— Я помогу тебе всем, чем смогу, — сказал я. — Но что ты собираешься делать?
— Найти себе убежище! — воскликнул он. — Я хочу спрятаться там, где меня не смогут найти даже эти ищейки в человеческом облике! Затем я вступлю с ними в переговоры. У меня есть друзья на Востоке, а в руках у меня священный идол. Фанатики готовы дорого заплатить за то, чтобы вернуть его, — и они дорого заплатят! Выкупом за Мелек-Тауса будут все монеты, все слитки серебра, весь золотой песок, все драгоценные камни, которые я видел в тайнике под алтарем!
— Гиртман, ты сошел с ума! — воскликнул я. — Они никогда столько не заплатят!
— Заплатят! — Глаза моего гостя загорелись жадным блеском. — Эта бронзовая птица — их бог, и они должны заполучить его обратно — независимо от цены, которая для этого потребуется. Сначала они попытаются убить. Но я перехитрю их. Я сообразительнее, проворнее и хитрее всех езидов, вместе взятых, и я докажу это!
— Ну, — помедлив, сказал я, — начну с того, что, на мой взгляд, дело это дурно пахнет. Хотя если учесть крайнюю гнусность этого культа… Но и ты ничуть не лучше, поскольку пытаешься использовать темные суеверия, чтобы разбогатеть.
— Твое мнение меня не интересует, — пробурчал с досадой Гиртман. — Я беру то, чего мне хочется, и не позволю встать на моем пути никому… Ты всегда был глупцом, Джон Малкэхи, и в жизни руководствовался странными принципами. Ну, ты, если хочешь, можешь влачить и дальше жалкое существование в нищете и безвестности; я же, Эрих Гиртман, поступлю по-другому. Меня не интересует, что ты думаешь обо мне… Я хочу знать: поможешь ли ты мне выпутаться из этой переделки?
— Да, помогу, — ответил я. — В конце концов, ты — белый человек. По крайней мере, если не душа, то кожа уж точно белая. Кроме того, я перед тобой в долгу. Я обычно выполняю свои обязательства. Что ты хочешь?
— Достань мне какую-нибудь одежду — подойдет что-либо из вещей твоего араба, — тут же ответил он. — Я снова сменю обличье и выскользну из отеля через служебный выход. Вели своему арабу найти мне лошадь и ждать меня с ней за воротами города. Я отправлюсь к разрушенной крепости, что находится в миле от города, и спрячусь там.
— Что? — воскликнул я. — Это безумие! Они найдут тебя и убьют. Оставайся в моих комнатах. Здесь, в городе, ты будешь в безопасности. Мы с Али можем сменять друг друга, стоя на страже.
Он покачал головой.
— Ты не знаешь этих дьяволов. Сотни, а то и тысячи лет они оттачивали свое черное ремесло. Они могут убить человека, не потревожив того, кто спит радом с ним. Они могут сразить человека, находящегося под охраной огромной армии. Нет, они будут искать меня в городе. А я снова одурачу их. Они и не подумают искать меня в старой крепости. Сегодня ночью я проскользну туда и спрячусь. Тебе придется время от времени доставлять мне еду — надо будет соблюдать осторожность. Они, возможно, будут следить за этим отелем — в случае, если смогли проследить меня до него. Прятаться мне придется недолго, скоро в порт должен прийти английский пароход «Нагпур», он запаздывает. Тебе надо будет купить мне билет. Оформи его на свое имя и доставь в доки свои вещи. В последний момент мы поменяемся местами, и я проберусь на борт. А когда я выжму из язычников выкуп, ты получишь значительную его часть.
— Мне не нужны твои сокровища, — уязвленный, ответил я. — Ты не можешь нанять меня. Я делаю это просто потому, что однажды ты спас мне жизнь, а я плачу свои долги.
Он что-то пробурчал. Когда же я обернулся к Али, собираясь приказать ему принести что-нибудь из его одежды, араб начал отговаривать меня. Но я был тверд в своих намерениях. Тогда араб сделал жест, выражавший истинно восточный фатализм, и повиновался без дальнейших слов.
Облаченный в просторный халат, тюрбан и сандалии, Гиртман выглядел как настоящий араб. Это впечатление усиливали его крючковатый нос и жесткий взгляд голубых глаз. Годы странствий по Востоку не пропали даром. Даже Али хмыкнул в невольном восхищении. Если Гиртман изображал друза так же хорошо, как араба, то неудивительно, что он одурачил даже этих гениев коварства с горы Лахеш.
Мой незваный гость и Али долго наблюдали за улицей из маленького окошка, прежде чем Гиртман украдкой выбрался через запасной выход и исчез в переулке. Он захватил с собой павлина, запас еды и вина, а также тяжелый пистолет из моего личного арсенала.
— Не сомневаюсь, что ему удалось скрыться, — пробормотал Али. — Дьявол охраняет таких проходимцев, хотя этот и украл у него демоническую птицу. Скорее это нам с тобой, сахиб, перережут горло. Езиды проследят его до этого отеля, если уже не сделали это. Меня видели на базаре с этим мерзавцем. Мы обречены, сахиб! Дьяволопоклонники придут сюда, чтобы найти его, а вместо этого перережут нам глотки. Неужели ты не слышал, что о них говорят?
И он стал рассказывать мне одну за другой истории об одержимости и жестокости езидов — одни вполне достоверные, а другие настолько невероятные с точки зрения белого человека, что я не мог удержаться от смеха, и это вызывало у Али возмущение.
На следующий вечер возникла проблема с тем, как доставить Гиртману еду. Мы с Али стали спорить, кому следует это сделать.
— Тебя уже видели с ним, — сказал я. — Естественно, езиды станут следить за тобой. С другой стороны, связь между ним и мной им неизвестна, и лучше мне отнести еду.
— Будь уверен — эти дьяволы обнаружили его связь и с тобой, и со мной, — пессимистически ответил Али. — Вы слишком неповоротливы, а умения передвигаться скрытно у вас столько же, как у целой армии белых солдат с их пушками и обозами. Я закрою лицо и выберусь через запасной выход, как и твой друг.
Так Али и сделал и, вернувшись, рассказал, что Гиртман с удобством расположился в разрушенной крепости, «среди крыс и ящериц», и считает, что наконец ему удалось скрыться от своих неумолимых врагов. Что касается меня, то я пришел к выводу, что основной причиной страхов Гиртмана было осознание им своей вины. Я не видел ни одного езида и не заметил никаких их следов. Вне сомнений, Гиртману лишь показалось, что на базаре он встретил жреца этого страшного культа.
Но Али сумрачно покачал головой, выслушав мои рассуждения.
— Они следят за нами, — сказал он. — Я трижды видел, как в переулках вокруг отеля скользили какие-то тени. Эти дьяволы не обнаружат себя, пока не будут готовы, а тогда бесшумно нанесут удар. Они, думают, что Гиртман все еще находится в твоих комнатах. Они перережут нам глотки, когда сочтут нужным, после чего, обнаружив свою ошибку, они выследят Гиртмана и убьют его.
Пароход все еще запаздывал. Али снова отправился отнести Гиртману еду и вино. Он выбрался из отеля сразу после заката, и около полуночи я услышал в коридоре мягкие шаги обутых в сандалии ног. Ключ повернулся в замке, и показалась человеческая фигура. Я узнал тюрбан моего слуги, который скрывал все лицо, кроме горящих глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
