Особо почитаемы были в войсках Шамиля знамена и вымпелы различных цветов, размеров и назначений. На многих знаменах были надписи. Обычно это были призывы, изречения или отдельные суры из Корана. На белом двухконцовом знамени 1-го имама Гази-Магомеда было написано: «О Аллах! Даруй нам победу над неверными! О кроткий! О милостивый! О Вездесущий!» На зеленом трехконцовом знамени 2-го имама Гамзат-бека было начертано: «Среди ужасов битвы не слабей духом ни одной минуты. Будь тверд перед опасностями, смерть не приходит раньше часа, назначенного волей Всевышнего». На бело-красном двухконцовом знамени Хаджи-Мурада — «Помощь от Бога и победа верна». На знаменах наибов и других предводителей можно было прочитать: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед Его Пророк», «Божья рука — выше всех рук» или «Не каждый воин достоин ездить на коне, не каждая рука достойна держать копье. Достоин похвал тот храбрый воин, который бросается в битву с пылкостью льва».
Князь Орбелиани
Целью военной кампании 1842 года стало овладение столицей Имамата — Новым Дарго в горах Ичкерии. Граббе начал собирать силы, надеясь сделать эту экспедицию решающей.
Но из Хунзаха не переставали поступать тревожные вести. Ахмед-хан, обложенный в столице Аварии Хаджи-Мурадом, требовал помощи. Со дня на день ожидали падения Хунзаха. Надеясь удержать Аварию от полного перехода в руки Шамиля, туда в феврале был направлен отряд Фезе.
Шамиль встретил генерала на подступах к Хунзаху, у аула Гергебиль. Разгорелся бой, после которого Шамиль отступил. 7 марта Фезе вошел в Хунзах. Казалось, цель экспедиции была достигнута. Но оказалось, что Шамиль обошел Фезе и захватил один из главнейших стратегических пунктов царских войск Кази-Кумух, жители которого подняли восстание и присоединились к имаму. Они же тайно открыли ворота укрепления, обеспечив его внезапный захват.
Здесь Шамиль взял множество пленных, богатые трофеи и заложников от ханского дома, которые должны были гарантировать по крайней мере лояльность местных правителей к Шамилю. Заложников отправили в Анди, но затем отпустили.
Среди трофеев были захвачены два знамени, которые пожаловал казикумухским ханам еще Паскевич за удержание края в спокойствии во время Персидской войны.
В числе знатных пленников оказался подпоручик князь И. Орбелиани. Отец его тоже побывал в плену, только у персиян. Орбелиани мог бы принять свою беду как родовой знак судьбы, если бы знал, что ждет в будущем все его семейство.
Пленников повели к Шамилю. Миновав многочисленных телохранителей, глядевших на офицеров с нескрываемой ненавистью, они предстали перед имамом, который поразил их добродушной улыбкой, проницательным взглядом и молодой осанкой. Весь облик его и эффектный наряд, в котором чалма праведника соседствовала с хорошим оружием, показался пленникам воплощением мужества и красоты.
Шамиль молчал и только доброжелательно улыбался, глядя на пленников. Орбелиани решился начать первым: «Шамиль! Исполняя свои обязанности, мы попали в плен… Теперь мы в твоих руках. Реши скорее участь нашу. Объяви, что ждет нас: смерть, плен или свобода?»
Шамиль отвечал, что теперь занят и что решение его пленники узнают в свое время.
Пленных увели и заключили под арест в соседнем доме. На другой день их вновь привели к Шамилю, который теперь был уже не так благодушен. Он объявил, что отпустит пленных в Тифлис, если царь вернет ему сына Джамалуддина, взятого в аманаты при Ахульго. В противном случае Шамиль обещал изрубить их и отправить в ад. Орбелиани ответил имаму с откровенной прямотой, что условия его невыполнимы и требовать можно лишь того, что могут исполнить родные или начальство пленных. Орбелиани считал, что за них могут дать несколько пленных мюридов, но сына не вернут.
Пленных отвели за аул и поставили у стены. Все было готово к расстрелу. Орбелиани и его товарищи не стали просить о пощаде. В последнее мгновение расстрел отменили. За проявленное мужество горцы прониклись к пленникам особым уважением.
Смелость Орбелиани понравилась Шамилю и сослужила пленнику хорошую службу в будущем. Шамиль обещал не казнить пленников и вернуться к этому разговору позже, а пока велел отправить их в свою резиденцию в Дарго, куда направлялся и сам.
Лошадь князя очень понравилась одному из конвоиров, и тот бесцеремонно ссадил с нее пленника. Но тут на мародера налетел разгневанный помощник Шамиля Юнус, тот самый, который отводил к Граббе имамского сына-заложника. Конвоир не хотел отдавать коня и даже вскинул винтовку, но был повергнут на землю и изрублен мюридами. Коня Орбелиани вернули, и процессия двинулась дальше.
В Дарго Шамиля встретили пением гимна «Ла-ильлаха-иль-алла» («Нет Бога кроме Аллаха»), поздравлением с большой победой, закланием жертвенных баранов и пиром.
Отчасти в пире участвовали и пленники. Но затем судьба их резко переменилась. Их отвели на окраину Дарго и спустили в яму, которая и стала их темницей на несколько месяцев. Ночью верхние дверцы ямы запирались на замок. Над самой ямой было устроено караульное помещение. Однажды ураган обрушил это строение и узники остались почти без воздуха. Они бы задохнулись, не успей местные жители их спасти.
Над ямой построили новую, более прочную караульную. Но пленников по-прежнему поднимали из ямы только чтобы написать очередное письмо начальству с прежними условиями Шамиля или представить знатным наибам. Эти знакомства, описанные впоследствии Орбелиани, стали едва ли не единственными документами, содержащими портреты главных на то время наибов.
«Таким образом,— вспоминал Орбелиани,— познакомился я с некоторыми из сподвижников Шамиля.
Ахверды-Магомед (Магомед Ахвердилав), мужчина среднего роста, около сорока лет, в чертах которого отображаются доброта и хладнокровие. Плотное телосложение показывает силу и здоровье, он одевается лучше прочих чеченских начальников. В горах славятся мужественная его храбрость, неутомимая деятельность и удачные набеги.
Шуемб (Шугаиб) небольшого роста, лицо смуглое с небольшими рябинками, ловкий во всех приемах и в особенности верхом. Он известен как человек с хитрым и бойким умом, как отличный рубака, лихой наездник и искусный предводитель в бою.
Улу-Бей (Уллубий) молодой человек, не более двадцати пяти, много тридцати лет, хорош лицом и сложением. Смелые набеги и отличная храбрость поставили его наряду с предыдущими…
Как Улу-Бей, так и Шуемб имели на груди, выше патронников, серебряные пятиугольные звезды».
Двое последних наибов обещали, что после Орбелиани Шамиль доберется и до Клюгенау с Граббе, а затем возьмет Тифлис и самого царя. И посадит в ту же яму еще много знатных персон, чтобы Орбелиани не скучал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
