Мысли этих стихов освещает притча о сеятеле: сеятель — Бог, семя — разумение.
Люди держат разумение, как дорога, камни, репьи и хорошая земля — семя. Так понимают все, так понимаю и я.
Разница моего понимания с пониманием церковным состоит в том, что я понимаю под словом «Бог» то, что Иисус определил под этим словом в искушении, в беседе с Никодимом, в беседе с самарянкою, а не того Бога творца еврейского, которого отрицал Иисус и которого под словом «Бог» понимает церковь.
Если Бог есть творец всемогущий, благой и всеведущий, как понимает его церковь, то является вопрос: зачем он, будучи благим, сотворил человека таким, что человек может быть дурен и погибнуть. Зачем смерть?
Бог всемогущий, всеведущий мог не сотворить зла и мог прекратить зло, а допустил его продолжение и размножение. За что же он погубил людей, которых он мог избавить от греха и смерти? Зачем сделал дьявола и попустил его пасть?
Допуская Бога, творца всего, для разъяснения этого противоречия необходимо выдумать дьявола, падение Адама, искупление, благодать...
Непонимание учения Иисуса об отрицании еврейского Бога творца и о замене этого Бога единым Богом духом, отцом сына человеческого, разумением, — неизбежно вело к изобретению бессмысленных, соблазнительных и безнравственных догматов о творении Богом злых духов, об искуплении и о вечных муках. Стоит только понимать прямо то, что сказано в предшествующих главах и во всем Евангелии о сыне человеческом — однородном отцу, которого признает Иисус, для того, чтобы противоречия этого не существовало. Притчи о сеятеле и другие как бы предугадывают вопрос о том, что есть то, что человек называет злом, и отвечают на него.
Иисус объявил, что Бога творца, законодателя и судьи никакого никто не знает и не знал, а есть только в человеке дух, исшедший из бесконечного начала — сын духа, свет разумения, и в нем жизнь.
В беседе с Никодимом сказано, что источник жизни, Бог, дал жизнь миру, любя его. Не сказано, что Бог любил каждого человека, как и нигде это не сказано; но именно сказано, что Бог любил мир, т. е. людей вообще, и хотел им дать жизнь, и потому дал миру сына, и тем дал миру, т. е. людям вообще, жизнь и возможность вступить в царство Божие. И с этим-то стихом и связываются притчи о сеятеле.
ПРИТЧИ О СЕЯТЕЛЕ, ЗАКВАСКЕ И ДРУГИЕ, ОБЪЯСНЯЮЩИЕ ЦАРСТВО БОЖИЕ
Первая притча о сеятеле есть крайнее представление о том, что есть тот Бог, который дал жизнь миру, и зачем и как он дал жизнь миру. Это крайнее представление о Боге, начале всего, может быть выражено только сравнением.
Сравнение такое: сеятель, любящий пшеницу, заботящийся о пшенице, выражает Бога, любящего мир, заботящегося о мире, и как севец не заботится о каждом отдельном зернышке, так и Бог не заботится о каждом отдельном человеке. Как севец заботится об урожае, зная, что, несмотря на пропажу многих зерен, урожай будет, сеет повсюду; так и Бог сеет повсюду, зная, что, несмотря на погибель многих, урожай будет.
И Бог не вступает больше в дела мира, как это выражено в притче (Mp. IV, 26—29).
Понимая Бога, как его определяет Иисус, обвинение Бога в том, что он сделал зло — смерть и потому любит зло и смерть — устраняется. Обвинение это становится личным вопросом, неправильно отнесенным к общему явлению. Обвинение человеком Бога в том, что он допустил смерть, подобно обвинению в желании смерти, которое бы сделало семечко березовое, одно из миллионов, за то, что другие прорастают, а оно попадает в реку и погибает. Тот, кто сделал миллионы семечек, не затем сделал их миллионы, чтобы они погибали, а, напротив, затем сделал их миллионы, чтобы они не погибали; и потому цель его есть жизнь, а не смерть.
С точки зрения общей, с точки зрения Бога, начала всего, — это разумно.
Но если ты спрашиваешь, зачем смерть в тебе, — то ответ на это есть внутренний (и ответ этот дается в притче и во всех учительных местах Евангелия): затем, что ты ее хочешь. Зерно каждое имеет возможность прорасти и принести плод; и каждый человек имеет возможность стать сыном Бога и не знать смерти.
На неточность сравнения в объяснении притчи Иисус обращает внимание, когда он говорит (у Луки): Смотрите, как понимаете. Так что притча отвечает на вопрос с двух сторон — с внешней и внутренней — и делает ясное разделение между внешним пониманием царства Бога — о целях и путях Бога, и внутренним пониманием царства Бога — о возможности для каждого вступить в него.
___________
Ἐν δὲ τῇ ἡμέρᾳ ἐϰείνῃ, ἐξελϑὼν ὁ Ἰησοῦ; ἀπὸ τῆς οἰϰὶας ἐϰάϑητο παρὰ τὴν θάλασσαν.
Καὶ σονήχϑησαν˙ πρὸς αὐτὸν ὄχλοι πολλοὶ, ὤστε αὐτὸν εἰς τὸ πλοῖον ἐμβάντα ϰαϑῆσϑαι ϰαὶ πᾶς ὁ ὄχλος ἐπὶ τὸν αἰγιαλὸν εἰστήϰει.
Καὶ ἐλάλησεν αὐτοῖς πολλὰ ἐν παραβολαῖς, λέγων Ἰδοὺ, ἐξῆλϑεν ὁ σπείρων τοῦ σπείρειν.
Καὶ ἐγένετο ἐν τῷ σπείρειν, ὃ μὲν ἔπεσε παρὰ τὴν ὁδόν, ϰαί ἦλϑε τὰ πετεινὰ ϰαὶ ϰατέφαγεν αὐτό.
Ἃλλο σὲ ἔπεσεν έπὶ τό πετρῶδες, ὅπου οὐϰ εὶχε γῆν πολλη˙ ϰαὶ εὐϑεως ἐξανέτειλε, διὰ τὸ μὴ ἔχειν βάϑος γῆς.
Ἡλίου σέ ἀνατείλαντος ἐϰαυματίσϑη ϰαὶ διὰ τὸ μὴ ἔχειν ῥίζαν ἐξηράνϑη.
Καὶ ἄλλ’ ἔπεσεν εἰς τὰς ἀϰάνϑας ϰαὶ ἀνέβησαν οἱ ἄϰανϑαι, ϰαὶ συνέπνιξαν αὐτὸν ϰαὶ ϰαρπὸν οὐϰ ἔδωϰε.
Καὶ ἄλλα ἔπεσεν εἰς τὴν γῆν τὴν ϰαλήν˙ ϰαὶ ἐδίδου ϰαρπὸν ἀϰαβαίνοντα ϰαὶ αὐξάνοντα, ϰαὶ ἔφερεν ἓν τριάϰοντα, ϰαὶ ἓν ἐξήϰοντα, ϰαὶ ἒν ἑϰατόν.
Καὶ ἔλενεν αὐτοῖς Ὃ ἔχων ὦτα ἀϰούειν άϰουέτω˙
Мф. XIII, 1—9; Мр. IV, 1—9; Лк. VIII, 4—8.
Мф. XIII, 1. Вышед же в день тот из дома, Иисус сел у моря.
Иисус вышел из дома, сел у моря.
2. И собралось к нему множество народа, так что он вошел в лодку и сел; а весь народ стоял на берегу.
И собралось к нему так много народа, что он с берега вошел в лодку. А народ стоял на берегу.
3. И поучал их много притчами, говоря: вот, вышел сеятель сеять.
И сказал: вот стал хозяин сеять.
Mp. IV, 4. И, когда сеял, случилось, что иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то.
И попали одни семена на дорогу, и птицы поклевали их.
5. Иное упало на каменистое место, где немного было земли; и скоро взошло, потому что земля была неглубока;
Другие попали на камень,1 и живо проросли и взошли.
6. когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло.
А как пригрело солнышко, тотчас и завяли, потому что не было под ними материка, чтобы укорениться, и засохли.
7. Иное упало в терние, и терние выросло и заглушило семя, и оно не дало плода.
Иные попали в репьи и взошли; репьи и задавили их (и не налило зерно).
8. И иное упало на добрую землю, и дало плод, который взошел и вырос, и принесло иное тридцать, иное шестьдесят и иное сто.
А еще иные попали на добрую землю, и выросли колосья и налили, и которое дало сам- сто, которое — сам-шестьдесят, которое — сам-тридцать.
9. И сказал им: кто имеет уши слышать, да слышит!
У кого есть смысл, тот поймет.
ПРИМЕЧАНИЕ
1) Я переставляю слова об отсутствии земли для плавности речи.
___________
В бесконечном, непонятном мире людей — послано кем-то — явилось разумение. Разумение рассеяно во всех людях, как бесчисленное количество зерен рассеяно севцом по всему полю: рассеяно и по дороге, и по камням, и по репьям.
Как севец знает, что есть дороги, камни, репьи в его поле, что пропадает много зерен, он знает, что все-таки спорей сеять по всему полю, знает, что, несмотря на пропажу, много зерен вырастет и урожай будет, — так рассеяна и жизнь разумения в людях: пропажа будет, но и урожай будет. Несчетные зерна дают урожай не от каждого поровну: но большая доля погибает, они не нужны; другая же доля дает сам-сто, сам-шестьдесят и сам-тридцать. Так же и жизнь разумения рассеяна во всех людях: одни теряют эту жизнь, другие возвращают ее сторицею.
Севец сеял зерна, и ему нужны только зерна, и он соберет только зерна.
Таинственный сеятель сеет жизнь разумения, и он соберет только жизнь разумения. Те люди, которые имеют жизнь разумения, те нужны севцу; те, которые утратили ее, те не нужны ему. Все были зерна, но одни погибли в зерне, другие — в ростке, третьи — в былке.
Так и люди — одни прежде, другие после утратили жизнь разумения. Только те, которые берегут в себе разумение, чтобы не перестать быть жизнью, быть тем, из чего они вышли, те только живут; остальные погибают.
Таков внешний смысл. Одни люди, как зерна, попавшие в дурную землю, как будто предопределены на погибель, другие — на жизнь с избытком. Но, сказав эти слова, Иисус прибавляет тотчас: «У кого есть уши слышать, пусть слышит». Он говорит те слова, которые он прибавляет всегда, когда можно ложно понять его слова, когда смысл может быть двоякий.
___________
Ту же мысль о том, как мы можем понимать цель Бога и образ участия его в жизни мира, выражает и другая притча о сеятеле (Mp. IV, 26—29).
