Доброго дня.
Развернувшись, он неспешно зашагал на выход, оставив дочь с открытым ртом и глазами на мокром месте. Замечу, оставив очень-очень счастливую дочь. Как-то вдруг неловко стало…
– Наруто, давай за мной! – скомандовал я.
Мерцание сквозь открытое окно сразу в его комнату, и я уселся на стуле возле заваленного хламом стола, в то время как блондин с довольным стоном растянулся на кровати.
– Что хотел, аники?
– Не мешать Хинате плакать нашим присутствием, – хмыкнул я, оглядывая бардак в его обиталище.
Над кроватью висел большой плакат с символом водоворота, слева на стене огромная свадебная фотография родителей в обнимку. Справа от плаката доска от пола до потолка с фотографиями и фамилиями.
У блондина есть небольшое хобби: он составляет генеалогическое древо всех известных Узумаки. Там у него сотни имён и фоток собраны. Архивные документы, воспоминания мамы, Третьего Хокаге, других стариков и старух в деревне. Всё это систематизировано и записано, кроме доски у него ещё ящик документов.
Приют навсегда оставил отпечаток в его душе. Он страстно хочет принадлежать к чему-то большему. И чем больше семья, которая его любит и признаёт – тем лучше.
Конечно, вокруг была ещё и грязная одежда, разбросанные учебники, свитки с книгами. А на столе неубранная плошка от лапши быстрого приготовления. Очередной вечерний перекус…
– Ясуо, а давай посмотрим мою печать? Попробуем поговорить с биджу, понять, чего хочет?
Я хмыкнул:
– Клонов очень хочется?
– А тебе бы на моём месте не хотелось? Мама постоянно использует, Карин тоже, даже ты можешь сделать. А я будто неправильный какой!
Я задумчиво почесал в затылке. Он, в принципе, прав. Да и, откровенно говоря, более чем уверен: он давно знает технику. При нём её постоянно выполняют, а если братец хочет, то становится очень хитрым и внимательным. Но обещал не пробовать без разрешения и выполняет данное слово.
Тут проблема в самой печати. Она сложная, многоуровневая. А ещё, по нашим сегодняшним меркам – кривая. Да простит меня Четвёртый Хокаге за такое святотатство.
Для начала, печатей там две, усиливающих другу друга. Чакра всё равно просачивается, причём печать настроена так, что чем больше отдаётся, тем свободнее проход – мотивация делиться чакрой для биджу.
Более того, печать с ключом, который хранится на жабьей горе. Минато очень сильно экономил чакру и время на запечатывание. И вышло так, как вышло… Хотя, кто бы смог лучше в тех условиях, в каких он работал? Полумёртвая жена, враги атакуют, сильнейший биджу и новорождённый в руках.
– Бр-р-р… – передёрнул я плечами. И уже для Наруто кивнул: – Давай попробуем.
– Наконец-то! – он аж подпрыгнул на кровати.
– Заходим в первый контур вместе. Ждём оформления визуализации, дальше двигаемся ко второму. Не суетись и не бойся, что бы Девятихвостый ни говорил и не делал. Он надёжно запечатан. Всё, готовимся.
Пересев на кровать, я скрестил под собой ноги и положил руку ему на плечо, отправляя свою чакру в мозг и в печать. Наруто не сопротивлялся, наоборот, помогал. Он же и сложил печати, погружая нас в совместную иллюзию.
Первые пару секунд царила темнота, а потом проекции техники оказались в туннеле, по полу которого текла вода, символизирующая чакру, как я понимаю.
Хмыкнув, я поднялся чуть в воздух, повернувшись к стоящему рядом Наруто.
– Эй, ты умеешь летать?
Я вздохнул:
– Это твоё подсознание и общая иллюзия. Ты тоже можешь, просто представь.
– Точно!
Подпрыгнув, он замер поджав под себя ноги и прикрыв глаза. Потом открыл один глаз и воскликнул:
– Йу-ху-ху! Даттебаё! Я могу летать!
И тут же сорвался с места, полетев по туннелю. Хмыкнув, я устремился за ним. С каждым десятком метров темнело, а воды становилось больше, пока мы не остановились перед огромными воротами, за которыми клубилась тьма.
Оглянувшись, я закрыл глаза и настроился на свою чакру, отправленную ранее в печать. Ну да, именно тут сходятся оба контура, и от биджу наиболее свободный ток энергии.
По нервам ударила вполне ощутимая ненависть и жажда крови, а во тьме распахнулись огромные глаза с алыми вертикальными зрачками.
– А вот и он, твой невольный постоялец, – хмыкнул я, стараясь отвлечь блондина от транслируемых Девятихвостым эмоций.
Откликаясь мне, раздался глухой рокочущий голос:
– Жалкие слабосильные черви! Опять пришли за чакрой? Вам всем нужна сила, жадные твари…
Ненависть и тоску, повисшую в воздухе, впору резать ножом. По спине побежали мурашки, и я, сглотнув, попросил Наруто:
– Сосредоточься на печати, брат, надо решить, что делать. Можно наложить поверх ещё заплатку и полностью отсечь любое проявление его силы. По-хорошему, надо перезапечатывать нормально – Минато работал сильно наспех.
– Не знаю, Ясуо. Он жуткий! Заплатка проще и быстрее, да?
– Добавим пару элементов, бухнем чакры побольше и готово. Можешь забыть о нём лет на сорок! Тогда клонов хоть завтра делай.
Ярости в воздухе стало меньше. Зато тоски и добавившегося к ней удивления больше. Я повернулся к огромным прутьям решётки:
– Нам не нужна твоя мощь на данный момент. Наруто вполне хватает и своей силы.
Я лукавил. Сила Девятихвостого едкая, с огромным количеством природной энергии. Такой будет крайне сложно управлять в чистом виде. Но с сенчакрой её замешать можно. В соотношении два к одному в пользу основной – на часть техник сгодится. И Лис, на удивление, меня сразу раскусил:
– Ты врёшь, червь!
Я пожал плечами, не став оправдываться, просто раскрыл свои мысли по этому поводу:
– Смешение с сенчакрой минимум один к двум, чтобы нормально и безопасно использовать твою силу, а лучше и большее соотношение с нашей стороны. Плюс возможные побочные эффекты. Выгодно, но не настолько, как ты думаешь – слишком много переменных, проще запечатать. Для Наруто будет эффективнее.
И, повернувшись к блондину, спросил:
– Дашь чакры? Сделаем ещё одну такую же, но легче с опорой на старые.
– Всё что есть, аники, – повёл ладонью вокруг Наруто.
– Тогда помогай, – кивнул я, складывая ручные печати и наблюдая, как вода вокруг начала бурлить.
– Нет!!! – грохнул по ушам крик биджу, в котором к ненависти добавился откровенный ужас. – Не надо! Хотите чакры – берите сколько угодно. Но только не опять одному в тишину и мглу!
Техника уже была готова сорваться с кончиков пальцев, когда я остановился. Сжав кулаки, позволил собранной силе раствориться, не формируя печать. Подлетев ближе к клетке, опустился на сухой
