Софи посмотрела на стенные часы.
— Ах, черт!
Через час она должна обедать с Элен в «Веселом гусаре» — венгерском ресторане на Греческой улице, излюбленном месте встречи журналистов и одном из любимых ресторанов Элен. Она быстро приняла душ и переоделась в красивый, элегантный костюм.
В зеркале ее лицо выглядело усталым. Под глазами легли тени, выражение ее полного, чувственного рта выдавало внутреннее напряжение. Последние три дня потребовали от нее почти нечеловеческой выдержки. Временами боль и гнев настолько переполняли ее, что она была на грани срыва. И было трудно сказать, что хуже — каждый вечер сидеть в одиночестве в своей квартире, гадая о том, что сейчас могут делать Кайл и Дженни, или слушать восторженные излияния своей кузины наутро после весело проведенной ночи и видеть, как она наслаждается очередной своей победой над Софи.
Сейчас, хвала Господу, Дженни спала после очередного танцевального марафона с Кайлом в разных дискоклубах.
Насколько она понимала, пока еще между Дженни и Кайлом ничего не было. Кайл возил ее по самым модным ночным клубам и дорогим ресторанам, и Софи знала, что осталось не долго ждать того момента, когда он предложит ей заняться любовью, на что Дженни, с ее цинично-откровенным отношением к сексу, естественно, согласится.
Пока же Софи наблюдала за развитием событий, чувствуя свою полную беспомощность.
Эта столь присущая Скорпионам жажда мести была поистине огромна. Когда Кайл бывал у нее в квартире, он ни на минуту не спускал с нее глаз. Он настолько был поглощен тем, как она реагировала на его колкости, что почти не замечал Дженни. Было слишком очевидно, что он получает куда большее удовольствие от причиняемой ей боли, чем от общества Дженни, и Софи временами удивляло, как та может этого не видеть.
А может быть, Дженни все-таки видела? Возможно, для Дженни чувство своего женского превосходства было важнее того, что Кайлу на нее, по сути дела, наплевать. Возможно, даже, что это прибавляло особую остроту ее победе.
В конце концов, не каждому выпадает удача завоевать такой шикарный приз, как Кайл Харт.
Завоевать? Это просто смешно. Какая борьба, какая конкуренция? Этого просто нет.
Софи судорожно вздохнула. Может быть, она все-таки несправедлива к ней. Может быть, Дженни действительно не подозревала о том, какую боль причиняет ей. Но как рассказать ей, не вынося на свет унизительную историю того, что произошло между нею и Кайлом? И как можно верить тому, что Дженни не воспользуется ситуацией, чтобы еще больше унизить ее?
Она приехала в «Веселый гусар» немного позднее назначенного времени из-за того, что поезда подземки шли слишком медленно, и в этот час ей пришлось проталкиваться сквозь толпу собравшихся у входа посетителей. Элен ле Бон уже сидела за отдельным столиком в глубине ресторана. Внезапно Софи остановилась в замешательстве: рядом с Элен сидел Кайл и негромко смеялся какой-то шутке.
Зябкая волна холода окатила ее, и Софи пришлось взять себя в руки, чтобы как ни в чем не бывало подойти к ним, изобразив на лице беззаботную улыбку.
— Прошу извинить за опоздание. Ты уже сделала заказ?
— Нет еще, — сказала Элен, целуя ее в щеку. — Кайл не останется с нами обедать, — небрежно бросила она. — Спешит делать свои деньги. Все же я уговорила его выпить с нами бокал вина.
— Я не любитель гуляша, — сказал Кайл. — К тому же меня ждут клиенты. — Он обвел Софи ленивым взглядом, отметив ее новый костюм. — Вы сегодня свежи как майское утро, дорогая моя Софи.
— Как мило. Вы тоже выглядите довольно неплохо для человека, проведшего всю ночь в увеселительных заведениях.
— Удовольствия и деятельная активность заставляют часы бежать быстрее, — спокойно ответил Кайл.
— «Отелло», — улыбнулась Элен. — Действие второе, сцена третья. Где же вы были вчера вечером, Кайл?
— Развлекался, танцуя с одной очень милой девушкой.
Покраснев, Софи взяла со стола меню. Интересно, о чем они говорили перед ее приходом, подумала она. Элен поднялась из-за стола.
— Прошу извинить меня. Мне нужно сделать пару телефонных звонков.
Кайл учтиво встал и с неприкрытой иронией посмотрел вслед направившейся к телефону Элен.
— Это называется умением вовремя оставить людей наедине, — лаконично заметил он, садясь на свое место.
Софи бросила на него быстрый взгляд. На Кайле был темный костюм и строгий галстук. Очевидно, именно так он одевался для работы в банке, тем не менее он выглядел, как всегда, неотразимо привлекательным, и от этого она почувствовала себя еще более зажатой и неуверенной в себе.
— Вы так думаете? — холодно сказала она.
— У Элен есть только один недостаток. Она считает, что каждый имеет право на счастье.
— А вы с этим не согласны? — сказала Софи, делая вид, что изучает меню, чтобы не встретиться с ним взглядом.
— Я реалист и верю в то, что за преступлением должно последовать наказание.
— Я это уже поняла. Так говорят ваши звезды.
— Причина, моя милая Софи, не в звездах, а в нас самих.
— Теперь, видимо, моя очередь угадать, откуда это? Шекспир, «Юлий Цезарь». К сожалению, не помню ни акта, ни сцены.
— Великолепно. Элен считает, что честный и цивилизованный диалог поможет устранить все проблемы между вами и мной, — сухо заметил Кайл. Он наполнил ее бокал темно-красным вином, которое пил сам. Софи поблагодарила и пригубила вино — оно оказалось крепким и очень терпким, но довольно приятным на вкус. — К несчастью, — продолжил он, — она не знает, что вас нельзя назвать честной, а меня цивилизованным.
— Вы говорите ужасно милые вещи, дорогой Скорпион, — рассердилась Софи.
— Не стоит благодарности, милая Дева. Софи бросила взгляд в сторону Элен, стоявшей у телефона и намеренно отвернувшейся от них, и сделала гримасу.
— Элен вернется не раньше чем минут через пятнадцать-двадцать, — с иронией заметила она. — Так что хочешь не хочешь, а нам придется продолжить беседу, хотя бы для того, чтобы как-то заполнить время.
— Даже если тема разговора окажется не очень цивилизованной и честной?
— Я готова рискнуть, — ответила она с легкостью, которой вовсе не чувствовала. — Кстати, вы так и не сказали мне, как дела у родителей Эммы, — напомнила она ему. — Они решились на развод?
— К сожалению, нет. Несчастные глупцы, — брюзгливо проворчал он. — Все закончилось поцелуями и примирением, и теперь они пытаются вдохнуть в старый замшелый миф о счастье под венцом новую жизнь.
— Я так рада за Эмму, — сказала Софи, поморщившись от его цинизма. — Она, должно быть, очень счастлива, что все обошлось.
