Нога ждала, пока откроют ворота. Два удара гонга объявили о приходе путников. Правая створка ворот распахнулась. Ослепительный свет озарил Джено, Дафну и Аноки. Они услышали звуки трубы. Сияние исчезло, и вход в Домус Эрметика торжественно открылся.
Их никто не ждал.
— Что содержится в Золотом кодексе? — спросил Джено у псиофы.
— Это знают только фабер и оскурабы, — ответила Дафна, шагая с трудом.
Они оказались в величественном месте, где ревностно хранились секреты магипсии. Обессиленные путники увидели амарантовые стены и блестящий пол из черного мрамора. На потолке висели люстры в форме цветов с листьями, которые двигались, создавая необыкновенную игру света и тени.
Вдруг сверху, между одной люстрой в форме сирени и второй, в форме лилии, на прозрачном тросе спустилось бархатное фиолетовое кресло с двумя желтыми гусиными лапами. Трос моментально поднялся обратно, а кресло зашагало к псиофе. Пожилая армянка сняла шарф и очень довольная уселась в него.
Пока Джено с Аноки, побледнев, смотрели на странное кресло, которое засеменило, унося Дафну, у входа показались два необычных объекта высотой метра полтора. Это были глаза из голубого стекла, соединенные с красным деревянным ртом и стоявшие на двух зеленых ногах с человеческими ступнями. Они остановились перед посетителями, и те услышали:
«Мы волшебные глаза оскурабов.
Лишь по необходимости вы последуете этим путем.
Используйте святой разум».
Дафна зааплодировала, а Джено с Красным Волком засмеялись над тем, как странно говорили эти чудные объекты. Пройдя метров двадцать, волшебные глаза остановились перед черным занавесом и сказали хором:
«Мы волшебные глаза оскурабов.
Войти — не значит суметь выйти.
Подумайте хорошенько».
С этими словами они удалились.
— Что делать? Откинуть портьеру или подождать? — спросил Астор Венти у псиофы, но Дафна не ответила. Сидя в кресле с гусиными лапами, она крепко спала.
Аноки хотел разбудить ее, но Джено его остановил:
— Не надо. Она стара и очень устала. Значит, она так и поедет с нами, сидя в своем кресле.
Итальянский антей поправил тонку, попытался отчистить белые перчатки, и одним взмахом отдернул черный занавес, надеясь увидеть Спокойного Медведя.
Антеи оказались перед сказочной комнатой.
Прозрачный пол был уставлен морем громадных цветов, постоянно менявших цвет. Потолок покрыт серебром. На стенах были развешаны всевозможные Противоречивые Утверждения: одни из черного стекла, как в Арксе, другие красные, как вишни, а третьи белые, как молоко. По всей комнате были расставлены высокие и низкие стулья, кресла, круглые диваны, кровати под балдахинами, тумбочки в форме шариковых ручек, чернильниц, бутылок.
— Вот это да! Что это за место? — воскликнул Джено, разинув рот.
— В жизни не видел ничего подобного! — добавил Красный Волк.
Едва друзья сделали шаг, как Противоречивые Утверждения стали двигать губами. Черные болтали чепуху, а красные выплевывали крошечные деревянные сферы, парасферы в миниатюре.
Аноки подобрал одну и попытался открыть ее, чтобы посмотреть, нет ли там записки. Но когда он приподнял рычажок замка, из шара вылетел столб едкого дыма.
Красный Волк бросил парасферу на землю и застыл.
Джено улыбнулся и пошел вперед, а белые Утверждения начали плеваться зеленым огнем.
Джено остановился.
— Не уверен, что тут можно пройти. Они испепелят нас! — испуганно сказал он.
Все большие рты начали повторять одну фразу:
«Вперед, назад, вправо, влево, вверх и вниз.
Не время решать.
У мыслей конкретное направление».
Голоса Утверждений разбудили Дафну, и она изумленно осмотрела комнату Домус Эрметика.
— Ну и ну! Сколько магопсихических объектов! Фабер и оскурабы изготавливают интереснейшие вещи, — сказала она, негромко покашливая.
— Нам надо ждать или продолжать идти до конца? — спросил Джено, указывая на противоположную стену.
Аноки Кериоки зевнул во весь рот:
— Я завалюсь на эту кровать с балдахином, кажется, она мягкая.
— А я хочу есть. Надеюсь, нам предложат хотя бы горячий травяной настой с каким-нибудь метафизическим лакомством, — добавила псиофа.
Джено собрался что-то сказать, но тут правая стена пришла в движение, словно была резиновой. Через несколько секунд на ней образовалось гигантское ухо, которое зашевелилось.
— Ухотруба! — закричали антей, вспомнив, что Ятто использовал их в Арксе.
— Что? — спросила Дафна, ничего не знавшая об ушах-шпионах.
— Крепость полна ухотруб и микровещателей. Это невидимые шпионы, которые установил фон Цантар, чтобы слушать наши разговоры. Мне сказала об этом мадам Крикен, — объяснил Джено, говоря едва слышно.
— Шпионы? Но это очень серьезно! — сказала пожилая армянка, ерзая в кресле.
Мощный голос загремел в комнате:
— Уши изобретены в Арксе без уведомления. Мы это учтем.
— Кто это говорит? — закричал Астор Венти.
Аноки и Дафна, затаившись, ждали, что еще скажет голос.
— Здесь кто-то есть? Я Джено. Джено Астор Венти, — взволнованно сказал мальчик.
Мощный голос снова заговорил:
— Выйди вперед, армянская псиофа, Дафна Огроджан.
Антеи пусть сядут на круглый красный диван.
Кресло с гусиными лапами пошло налево, и одновременно красный диван двинулся к Джено и Аноки. Едва они уселись, как по ним ударил сильнейший поток света с потолка. Окруженные сиянием, они больше ничего не видели и не слышали.
Дафна вцепилась в подлокотники кресла и, охваченная ужасом, поднялась на ноги и сказала:
— А вот и я. С кем имею честь говорить?
Из огромного уха вышел фабер. Он был таким же пожилым, как и псиофа. Среднего роста, с короткими волосами с проседью и проницательным взглядом. Соблюдая дистанцию, он заговорил:
— Добро пожаловать в Домус Эрметика.
Недолгими будут мои слова.
От тебя требуется только подтвердить, что антей Астор Венти говорит правду.
Об антее Аноки Кериоки нам известно, что он в здравом уме.
Оскураб Илиас Букар встречался с экстра-сапиенсом, Спокойным Медведем, уже вернувшимся в деревню сиу.
Многие тайны тяготят Аркс. Но клянешься ли ты, что этот визит останется в секрете?
Дафна кашлянула пару раз и, повернувшись к фаберу, тут же ответила с сильно бьющимся сердцем:
— Судя по тому, что я видела, Джено — искренний итальянский мальчик. Но у него ужасная семейная история. Большая печаль наполняет его разум. Клянусь, что сохраню наш визит в тайне.
Фабер привел в движение мантию, подняв правую руку, и посмотрел на потолок:
— Судьба Асторов Венти отмечена кровью.
Это объяснит оскураб Илиас Букар, когда встретится с Джено.
И последний вопрос я должен задать тебе, псиофа Дафна:
Ты подтвердишь существование ухотруб в Арксе Ментисе?
Пожилая армянка развела руками:
— Я никогда не видела их, поэтому не знаю, существуют ли они. Лишь сейчас Джено и Аноки сказали мне, что это изобретение суммуса сапиенса Ятто фон Цантара. Речь идет о невидимых шпионах. Думаю, они подобны тому большому уху, из которого вышел ты, фабер. Но в Арксе есть магические инструменты, которые не работают. Они сломаны.
Фабер оцепенел: информация армянской псиофы поразила его. Он с возмущением спросил:
— Инструменты сломаны?
А какие?
Суммус сапиенс Ятто фон Цантар нам не сообщил!
Дафна с удовольствием предоставила ему эти сведения. Важничая, она объяснила, что Коническим колесом уже давно нельзя пользоваться и что зеркало Гиатус поглотило антею Суоми Лиекко.
Фабер закрыл ладонями глаза, застыв на несколько мгновений.
Дафна почувствовала, что он телепатически общается с кем-то, и молчала до тех пор, пока не получила ответ:
— Я информировал оскураба Илиаса Букара о случившемся.
Спасибо. Мне нечего больше сказать.
Отдыхай на здоровье в гусокресле.
Дафна увидела, как он скрылся внутри ухотрубы, которая снова втянулась в стену. Псиофа глубоко вздохнула. Встреча с фабером произвела на нее сильное впечатление. Она посмотрела на кресло и с ироничной улыбкой подумала, что гусокресло было великим изобретением магипсии.
Тем временем ослепительный свет продолжал заливать красный диван, где оцепенели два антея.
Когда гусокресло направилось к дивану, свет исчез, освободив Джено и Аноки. Вытаращив глаза, они уставились на псиофу.
— Мы ничего не видели! Что случилось? — спросил Джено.
