщил за дверью тишина и его так никто и не впустил. Пошёл сам прихватил с собой Лея. Долго стучали в дверь, требовали открыть. Прислонив ухо к замочной скважине слышал, там кто-то ходит тихо осторожно боясь выдать своё присутствие.
— Надо ломать. — Заявил Лей. — Не нравиться мне это, говорил тебе, что перегибаешь палку. Не хотел с ней говорить, зачем остальным запретил? Вот, что она сейчас себе надумала представить страшно? Совсем не умеешь с женщинами ладить. Пришли двое слуг принесли инструменты.
Когда человек боится, его разум способен на удивительные вещи. Яру слышала, как приходили слуги, потом лекарь. Она всё больше убеждалась в том, что Хорт хочет избавиться от неё. Специально людей посылает, чтобы выманить её из комнаты. Только отомкнет засов, и всё никто не сможет её спасти. Взяла тяжёлый подсвечник, стоящий на столе.
— Просто так не дам себя убить. — Решила девушка.
Ломали дверь, но тяжёлые дубовые доски поддавались с трудом. Понадобился целый час, прежде чем в двери образовалась брешь, через которую отомкнули засов. В комнату ввалились четверо мужчин. Среди них был муж.
— Сам пришёл, проконтролировать, чтобы наверняка было. — Решила Яру. Затаилась за занавеской кровати.
— Яру, ты где? — Позвал Хорт.
Сидела тихо, как мышь, пусть пройдут немного вперёд и тогда дорога будет открыта. Мужчины шагнули вглубь комнаты
— Пора! — Девушка метнулась к выходу побежала по длинному темному коридору. Сзади послышались голоса:
— Яру, стой, подожди не беги. Давай поговорим!
— Ага, как же, поговорить он захотел. Врёт, внимание отвлекает. — Думала Яру. Коридор закончился дверью, за которой начинались лестница на крепостную стену. Девушка развернулась. Хорт и Лей были уже рядом, ещё немного и её схватят. Взвизгнула и швырнула подсвечник в мужчин. Раздалась брань.
Ласточкой взлетела по крутой лестнице наверх. Заметалась, куда теперь? Как назло эта часть стены не имела спуска во двор. Девушка металась, ища выход и не находила. Остановилась возле края. Вот и всё. А ведь она так и не успела пожить. На стене показались мужчины. Хорт шёл к ней злой, по его щеке растекалась краснота.
— Вот куда попал подсвечник. Жаль надо бы в
