Тихонько пройдя по коридору, она замерла перед дверью, из-под которой пробивалась узкая полоска света; прислушалась, но ничего не услышала. Осторожно дернув ручку, заглянула внутрь – Михаил курил, задумчиво глядя в раскрытое окно.
– Миш… (Он повернул голову, и то, что во взгляде не было раздражения, придало Оле решимости) Я дура, да?.. – она обезоруживающе улыбнулась.
– Да, – Михаил уверенно кивнул. Он привык, что размолвки заканчивались этим вопросом и именно таким ответом.
– Но ты ж не бросишь меня?.. – Оля сделала неуверенный шаг, – ну, прости. Я больше никогда так не буду. На дур ведь нельзя обижаться… Ты, правда, не бросишь меня?
– Я ж не сумасшедший, в отличие от некоторых, – отправив вниз недокуренную сигарету, Михаил протянул руки к жене. Оля с радостью приняла призыв – прильнула к его груди, попутно отметив, что рубашка не пахнет чужими духами, и этого хватило, чтоб отдаться поцелую – и губами, и языком, и даже телом, которому ужасно мешала одежда.
Михаил почувствовал, что с его памятью происходит странная метаморфоза: Дашино лицо, которое он только что четко помнил, вдруг стало тускнеть, пока не стерлось совсем – остались только шары, гулко катившиеся по деревянной дорожке, и это сделалось главным воспоминанием сегодняшнего дня.
– Я хочу тебя… – прошептала Оля.
– Желание женщины… – Михаил привычным движением расстегнул пуговку ее халата.
воскресенье 00.10Даша услышала шаги, и дверь приоткрылась, нарисовав через всю комнату широкую яркую полосу, в которой возник силуэт; потом полоса исчезла, и Даша почувствовала, как чуть прогнулся новенький диван.
– Спишь?.. – уже сделанная работа всегда кажется легкой, поэтому Катина обида давно прошла, а ее место заняло огромное, нетерпящее до утра, любопытство, – ну, расскажи, что там у вас было? Я ж мамке тебя не сдала.
– Спасибо, – Даша вздохнула, – только чего рассказывать? Шары покатали; пиво попили с попкорном. Он даже свой телефон не оставил.
– А ты? Ты свой оставила?
– Да сунул он его куда-то.
– Так класс! – обрадовалась Катя, – значит, позвонит. Тебе самой и не надо, а то, знаешь, как мужики быстро зазнаются? Пусть сам тебя ищет.
– Кать, – Даша устроилась поудобнее, – ты не путай своего Макса с Мишей. Он такой взрослый. Если честно, мне сначала даже хотелось называть его по имени-отчеству…
– Дашка, дурочка, таким мужчинам, как раз и нужны молодые жены, чтоб выйти в народ, и все им завидовали!..
– Он женат, причем, второй раз. От первой жены взрослый сын; за бугром учится. От второй, как я поняла, детей нет.
– Так, классно, что нет! А он тебе нравится?
– Да, – Даша снова вздохнула, – только стремно все как-то. Вот, прикинь, почему он оказался возле нашего дома, именно, когда я вышла? Он ведь даже не проезжал мимо, а стоял и ждал! И почему он сразу не попер меня куда подальше?.. Не, я б поняла, если б он… ну, вон, чего… а он же ничего. Ему что, хотелось со мной в «Парнас» сходить?
– Кто ж знает, чего ему хотелось?..
– Знаешь, я что думаю? Помнишь, Юля сказала – первый мужик, какого увидишь? Я ж его и увидела… она настоящая, понимаешь! И реально все может.
– Дашка, неужто такое бывает?
– Я б сама не поверила, а как еще можно объяснить? Блин, хорошо, что я Илью, придурка этого, проспала, а то б…
– Слушай, – Катя попыталась растормошить сестру, – а чего ты тогда такая кислая? Позвонит он! Может, не завтра, конечно…
– А ты, вот, прикинь с другой стороны – как я на ту Юлю перла. Дура, блин!.. Вдруг она обиделась? Затравку кинула, мол, какая она крутая, а теперь из вредности все обломает. Я б так сделала… Интернет подключат, буду просить у нее прощения…
– А, может, она и так нас слышит? Ну, если она призрак…
– Может… – Даша испуганно огляделась, но вспомнив, где обитают нематериальные существа, повернулась на спину и уставилась в потолок, – Юль, прости, что я не поверила. Пойми, не каждый день сталкиваешься с такими, как ты. Прости меня, пожалуйста… Мне он очень нравится, честно. Ты уж сделай, как собиралась… – она замерла, в ожидании хоть какого-нибудь знака, типа, сожженной бумаги, но ничего не последовало, лишь на улице истерично взвизгнули тормоза, только это вряд ли могло служить Юлиным ответом. Катя тоже поняла, что продолжения чудес сегодня не будет и перешла к более прозаической теме.
– Слушай, завтра-то мы куда пойдем? Лично мне, в «Подводной лодке» уже кисло, да и тащиться отсюда через весь город. Давай, может, местные точки осваивать? Тут, говорят, «Белый медведь» – клевый клуб.
– Мне по барабану, – равнодушно ответила Даша, и Катя поняла, что сестра еще пребывает в любовных переживаниях.
– Ладно, спокойной ночи, Джульетта ты наша.
Даша даже не повернула головы, продолжая напряженно вглядываться в темный потолок, и через несколько напряженных минут ей показалось, будто там метнулась тень.
– Юль, я тебя вижу, – прошептала она, – Юль, ты ведь не дух того, старого дома, правда? Расскажи мне, кто ты. Ты ангел, или добрая фея, или, может, ты умерла от несчастной любви и теперь помогаешь другим? Прости меня и скажи, если я могу что-то для тебя сделать…
Даша ждала ответа долго – пока глаза ее не закрылись сами.
09.00 того же дняМихаил проснулся. Ему всегда казались надуманными красивые словесные конструкции, вроде, «освободился из объятий Морфея» или «вынырнул из ночных грез» – ни от чего он никогда ни освобождался и ниоткуда ни выныривал. Он просто просыпался, открывая глаза, и знал, какой сегодня день, и что предстоит сделать. Правда, нынешнее утро получилось не совсем обычным, и это он тоже знал с первой минуты. Повернув голову, увидел Олю, сопевшую, примостив голову на краешек его подушки – вчера она не пошла за своей, словно боясь, что муж может испариться.
…Сколько мы не спали, вот так, вместе?.. Последний раз это было… – он напряг память, в которой имелась масса полезной информации, а, вот, этой не было, – значит, последний раз это было – никогда… Михаил улыбнулся собственной шутке.
То ли под его взглядом, то ли просто подошло время, но Оля тоже открыла глаза.
– Доброе утро, – прошептала она, кладя мужу на грудь свою вялую руку, – а, давай всегда спать вместе? Это ж так классно!..
– Сегодня воскресенье, – напомнил Михаил, – а завтра мне вставать, когда ты еще будешь смотреть десятый сон. Оно тебе надо, просыпаться в такую рань?
– Ладно, – Оля вздохнула, – значит, будем вместе спать по выходным, – сон ушел совсем, и в ее глазах появилась осмысленность, – ты меня любишь? – спросила она.
– Ты даже просыпаешься с этим вопросом?
– Я живу с ним… – Оля чувствовала, что победа осталась за ней, окончательная и бесповоротная (по крайней мере, над этой глупой девчонкой, наверняка вообразившей себе невесть что), а, значит, можно расслабиться и наслаждаться безоблачной жизнью, – ты сегодня куда-то собираешься? Может, у тебя опять боулинг, например?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
