— Ничего. — заверяю я с той же ухмылкой.
— Я смотрю, у вас утро в самом разгаре. — раздавшийся от двери бодрый голос отца заставил меня повернуться.
— Какими судьбами?
— Мимо проходил, решил за Васей зайти. — спокойно ответил он. Врёт и глазом не моргнёт. — Где она?
— Туточки я. — Она рысью проскочила мимо меня и уселась у ног отца. — Вы по какому вопросу?
— По вопросу твоего заселения.
— Какого заселения? — спросили мы в один голос.
— Если ты забыл, то Василиса будущая студентка и ей полагается комната. Я решил заселить её чуть раньше, тем более комната освободилась ещё неделю назад. Так уж, ты идёшь на экзамен, — отец сначала посмотрел на меня и не дождавшись от меня ответа, перевёл взгляд на Васю. — А ты, оборачиваешься и мы идём смотреть твою комнату.
После этого заявления окончательно теряюсь. Не знаю, какую реакцию выказать. Даже не замечаю, что так и сижу на полу. Как так-то? А мне что делать следующие ночи без неё? Прикасаться к ней просто так я боялся. Но вот во сне или невзначай, находясь в одной комнате просто невозможно не прикоснуться. А теперь мы будем в разных комнатах, в разных концах здания. Я и так её не вижу целыми днями, теперь ещё и ночами не видеть?
— Ден? — Вася толкнула меня в плечо лапой. — Ты на экзамен опоздаешь.
— Угу. — А ещё минуту назад меня распирало от радости, что меня ревнуют. Теперь самого съедает похожее чувство ревности. — С вещами я тебе помогу.
— Да с вещами я и сама могу справиться, ты главное кресло перетащи.
— Кресло останется здесь.
— Но его мне выдали…
— Не тебе, а для тебя, поэтому оно будет здесь…
— Так, молодежь, спорить будете потом, — прервал нас отец. — Ден, ты опаздываешь.
И я вышел. Выдернул первую попавшую рубашку из шкафа и, так и вышел. Видеть её только во время приёма пищи я был категорически против. Хочу, чтобы Вася была моей. Только моей. И как не пытаюсь подавлять это желание, не утихает оно. Напротив, сильнее наматывает и с каждым разом разгорается. Становится бесконтрольным, не давая мне мыслить. Как сдал экзамен даже не помню. Да и неважно. Уже неважно.
— Во, глянь, бежит наш пропащий. — Жека со стуком ставит кружку на стол, привлекая внимание к тому, о ком говорит.
Все смотрим на то, как Тоха летит к нам через всю столовую. И правда "пропащий". Сколько я его не видел?
— Тоха, где ты всё пропадаешь? — весело спрашивает Жека.
— А он свою любовь ищет. — прощебетала Тая. — Смотри, такими темпами проскачешь мимо и не заметишь…
— Кто такая? — вклинилась Даша.
После зачёта по подчинению нечисти, она стала регулярно сидеть с нами за одним столом.
— Маленькая такая, вечно взъерошенная как воробушек и с огромными синими глазами. — подался вперёд Тоха с надеждой заглядывая ей в глаза.
— Под это описание только подходит…
Договорить не успевает, Жека нервно смеясь её перебивает:
— Тоха, тебе же сказали: Василиса занята.
— Вася? — до меня дошло о ком они говорят. — Зачем тебе она?
— Вася мне не нужна. — ответил Тоха, тяжело вздохнув. — Я хотел забить один танец у Василисы…
— Кстати, Ден, а где Вася? — серьезно спросил Жека. Его хорошее настроение как ветром сдуло.
— Какой танец? — я посмотрел в глаза Тохе, а самого уже почему-то потряхивать начинает.
— Не тормози, Ден, бал. Она идёт на бал. — спокойно, но как-то грустно ответил он. — Ты без своей нечисти совсем от мира отбился. Так хоть она тебя держала в курсе дела, а теперь ты совсем из жизни выпал. Куда ты её дел? Признавайся.
— Она не моя нечисть. — ответил я, подрываясь на ноги. Усидеть просто не способен. Надо навестить её и узнать, чего это она на обед не пришла. — Она подопечная директора…
— Кстати, твоя Василиса работает у него секретарём. — перебила меня Даша, обращаясь к Тохе.
— Она не его! — рявкнул я и вылетел из столовой.
На этот раз я задержался в приёмной директора. Здесь пахло Василисой, но вот хозяйка запаха отсутствовала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты чего не заходишь? — спросил отец, распахнув дверь в кабинет.
— Где Василиса? — вырвалось и я тут же попытался сгладить свое раздражение. — Она на обед не пришла.
— Она с Алей за платьем пошла. — улыбнувшись, ответил отец.
— Ты отпустил их одних?! — возмутился я, проходя за ним в кабинет.
— Они взрослые девочки. — отец остановился у окна. — Справятся. И почему тебя это волнует? Насколько я знаю, ты так и не отозвал свою заявку на прохождение службы на Сером Хребте.
— Так, ты поэтому забрал у меня Васю!
— Ей надо привыкать жить в этом мире без тебя. — не поворачиваясь проговорил отец, но я явно уловил нотки горечи в его голосе. — Ей нельзя появляться там. Если ты не думаешь о своих близких, то и нечего ей становится к тебе ближе…
— Отец!
— Я помню об этом, а ты? — он резко развернулся и посмотрел мне в глаза.
Мы опять подошли к запрещённой теме разговора. Как же он не понимает, что мне нужно знать: кто и за что убил мою мать. Аля молчит. Отец вечно уходит от разговора. А что делать мне? Молча принять и жить дальше? Я не могу так!
— И я помню. — ответил, стойко выдержав его взгляд. — Но также я помню и маму.
Как только произношу последнее слово, сердце срывается и обречённо летит вниз. В груди стремительной волной боль расползается и хочется потереть это место, словно это поможет. Каждый раз одно и тоже. Столько лет прошло, а боль никуда не делась. Живёт во мне.
— Маму не вернуть! — его голос надломился, но внешне он остался спокоен. — А ты хочешь лишить меня ещё и сына.
Слова осели в душе тяжёлым камнем. Гнетущая тишина стала давить. Сказать мне было нечего. Я эгоист до мозга костей.
— Александр Аркадьевич, вы меня, конечно, простите, — раздался звонкий голос Васи за спиной. — Но это платье… Мы не вовремя?
Глава 30
Я ворвалась в кабинет без стука — дурной пример заразителен. В помещении витало напряжение, да и собеседники были какими-то недовольными. То ли друг другом, то ли итогом разговора. Мы с Деном не виделись всего день, а тут с ходу сталкиваюсь с его синими глазами. От неожиданности теряюсь и поддаюсь волнению. Боже, я счастлива только от того, что вижу его! Сердце скачет по груди, как истосковавшийся щенок, нет, котёнок. Разве что не летает и не пускает слюни. Боже, мне нравится на него смотреть. И нравится, когда он смотрит на меня. Губы сами растягиваются в улыбке, и в ответ ловлю его чуть дрогнувшие уголки. Но мне и этого достаточно.
— Нет, Василиса, вы не помешали. — мужчина сразу преобразился: на лице появилась вялая улыбка, и из глаз ушла боль, но напряжение никуда не делось. — Что с платьем не так?
— В целом платье красивое, но оно слишком уж… свадебное.
— В каком смысле? — удивился мужчина. — Заказ был на белое бальное платье.
— Точнее надо ставить задачу для дамы, которая думает, что я ваша любовница. — бросила взгляд в сторону мужчины и уселась на подлокотник кресла, на котором сидел Ден. Не могу отказать себе в этой близости, ведь теперь мы будем жить отдельно. Вдыхаю и замираю: — А почему белое?
— Это основной цвет для Зимнего бала…
— А можно добавить голубого? — Что-то я не подумала, что у них тут ещё и ограничение в цветах.
— Я так понимаю, ты уже это сделала. — мужчина откинулся на спинку своего кресла и посмотрел на меня.
— Она даже нарисовала это самое платье. — проговорила Аля со своего насеста.
— И как? — он посмотрел на сову.
— Вам понравится, краснеть не будете. — ответила я, на что Аля ухнула. — Кстати, у меня тут просили оставить какой-то танец. Это что, ещё одно ваше правило?
Мимоходом отмечаю, как тело парня под моим боком напрягается. И рука его сжимается в кулак.
— Да. — отвечает мне директор. — Видишь ли, в нашу академию, как правило, парней поступает больше, чем девушек и поэтому у девушек танцы все расписаны.
