субординацию и на чужое не зарятся. Да и впрямь, теперь не буду ощущать жадные мужские взгляды, так как косуха всё надёжно скрывает. А ещё пахнет Ромой и это одна из самых весомых причин оставить её на себе.
— Хе-хе, а мне нравится, — улыбнулся парень, довольно оглядывая меня.
Взгляд его знакомого был абсолютно противоположен. Скептически посмотрев на косуху, что висела на мне несуразным мешком, он опечаленно цокнул:
— Ромэлло, ты знаешь, что ты эгоистичный жмот и чертов собственник? Котёнок, как ты его вывозишь?
Вздрогнув при осознании, что последнее относилось ко мне, я неуверенно подняла глаза на обратившегося.
— Я… Не знаю, уже как-то привыкла к такому поведению.
— Чё, Юрчик, завидно моей масяне? — подколол байкер парня, отхлебнув из бутылки.
— Что-о?! — его перекосило. — Ромэлло, ты со своими шуточками когда-нибудь нарвёшься!
— Ага, обязательно, — кивнул Рома и обратился ко мне: — Ножка не болит?
— Какая? — я захлопала глазами.
Потом вспомнила, что у меня глаза накрашены в три слоя. И как тогда не взлетела от таких взмахов?..
— Правая, — и указал на ногу. — Ты так неслась, что я встал в ступор от метаний между выбором: бежать за аптечкой или ловить тебя.
А-а-а, вон оно что! Так, а если мы такие заботливые, надо бы правильно воспользоваться ситуацией и выпросить еду.
— С ногой всё хорошо. Слу-ушай, а тут где-нибудь кормят? Я на пиво не претендую, но если найдётся вода, то будет очень замечательно! Потому что мне нужно чем-то запить таблетку. И нет, ничего серьёзного, — я сразу ответила на предстоящий вопрос, — у меня просто болит и кружится голова.
Крепко схватив меня за предплечье, Рома тут же потащил меня куда-то, не сказав другу ни слова. Шаг его был широкий и быстрый, поэтому я почти бежала, чтобы не повиснуть у него на руке. Да и то, если бы и повисла, то этот танк и не заметил бы.
— Если ты пытаешься так позаботиться обо мне, то позволь просветить тебя об одном из твоих проколов: раз у меня болит и кружится голова, то, наверное, не стоит так нестись! У меня нет таких длинных ног, если что! — я всё-таки не сдержалась от упрёка.
Рома резко остановился и по давно открытым физическим свойствам механики, меня откинуло к его грудной клетке.
— Ар-р, ой! — пискнула я, когда меня взяли под ноги и легко понесли на руках.
И даже бутылку ему не пришлось ставить! Так же нёс её в той руке, на которую он закинул мои согнутые в коленях ноги.
— Так лучше? — учтиво поинтересовался он и улыбаясь чуть ли не до ушей.
— Нет, — отвечала честно.
— Что опять не так? — сдвинул он брови к переносице и опустил жёлтые глаза на мои.
— Слишком широко улыбаешься. Напрягает.
Он рассмеялся и наклонившись к лицу, снова оставил поцелуй. Только на этот раз звонко чмокнул прямо в нос и снова счастливо заулыбался.
Испуганно поглядывая на него, чтобы снова поймать контакт с глазами, я пыталась понять что с этим парнем. Алкоголь на него так влияет, что ли? Чего это он такой?
— Нравится мне нести тебя на руках и заботиться, вот что! Масянь, ты чего такая напряженная? — кажется, он просто не выдержал моих косых заискивающих взглядов.
Не стала отвечать. Настороженность в моём взгляде увеличилась в полтора раза. Я посчитала, что этим будет всё сказано.
Парень цокнул.
— Всё, оставляю тебя с Миланкой. Приду, когда перестанешь быть насупленным ежиком, — щелкнул меня по носу после того, как усадил на открытый багажник машины и ушёл.
Я долго смотрела ему в спину, потом медленно перевела взгляд на подругу. Тонна непонимания в её взгляде, что метался с косухи, на глаза, а потом на ушедшего байкера, заставила меня спуститься на землю.
— Предлагаю обмен: ты мне еду, а я тебе увлекательный рассказ с подробностями.
— 21 -
— Гель, я в шоке с тебя! — причитала Милана, ходя из стороны в сторону. — Ты не можешь, хотя бы попробовать начать свои первые отношения? Почему ты внедрила себе мысль, что он обязательно тебя бросит?
Я уже налопалась вкусного шашлыка и овощей, выпила таблетку от головы, но возникла ещё одна головная боль, от которой таблетку не примешь. «Нотации от подруги» — называется.
— Ты говоришь, что теряешь голову от его прикосновений и запрещаешь себе думать об отношениях с ним! Знаешь, я бы это назвала извращением и садомазохизмом! Он же сам тебе сказал, что не знает, бросит ли он тебя! Он сказал, что с тобой по-другому! А ты!..
— А я трусиха, и я этого не отрицаю! — и на этой весёлой ноте схватила бутылку с пивом из ящика.
Но Милана фурией оказалась рядом со мной и отобрала бутылку.
— Э, нет, так просто ты не уйдёшь от разговора!
— Тебе так хочется промыть мне мозги? — милым тоном спросила я и склонила голову в бок.
— Да! — яро воскликнула она.
— Хорошо. Только можно я кое-что уточню? — это вопрос был риторическим. — Как ты можешь судить об отношениях, если у самой они не успели начаться, а ты уже обручена? Милана-а-а, — хныкая, протянула я. — Ну не всем же везёт, как тебе, ты пойми! Марк тебя любит больше жизни, у него такая замечательная семья, ты на него смотришь как на божество, потому что… Да потому что он реально божество, которое почему-то решило спуститься на землю.
— Ты ещё не видела, как это божество нажирается, как свинья, и потом спит под столом на кухни, — женский голос с усмешкой заставил обратить внимание на его обладателя.
Светка с улыбкой упирала одну руку в открытый бок. Она была в топике, коротких шортах и с распущенными светлыми волосами. Ну вылитая модель!
— Я так понимаю, речь идёт о…
— Оп-па-а! — радостный голос того, о ком мы говорили, оглушил нашу компанию. С бутылкой в руках, Рома спешил к нам. — Кого я вижу? Светик! Ну приветик!
— Йо-об твою мать, черт из преисподней поднялся на землю смертных, — вместо привета, обреченно сказала девушка, оглядывая чуть покачивающегося парня.
Господи, да мы же тридцать минут назад с ним виделись! Как он смог так набраться?!
— Скорее инкуб, — подсказала я, не удержавшись и с тревогой оглядывая пошатывающуюся фигуру.
— Во-во, точно, — закивала она.
— Све-етик, — не отставал от неё парень, начав медленно обходить её вокруг и хитро оглядывая. — А покажи-ка мне своего попугайчика, — и, оказавшись за спиной, как шлёпнул её по заднице!
У меня в эти секунды время замедлилось и я в мельчайших подробностях наблюдала, как он