— Боже! — я вскочила с места, и бросилась к Лёне. — Не волнуйся, — взяв его за руки, испуганно смотрела, — Андрей обязательно все исправит, он врач от Бога, — а про себя добавила "и актер".
— Костя, давай, забирай экстренного на клизмирование, звони анестезиологам, и готовь к шинированию.
Тут моей выдержке пришел конец и я сотрясаемая смехом изобразила горькие рыдания, села рядом с Лёней, закрыв ладонями лицо. Никто и не смекнул, что травматология- то при поликлинике и никаких анестезиологов и тем более операционных тут нет, из перечисленного только клизма! Костя выглянул из смежного кабинета, хотел было что-то сказать, но увидев мое улыбающиеся лицо, которое я старательно прятала за гримасой плача, смекнул:
— Понял, Андрей Александрович, через 20 минут все будет готово, — и удалился со сцены. Браво, Оскар!! Браво!! Я готова была захлопать в ладоши.
— Но, разве… — руки Лёни предательски затряслись, — у меня не должно быть болей? У меня же ничего не болит, правда! — поклялся Киселев.
Смирнов сидел не поднимая головы и тер ладонями лицо.
— Да?! — заинтересованно спросил брат. — Очень странно, обязательно должно болеть, — повертев в руках снимки громко рассмеялся, — вы не поверите, перепутал, — ткнув пластиковыми листами в нашу сторону. — Это снимки Кипелова, он был до вас.
Мне казалось я сейчас разрыдаюсь от смеха, а Лёня от облегчения, он широко заулыбался, болячка на губе треснула и капелька крови упала на пол. Тут появился Костя протянул кусок бинта, щедро смоченного зеленкой, подмигнул глядя на меня и вернулся в смежную комнату. Лёня не задумываясь прижал его к губе.
— Ах, вот, Киселев…да тут все замечательно! Неделю покушаем протертую пищу, можно на блендере измельчать, — подсказал врачсамосострадание, — никакого спорта, алкоголя, и секса- месяц!
— А секс- то причем?
Мда, что еще могло волновать из перечисленного.
— А при том. Был удар, а мозг- орган очень чувствительный и замечу- важный. А там повышение давления, опять же физ нагрузки, я бы так не рисковал…
— Понял.
— Ну все, свободны, если что, Ярослав знает мой номер, а лучше сразу 03 набирать. Я завтра передам данные о побоях, с вами свяжутся сотрудники.
С этими словами Смирнов вышел из транса:
— Андрюх, давай без полиции, еще время на это тратить, все же нормально.
— Ничего не могу сделать… — извиняющимся тоном произнес брат.
На выходе из кабинета, чмокнула брата в щеку и подмигнув Константину, шла вслед за мужчинами, на улице уже можно было различить очертания домов и деревьев, новый день вступал в свои права:
— Рада, что все хорошо, — обратилась к Лёне, — А вот и моё такси, спокойной ночи, — махнув на прощание рукой, села в машину.
Добравшись до дома, первым порывом было пойти в душ, скинув с себя платье, простояла минут 15 под теплыми струями. Ноги гудели от безудержных танцев на 12 см каблуках, упав на кровать, закинула ступни на грядушку и тут же уснула.
С трудом разлепив глаза старательно пыталась понять сколько проспала, голова гудела, как высоковольтные провода. Мысленно отругала себя за алкоголь, поплелась к кухне. Проходя мимо зеркала ойкнула, нельзя ложиться спать с мокрой головой, припухшие глаза и белые губы напоминали о вчерашних приключениях. Горло саднило от сухости и казалось, я смогу выпить ведро воды.
Утолила первую жажду набирая прохладную воду из крана сложив ладошки лодочкой, открыла холодильник в поисках спасения, нашла банку маринованных помидоров, вдохнув аромат, пустила слюну. Поклялась себе, что никому не расскажу, как позорно опохмелялась рассолом, решила хотя бы его налить в стакан. Да и если пить из банки, помидорки будут падать прямо на лицо.
Квартиру оглушил требовательный звонок.
Кого там принесло с утра пораньше.
Часы показывали 13–20, хорошо поспала. Доплелась до двери и не глядя открыла. На пороге возвышался господин Смирнов, он был раздражающе свеж и бодр. Вспомнив о своем внешнем виде смутилась, но головная боль и жажда убили на корню ростки стыда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не баси, пожалуйста, — первая фраза, которую смогла произнести, мозг только со скрипом начинал работать.
Развернувшись в сторону кухни пошлепала за живительным рассолом. Придется позориться при Смирнове, хотя куда еще хуже-то: всклокоченная, опухшая, с помятым лицом.
Закрылась входная дверь и послышались шаги вслед за мной. Застал он меня сидящую в обнимку с двухлитровой банкой и потягивающую мутный рассол.
Зрелище Смирнова нисколько не удивило и поставив пакет на стол, достал из него две бутылки минералки и Алкозельцер. По хозяйски открыл шкафчик, взял стакан и наполнив его водой, бросил в него пару таблеток:
— Пей, — сказал тоном не принимающем возражения.
А возражать сил не было:
— Спасибо, — выдавила из себя.
Растворяющаяся таблетка щекотала мелкими брызгами- пузырьками и я невольно почесала нос. Яр сел напротив меня и не сводив взгляд изучал.
— Страшное зрелище? — поинтересовалась.
— Нет, очень красивое, — я снисходительно улыбнулась. — На тебе моя футболка, — заметил удивленно.
Вот же, черт, и правда.
— В ней удобно спать, — произнесла будничным тоном.
— Я так и подумал.
— Что-то случилось? Лёне плохо? — жадно напившись минералки мечтала добраться до кроватки и поспать еще пару часов.
— Нет, он в полном порядке. Андрей действительно передал информацию о нападении?
С улицы доносились детские визги и я поморщилась от пульсирующей боли.
— Нет, конечно, — улыбнулась уголком губы. Потерев виски, еще раз прокляла алкоголь.
Яр посмотрел на меня взволновано:
— Ты догадалась?
— О том, что ТЫ дал Лёне в челюсть? Конечно, — было приятно ощущать чувство превосходства. — Я только не поняла зачем.
— Если я скажу, ты решишь, что я псих.
— А если не скажешь, то я придумаю причину сама, — прижалась к прохладной стене спиной.
— Я не знал, как тебя забрать из клуба. Все эти взгляды и подкаты. Еще этот Хорек с танцем… — Смирнов зло пыхтел не поднимая на меня взгляд.
И это взрослый человек…Меня разобрал смех, я не могла остановиться. Веселье болью отразилось в висках, я старалась успокоиться:
— И как Лёня согласился? Вы же взрослые, местами умные люди…
— Нуууу, мужская дружба, — про то, что был обещан кий Смирнов промолчал.
— Спасибо за воду и лекарство, не хочу показаться невежливой, но я бы хотела еще поспать.
— Да, конечно, — Яр быстро поднялся на ноги, — не провожай, — услышала из коридора хлопок закрывающейся двери.
Плотно зашторив окна, забралась обратно в кровать, и начала проваливаться в сон. В голове мелькали образы и сцены сегодняшнего утра и вчерашней ночи. Головная боль отступила. Сознание медленно уплывало и я вместе с ним в мир абсурдных сновидений: Лёня с двумя загипсованными руками танцуют с Ингой вальс, вокруг них снуют официанты с коктейлями, Андрей пытается отбиться от собаки, которая ухватила его за штанину джинс и противно потявкивает. Я же, полулежа на диване, расслабленно наблюдаю за ними и в этот момент, опора начинает уходить из под спины, мягко проваливаюсь в объятия Смирнова. Не отталкиваю и не отстраняюсь, а устраиваюсь удобнее и теснее прижимаюсь щекой к горячей груди, это же сон… Улавливаю знакомый запах парфюма, втягиваю носом и слышу мягкий шепот над ухом:
— Я люблю тебя, Нимфа.
— И я тебя люблю, — отвечаю не задумываясь.
Какой реальный сон…
Стоп! Во сне нельзя чувствовать запахи!
Приоткрываю один глаз, нет, мне не показалось. Мой нос утыкается в мужскую грудь, поднимая взгляд вдоль шеи вверх к лицу и упираюсь в довольное лицо Смирнова:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я услышал все, что хотел.
Эпилог
Четыре года спустя
Мой телефон разрывает звонок, показываю жестом собеседникам, что это важно, отвечаю:
