– Тоже мне пример! – отмахнулась от паука Алиса. – Он же глупый.
– В том-то и дело, что одно упорство еще ни о чем не говорит. За все четыре с лишним года Венера не сдвинулась со своей орбиты ни на сантиметр, а мы думали, спорили и готовились к решающему моменту. И я надеюсь, что успею вернуться к началу перелета планеты поближе к земной орбите. Осталось недолго ждать.
– И тогда на Венере изменится климат?
– Сильно изменится. Настолько, что через несколько десятилетий люди смогут жить на ней так же, как на Земле.
– И мы ее станем называть Земля-два, – сказала Алиса.
– Зачем же? Она останется Венерой. Разве плохое название?
Алиса ничего не ответила. По-моему, ей название не очень нравилось. Она как-то говорила мне, что ни к чему называть планеты именами вымерших богов, которые ничем себя не прославили.
– Я был так занят работой, – продолжал свой рассказ Первый капитан, – что четыре года пролетели совершенно незаметно. И надо признаться, что я не очень беспокоился о своих друзьях, потому что знал, как далеко забрасывает судьба капитанов. Третьему было еще рано возвращаться из соседней галактики, а ты, Второй, дал мне срок – четыре года.
– А вы не жалели, – спросила Алиса, – что сидите на одной и той же планете, а не летаете к другим звездам?
– Это сложный вопрос, Алиса, – ответил серьезно Первый капитан. – Да, мне хотелось снова стать на капитанский мостик и снова снижаться на неизвестных планетах. Но я знал, что мой опыт и мои знания очень нужны в Солнечной системе. А кроме того, я же говорил тебе, что люблю неразрешимые задачи и невыполнимые проекты.
– А ваша жена, – не отставала от капитана Алиса, – тем временем летает по всей Галактике и ищет живую туманность. Вы ей, наверно, страшно завидовали.
– Конечно, завидовал, – признался капитан. – И еще больше буду завидовать, когда она отыщет свою туманность.
– Ничего подобного, – вмешался я в разговор. – Живой туманности не существует. Все равно как не существует живых планет.
– А вот в этом вы, профессор, ошибаетесь, – сказал Второй капитан. – Мне пришлось как-то увидеть живую планету. Еле успел убежать. Она питается тем, что затягивает из космоса. Хорошо еще, что на «Синей чайке» такие мощные двигатели.
– Очень любопытно, – сказал я. – Мы поговорим об этом попозже. Хотя мне не приходилось слышать о таком чуде.
– Папа, не спорь, – сказала Алиса. – Не станет же капитан говорить неправду.
– Нет, – улыбнулся капитан. – Мы всегда говорим правду. Даже врагам.
И он посмотрел на Весельчака У, который тут же отвернулся и сделал вид, что рассматривает стену пещеры.
– Ну вот, – закончил свой рассказ Первый капитан, – неожиданно я получил телеграмму – летит доктор Верховцев, наш старый друг. Он прилетел и рассказал мне, что беспокоится о судьбе Второго капитана. И когда он мне все рассказал, я попросил разрешения немедленно покинуть Венеру. А дальше пускай продолжает доктор.
– Ну что вы! – смутился вдруг доктор Верховцев, ссутулился и заморгал. – Я ничего не сделал. Ровным счетом ничего… В общем, вы, с «Пегаса», были последней каплей, переполнившей чашу моих подозрений.
– Вот спасибо! – сказал Зеленый, который раздавал нам бутерброды с сыром. – Это вы вели себя странно.
– Но я-то ничего еще не знал, вернее, почти ничего не знал о вас.
Верховцев переступил с ноги на ногу и погладил индикатора, который даже посинел от любопытства.
– Я с самого начала не поверил в версию о том, что смелый и находчивый Второй капитан пропал без вести. Я знал и его «Синюю чайку» и понимал, что вряд ли найдется во всей Галактике сила, способная погубить Второго капитана.
– Спасибо за комплимент, – сказал Второй капитан.
– Не стоит благодарности. Комплимент имеет в своей основе трезвый научный расчет.
– Ну прямо как наш учитель математики! – прошептала мне Алиса.
– Подготавливая музей имени Трех Капитанов, я изучал их биографии, и в этом мне помогал Первый капитан, который никогда не отказывался присылать мне фотографии и записки и уточнять подробности. Но когда я поделился с ним своими сомнениями о судьбе Второго капитана, он ответил мне очень уклончиво. Столь уклончиво, что я предположил, что Первый капитан знает о «Синей чайке» больше, чем хочет или может сказать.
– Ничего я особенного не знал, – перебил его Первый капитан. – Просто у нас был уговор: если не прилетает говорун, я жду четыре года и ничего не предпринимаю. Но после письма Верховцева я немного обеспокоился, хотя и виду не подал.
– А я не знал об уговоре капитанов, – продолжал Верховцев, – и не знал, что Второй капитан собирался улететь навстречу Третьему капитану. Меня насторожило другое: ведь во всех документах говорилось, что капитаны полностью избавили Галактику от космических пиратов. Но, судя по всему, это было не так. Ко мне поступали сведения, что пираты все-таки существуют и иногда нападают на корабли. И среди пиратов видели этого самого толстяка.
– Я не участвовал в этом, – сказал обиженно Весельчак У. – Это все Крыс. У него было несколько оболочек. В этом числе, наверное, и моя. Он в моей оболочке грабил другие корабли.
– Ну уж, разрешите вам не поверить, – сказал доктор Верховцев. – Да-да, не поверить. Но однажды, когда я отсутствовал на планете имени Трех Капитанов, кто-то побывал в музее. Музей тщательно обыскали, но ничего важного не взяли, кроме снимков «Синей чайки». Ага, подумал я тогда, кому-то эта информация нужна. Потом мне вдруг сообщают, что на пиратском корабле, который ограбил пассажирский лайнер с планеты Фикс, был человек, так похожий на меня, что, если бы в это время у меня в гостях не находился сам президент этой планеты, про меня могли бы черт знает что подумать. И тут на планету прилетает «Пегас». Эти люди говорят мне, что ловят зверей, а сами начинают меня расспрашивать о трех капитанах. Это меня немного удивило. И может быть, я забыл бы об этом – разве мало людей интересуются героической биографией капитанов, – но вдруг они мне заявляют, что я, оказывается, прилетал к разведчикам Малого Арктура и просил у них план «Синей чайки».
– Но это в самом деле так, – сказал я. – Это был поддельный доктор.
– Сейчас столь прискорбный факт не вызывает сомнений, – сказал Верховцев, – но в тот момент я был совершенно огорошен. Когда «Пегас» улетел, я тут же отправился к разведчикам, и они подтвердили: «Да, именно вы, доктор Верховцев, прилетали к нам месяц назад и интересовались планами „Синей чайки“. Вот тогда-то я и понял, что Второму капитану грозит опасность. И, вернее всего, от рук пиратов. И я немедля отправился на Венеру.
– Прилетел ко мне, волнуется, – улыбнулся Первый капитан. – Я сначала даже понять ничего не мог. Один Верховцев, второй Верховцев… Но когда разобрался, то понял, что надо спешить на помощь. Но куда лететь? Мы заподозрили, что „Пегас“ – пиратский корабль, и решили проследить за вами. Мы побывали в Палапутре. Там нам Крабакас с Баракаса рассказал о том, что вы купили говоруна, и о том, как кто-то пытался убить всех говорунов на планете. И мы нашли того ушана, который вам продал говоруна, и поняли, что это тот самый говорун, который раньше был у Второго капитана. Больше того, нас чуть не посадили на Палапутре в тюрьму, потому что ложный доктор Верховцев побывал там и торговал червяками. Еле-еле мы убедили ушанов-стражников, что червяками торговал не настоящий Верховцев, а его двойник. Крыса ждет заслуженное наказание за попытку убить всех говорунов и уничтожить воздух на планете. А наказание за это ушаны еще не придумали, но обязательно придумают.
– Ой! – вырвалось у толстяка.
– А дальше просто, – сказал Первый капитан. – Мы опросили все маяки Галактики, и нам сообщили, что „Пегас“ держит курс к системе Медузы. А на планете роботов мы узнали, что вы здесь побывали и даже вылечили роботов, сменив им масло. А потом мы прилетели сюда. И чуть было не опоздали.
– А когда вы поняли, что мы не пираты? – спросила Алиса.
– Уже в Палапутре. А кроме того, мы встретили в космосе корабль археологов. На нем летел Громозека. И он с таким пылом защищал профессора, что мы ему поверили. Стали беспокоиться, что вам грозит опасность – ведь вы не умеете обращаться с пиратами.
– Не умеем, – вздохнул Полосков. – В следующий раз будем умнее.
– Следующего раза не будет, – сказал Первый капитан.
Он подошел к сидящему на каменном полу толстяку и сказал:
– Время истекло, Весельчак У. Или ты открываешь плиту, или мы с тобой вообще больше не будем разговаривать. Считаю до десяти: раз, два, три…
– Все скажу! – заторопился толстяк. – Все скажу. Я с первой минуты хотел сказать, но до содрогания боялся Крыса. Я и сейчас его боюсь. Ведь он отомстит мне. Обязательно отомстит. Лучше всего, если вы его убьете. Пожалуйста, убейте его!
