имело возможность изменять окружающий мир. Я накинул узду на изваяния КИБов и выпивал из них силу, превращая могучие магические техно-доспехи в груду мертвого железа. Иссушал, порабощая и сминая запертых внутри магов. Каждый из которых стремительно терял жизненную энергию, обращаясь в высохшую мумию.
Страшная участь, достойного любого, кто покусится на границы родового домена Мещерских. Предки бы оказались довольны.
Кружащиеся вокруг КИБов колдовские знаки истаивали, не в силах противостоять напору астральной энергии, тускнели и пропадали. Вскоре на землю упал первый германский гвардеец, ворохом опустевших доспехов рассыпавшись по земле.
Еще через один удар сердца за ним последовал следующий. За ним еще один, и еще, пока на ногах не остался последний — командирский КИБ с Андреасом фон Дерлицем. Самый сильный и опытный, он продержался дольше всех, но тоже не смог противостоять чуждой мощи.
Забрало шлема с щелчком откинулось, открывая лицо. Над ним склонились наши с Карлом лица. Умирающий тевтон нашел наши глаза и медленно просипел:
— Русы… ненавижу…
Я широко ухмыльнулся, ощущая приятную усталость от хорошо выполненной работы.
— Ишь ты, каков нацист.
— Кто? — удивился Карл.
Я отмахнулся.
— Неважно.
КИБ рассыпался на глазах, обращаясь прахом и ржавчиной, напоминая застарелую консервную банку.
Помедлив, я обвел взглядом все двенадцать поверженных германских гвардейцев.
— Выставить пустые доспехи на берегу.
Карл во второй раз удивился.
— Зачем? Теперь это мусор, — он пнул отколовшуюся деталь переднего бронещитка, и кусок металла с дребезжанием прокатился по пожухлой траве, ставшей, как и почва вокруг, полностью мертвой.
— Хочу подать сигнал, — пояснил я, оглядываясь. Два звена КИБов, две неровные шеренги с юга и севера, и обе в идеально очерченном круге проклятой земли. Отличное исполнение.
— Кому сигнал? — не понял Карл, вслед за мной оглядывая картину поля боя. Как бывшего гвардейца его привела в ужас сила, способная за столь короткий срок уничтожить два звена КИБов. Как одаренного и вассала, его это восхитило.
— Вогеру, — рассеяно ответил я. — У него сейчас серьезные проблемы, тевтоны жаждут крови губернатора. Узнав, что кто-то расправился с гвардейцами из окружения германской принцессы — той самой, за голову которой он назначил награду, он поймет, что неподалеку есть союзник, готовый драться с его врагами.
Карл посмотрел на меня долгим взглядом.
— Вы заранее это спланировали? — спросил он, кажется не слишком надеясь ответ.
Я пожал плечами, не отказал себе в удовольствии тоже пнуть по ржавому металлическому куску рассыпавшихся магических техно-доспехов, сказал:
— Политика. Или ты думал, я собираюсь отбиваться от настырных придурков, желающих узнать побольше о домене, в одиночку и сидя исключительно в обороне?
Не дожидаясь ответа, я размеренным шагом направился в сторону побережье, где остался полевой лагерь. Карл пристроился рядом, на ходу пробормотав приказ наемникам возвращаться обратно. Глаза гвардейца изредка стреляли в сторону неба, настороженно отмечая появления черных точек.
— Не опасаетесь нового ракетного залпа? — в его голосе прибавилось почтения, хотя казалось сделать еще больше это уже невозможно.
Я отрицательно мотнул головой.
— Сила, способная справиться с двумя полными звеньями КИБов, легко перехватит любые ракеты. Тевтоны не дураки, прекрасно понимают расклады и сделают паузу, чтобы разобраться, кто их убил, — я помедлил и проронил: — А мы пока займемся своими делами.
Глава 19
Домен рода Валенштайн.
Резиденция герцога.
Кабинет. 10:15 по местному времени.
— «… продолжаются восстановительные работы поврежденных в ходе ожесточенных боев зданий и построек. Муниципальные и социальные службы уже приступили к работе, оказывая помощь пострадавшим. Сообщается о многочисленных погибших и раненных среди жителей города. Никогда еще за свою долгую историю Скайфолл не подвергался столь разрушительному нападению…»
На замаскированном под художественное панно огромном экране шли кадры уличных разрушений. Многие торговые центры, еще недавно радующие глаз роскошными витринами, теперь зияли разбитыми окнами. Из некоторых до сих пор поднимался дымок — остатки последствий от зажигательной гранаты, случайно залетевшей в оконный проем.
— «… оккупационная администрация заявляет, что опасности для жизни нет, и что все желающие могут в любой момент вернуться домой. Каждому гарантируется жизнь и свобода. Однако по сообщениям с мест, далеко не все из уехавших собираются возвращаться, справедливо полагая, что неизвестно чего можно ожидать от новых властей, и опасаясь за те самые жизни и свободы, неприкосновенность которых обещали германские оккупанты, — ведущий сделал скорбное лицо. — И все мы конечно разделяем эти сомнения…»
Смотрящий репортаж герцог хмыкнул на последнее замечания. Сомнения — какое емкое слово. Многие жители Скайфолла, особенно из богатых слоев — а в центре города других почти не водилось, депозит в четверть миллиона кредитов выступал крепким заслоном на разрешение проживания, — не понимали чего ожидать от властей, захвативших столицу Колоний. Тем самым, нарушая устоявшиеся порядки. А если тевтоны нарушили их, кто знает на что еще они могут оказаться способны.
— Массовых казней и конфискаций, — пробормотал герцог, и сделал глоток. Лед в стакане звякнул, в горло скользнула приятная крепость, оставляя после себя легкое послевкусие можжевельника.
Неожиданный ход Священной германской империи застал всех врасплох. Никогда прежде ни одна держава не осмеливалась бросать столь демонстративный вызов основам, на которых существовали Спорные территории. И подобная тактика вызвала опасение, что император Фридрих имеет в рукаве неизвестные козыри, раз столь пренебрежительно отнесся к старинным договоренностям.
Это многим не понравилось, и германца решили осадить, объявив награду за его дочь — небывалое оскорбление для императорской крови. Тем самым остальные глобальные игроки показывали — не только ты умеешь играть не по правилам.
Разумеется, сделать публичное обращение было не идеей самого Вогера. Политик до мозга костей он бы не за что не пошел на столь рискованный шаг. А значит, на него надавили имперские представители других держав — инспектора, постоянно находившиеся до недавнего времени в Скайфолле.
И словно отвечая на мысли герцога по телевизору показали сообщение губернатора Вогера, открыто обвинившего в нападении принцессу Генриетту, прибывшую в город с дружеским визитом накануне.
— «Я объявляю награду в один миллиард кредитов за голову указанной особы. А также по сто миллионов за головы всех остальных. И я обещаю — награда обязательно будет выплачена!»
Ведущий, слушавший наместника Колоний, не сдержался и незаметно сглотнул. По губам герцога скользнула улыбка. Величина награды многих заставила потерять голову, начав прикидывать, как бы добраться до носительницы императорской крови — рыжеволосой красотки.
Вот только большинство не отдавало себе отчет, что получить награду будет
