— Ничего. Меня на трибуне не будет. Я буду слушать тебя внизу, вместе с народом.
Этибар пригрозил, что откажется вести митинг, если Правление не отменит свое решение. Я предложил Правлению поручить ведение митинга Исе Гамбарову. Мое предложение приняли. Этибар сообщил, что он на этот митинг не придет вовсе, и ушел.
25-го ноября на митинге народу было не так много. Тысяч 20, не более. Я стоял на самом краешке толпы, ближе к бульвару. После традиционного исполнения «Увертюры» к опере «Короглу» Узеира Гаджибекова митинг открыл Иса и повел его по сценарию Правления. Людям рассказали о ситуации в Карабахе, обсуждении решения в Москве, к концу Иса зачитал решение Правления об объявлении однодневной предупредительной забастовки по всей республике, за исключением железной дороги. И тут на трибуне появился Этибар Мамедов. Он отодвинул Ису от микрофона и объявил, что железная дорога приняла решение бастовать. В подтверждение он предоставил слово Зейналу Мамедову, рабочему депо станции Баладжары. Этот земляк Этибара был вожаком рабочих железнодорожного депо. Он заявил, что рабочие решили бастовать, невзирая на решение Правления НФА. Затем к микрофону подошел Неймат Панахов и повторил свою вчерашнюю речь на Правлении. В список врагов народа Нейматом была добавлена фамилия агента КГБ Исы Гамбарова. Стоявшие вокруг рабочие с удивлением смотрели на меня. Один из них спросил: «Бей, а вы не выступите?» «Зачем? Что я могу сказать? Что я не агент? Глупо. Я решил все это оставить на рассмотрение народа и истории. Придет время, и станет ясно, кто есть кто».
Следующим этапом ползучего переворота внутри НФА должно было стать совещание членов правлений районных отделений НФА. Именно там Председатель должен был или добить Правление, или же сделать его игрушечным, для чего надо было удалить из него меня.
О том, как отбирались делегаты на это совещание в некоторых районных отделениях, рассказал мне Шахин из Гейчайского районного отделения НФА. «В Гейчае всего 30 семей переселенцев из Армении. Не все они были в НФА. Мы неожиданно узнали, что на совещание в Баку вызваны представители именно этих семей. Мы бурно запротестовали, и только в самый последний момент сумели добиться, чтобы в состав были включены, помимо уже вызванных из центра, также избранные представители Фронта». Не трудно было понять, для чего вызывались в Баку эти люди. На примере учредительной конференции Бардинского районного отделения НФА я уже видел, как группировка Абульфаза Алиева бесцеремонно действует, нарушает все положения Устава, не останавливаясь перед угрозой силы и даже ее применением.
Непосредственно после учредительной конференции Бардинского отделения НФА, куда неожиданно заезжал Этибар Мамедов (результаты выборов в руководящие органы районного отделения были объявлены некоторыми членами Правления на самой конференции подтасованными), это отделение НФА свергло первого секретаря райкома партии, «человека Везирова», а членов Меджлиса районного отделения, которые не были согласны с такой тактикой, обстреляли из охотничьего оружия. Рагуф бей, уголовник и спекулянт, стал лидером этого районного отделения.
9-го декабря в Круглом зале Академии Наук началось это самое совещание. И снова повестка дня отложена в сторону, все выступления крутились вокруг бездеятельности Правления и пресловутого раскола.
Я смотрел на это зрелище с грустью. Более всего было печально сознавать, что в НФА уже не осталось позитивного потенциала. Не было активной обратной связи с массами, не было средств коммуникации для этого. Члены Правления уже были отчуждены от меня, вожаком большинства из них был уже Иса Гамбаров.
— Ты видел «Крестный отец»? — спросила меня Лейла.
— Конечно.
— Помнишь сцену, когда дон Корлеоне говорит сыну: «Тот, кто предложит примирение, предатель»?
— Помню.
— Кто, по-твоему, сейчас предложит помириться?
— Это предложит не один человек. Их будет двое: Иса и Наджаф.
Лейла нервно засмеялась:
— Я тоже так думаю.
На трибуну поднялся Наджаф Наджафов, бывшая номенклатура секретариата ЦК партии, бывший главный редактор популярной газеты «Молодежь Азербайджана», снятый с работы Везировым и люто ненавидевший его за это. Он согласился с негативной оценкой работы Правления и предложил залу дать срок Правлению для того, чтобы его члены обсудили ситуацию и нашли компромисс. Тут же Иса поддержал это предложение и предложил членам Правления подняться на седьмой этаж, в его отдел и там посоветоваться. Зал одобрительно загудел. Народ желал единства.
Мы поднялись на седьмой этаж, в отдел Иранской истории, где работал Иса. И там опять была кратко описана критическая ситуация во Фронте. Ни слова о ползучем перевороте, о нарушениях Устава, насилии и клевете, инспирируемых Председателем. Предложение Наджафа и Исы: заморозить деятельность Правления, создать комиссию из пяти человек во главе с Председателем для подготовки второй конференции. Говорить в такой ситуации этим людям, что Устав не предусматривает такого действия, как замораживание, не было смысла.
Первым из членов Правления с этим незаконным предложением согласился Юсиф Самедоглу, затем Тофиг Гасымов, за ними последовали другие. Я пожал плечами: «как хотите».
Зал встретил сообщение о примирении в Правлении аплодисментами. Не трудно было догадаться, что в состав временного оргкомитета во главе с Абульфазом Алиевым были включены Этибар Мамедов, Рагим Газиев, Наджаф Наджафов и Хикмет Гаджизаде. Учитывая, что Хикмет и Наджаф никогда не занимались организационной работой, можно было заключить, что подготовку второй конференции поручили только моим политическим противникам. Особо было подчеркнуто, что впредь остальным членам Правления любая политическая деятельность внутри Фронта, до второй конференции, запрещается.
Так они боялись слова правды! А ведь у меня, кроме правды, ничего не было.
К счастью, я был уже настолько раскрепощен, что никакие запреты НФА меня не интересовали. 10-го декабря Председатель провел очередной шабаш своих сторонников в зале Азербайджанского драматического театра. В тот же день Лейла Юнусова по радио «Свобода» распространила информацию об учреждении Социал-демократической партии Азербайджана, хотя никакого учредительного собрания и решения по этому вопросу не было. Это была ее личная инициатива, которую кружок ее друзей поддержал без возражений. Как она сообщила, учредителями СДПА стали Араз Ализаде, Лейла Юнусова, Фахраддин Агаев, Абдулвагаб Манафов, Арзу Абдуллаева и Зардушт Ализаде. Уже с нашей стороны, под основание НФА, был подложен фугас, который должен был взорваться на второй конференции.
Но до второй конференции, между 9-м декабря, когда путчисты с помощью своих «либеральных» пособников заморозили деятельность Правления, и 6-м января, днем начала II конференции, произошли еще несколько знаковых событий.
11-го декабря мне позвонил из Балакенского района член Правления районного отделения НФА Осман Гундузов. В панических тонах описав ситуацию в районе, он начал умолять меня немедленно приехать: «Бей, прольется кровь и будет много жертв».
Балакен не входил в зону моей ответственности, плюс к тому деятельность Правления была заморожена. Но вероятность еще одного очага конфликта в Азербайджане заставила меня отбросить все формальные соображения. В этом районе учредительную конференцию готовил и участвовал в ее работе член Контрольно-ревизионной комиссии НФА Агаджавад Саламов. Мы созвонились и договорились выехать поездом вечером, дабы утром быть в Балакене.
Агаджавад явился к поезду вместе с Гаджи Абдулом, председателем общества «Товбе» (Покаяние). Агаджавад был верующим и, как он сообщил, недавно примкнул к обществу «Товбе». Я несколько удивился, но не подал виду. Кандидат физико-математических наук, выпускник физфака МГУ, служивший на Северном флоте ВМС, готовивший научную работу в Дубне, и малограмотный Гаджи Абдул как-то мало совмещались в моем понимании, но пути Аллаха неисповедимы. «Товбе», как было объявлено, занималось перевоспитанием наркоманов, воров и алкоголиков, всех, кто сбился с пути истинного. Методика перевоспитания была основана как на чтении и изучении Корана, так и усиленных физических упражнениях.
Утром на вокзале Балакена нас встречали местные фронтисты. Был солнечный день. Мы сразу же поехали в штаб-квартиру местного отделения НФА. Там нас ждали человек двадцать. Все были крайне возбуждены. Я попросил обрисовать положение дел. Говорили все сразу, и спустя несколько минут я стал вникать в ситуацию.
Балакенское отделение НФА проводило каждую субботу митинг. Ведущим митингов был член правления районного отделения Магеррам бей. На последнем митинге к нему подошел учитель средней школы, человек никчемный и неуважаемый в районе, и попросил слово для «важного сообщения». Магеррам бей, не разобравшись, дал ему слово. Выйдя к трибуне, этот человек начал оскорблять Али Анцухского. Фронтисты еле оттащили этого провокатора от микрофона.
