Последние слова относились уже к Линкольну и сопровождались сильным пинком в грудь.
Этот удар вызвал эффект, которого никто не мог ожидать. Линкольн разом вскочил на ноги, а веревки упали… Схватив лежавший возле карабин, он ударил им Дюброска по голове; француз тяжело рухнул на землю…
В тот же миг охотник был окружен мексиканцами, замахивавшимися ножами и саблями.
Однако, размахивая ружьем, он проложил себе таким образом дорогу и исчез в темноте, испуская вой, как раненый зверь.
Некоторые из гверильясов с криками ярости кинулись за ним.
Послышались выстрелы и новые крики…
Дюброска отнесли в ранчо. Он был без чувств…
Мы все еще не могли понять, каким образом освободился наш товарищ, когда один из гверильясов, подняв обрывок веревки воскликнул:
– Carajo! ha cortado el briboncito! (Этот маленький негодяй перерезал веревки!) – Он побежал в кусты, куда был брошен Джек. Мы затаили дыхание, ожидая услышать вопли безжалостно убиваемого мальчика. Сердца наши замерли.
– Рог todos santos! Se fue! (Клянусь всеми святыми! Он убежал!) – донесся голос гверильяса.
– Ура! – рявкнул Чэйн. – Вот так молодчина наш Джек!
Гверильясы бросились в погоню за мальчиком, но скоро возвратились ни с чем…
Нас разъединили, так что мы не могли говорить друг с другом. К каждому был приставлен отдельный часовой.
Возвратились и те, которые гнались за Линкольном. Из их разговоров можно было заключить, что им не удалось поймать ни охотника, ни Джека.
Гверильясы совещались о чем-то около ранчо – мы чувствовали, что там решалась наша судьба. Наконец совещание окончилось. Мексиканцы начали готовиться к отъезду. Наших лошадей увели куда-то, вместо них вывели оседланных мулов. Нас посадили на них и крепко привязали к седлу. Сверху на каждого накинули серапе, глаза завязали. Труба подала сигнал к походу, послышался стук копыт, и мы почувствовали, что наши мулы тронулись в путь…
Глава XXXII. СКАЧКА ВО МРАКЕ
Ехали всю ночь. Не будь глаза наши завязаны, нам непременно выхлестало бы их ветвями, то и дело ударявшими нас по лицу. Шуршание листьев и треск сучьев, стегавших нас со всех сторон, доказывали, что мы едем посреди густого леса. Веревки глубоко врезались в тело. Руки и ноги затекли.
Под утро мы, судя по движению мулов, очутились в горах. Мы то поднимались, то опускались. Затем все поехали гуськом, – значит, попали в ущелье.
Рауль ехал впереди меня, и от времени до времени мы перекидывались несколькими фразами.
– Как ты думаешь, Рауль, куда это нас везут? – спросил я его по-французски.
– В гасиенду Сенобио. По крайней мере, я надеюсь на это…
– На что же тут надеяться?
– Потому что если мы попадем к нему, то, может статься, и не будем повешены: Сенобио – человек благородный.
– Ты знаешь его?
– Знаю, капитан! Я оказывал ему кое-какие услуги насчет контрабанды.
– Как, он контрабандист?
– Да… В этой стране контрабанда не считается особенно бесчестным делом. Ею живут сами чиновники. Надо же чем-нибудь вознаградить себя за плохое жалованье!.. А Сенобио, можно прямо сказать, – контрабандист первой руки.
– Так ты думаешь, что мы попали в руки именно отряда Сенобио?
– О, да! Попадись мы Харауте, то давно бы уже наши тела болтались в воздухе перед гасиендой дона Косме. Этот поп-разбойник не дает спуску своим врагам. А если бы ваш покорный слуга попал к нему в руки, то, смею вас уверить, что он был бы повешен вдвое скорее, чем любой другой пленник…
– А почему же ты думаешь, что нас захватила гверилья, Сенобио?
– Я знаю Яньеса. Это один из офицеров Сенобио, он командует этим отрядом. Удивляюсь только, что он увез нас, несмотря на то что с ним находился Дюброск. Быть может, кто-нибудь сумел расположить его в нашу пользу.
Это замечание заставило меня задуматься.
– Да, я не ошибаюсь, – заговорил снова Рауль, проехав несколько времени молча. – Мы едем по горе, которая находится на берегу реки Сан-Хуан.
Действительно, через несколько минут мулы вступили в воду.
Рауль заговорил снова:
– Да, это Сан-Хуан; я узнаю каменистое дно. И вода должна быть в это время года как раз такой глубины…
Брызги летели выше головы. Вода доходила до наших седел. Хотя мы находились под тропиками и солнце пекло – вода была холодна, как лед. Это происходит оттого, что река питается снегами Орисавы.
– Ну, теперь я знаю наверное, куда нас везут, – продолжал Рауль. – Сейчас мы выедем на берег. Тут очень скользко. Берегитесь, капитан!..
– Чего же беречься, Рауль? – спросил я с недоумением.
– Ох, я совсем потерял голову, капитан! – со смехом ответил он. – Говорю так, как будто вы свободны…
– Да что же может случиться?
– Можете упасть. Мы подъезжаем к пропасти. Если вашему мулу угодно будет оступиться, вы полетите в глубину по меньшей мере полутораста метров.
– Неужели?!
– Ничего, капитан, успокойтесь. Мулы идут твердо, да и тюки привязаны к ним прочно.
Рауль смеялся, но мне было вовсе не до смеха. Мысль, что я нахожусь во власти глупого мула, который может полететь кувырком вместе со мною, приводила меня в ярость. А я знал, что в горах часто бывают подобные случаи…
«Зачем он сказал мне об этом?» – думал я.
Я налег всем телом на мула, стараясь приспособиться ко всем его движениям. Внизу ревел поток, но шум его ослабевал все более по мере того, как мы поднимались вверх…
Мы поднимались все выше. Под ногами наших мулов обрывались камни и с грохотом падали вниз. Но вот мулы приняли опять горизонтальное положение, нас охватило теплым ветром – мы начали оживать. Опасное место было пройдено благополучно… Да, но что ожидало нас впереди? Не та же ли смерть?
Глава XXXIII. ВЫПИВКА A LA CHEVAL
Гверильясы остановились и спешились. Нас оставили на мулах, которых привязали к кольям длинными лассо. Животные начали щипать траву, бродя под колючими ветвями дикой локусты.
Наши мундиры превратились в лохмотья. Мы чувствовали себя совершенно разбитыми, вдобавок в наши ноги впивались ядовитые колючки кактусов. Всего хуже было то, что мы сидели на деревянных седлах. Ко всему этому присоединялась еще страшная боль от ремней и веревок, которыми мы были связаны. Вокруг нас зажгли костры. Гверильясы жарили на завтрак мясо и варили шоколад. Нам не предлагали ни пить, ни есть, а мы были голодны и томились жаждой. Стоянка продолжалась около часу.
– Тут стоит другой отряд с вьючными мулами, – шепнул мне Рауль.
– А это ты откуда узнал?
– По крикам погонщиков. Прислушайтесь-ка…
Действительно, в некотором отдалении от нас слышались громкие крики на испанском языке, оправдывавшие предположение Рауля:
