— Убирайтесь! — заорал Эдриан, вцепившись в дворецкого, чтобы не упасть. — Я не потерплю вашей постоянной опеки! Если вы не уедете завтра утром, я пошлю за констеблем! Окажите нам всем любезность и убирайтесь отсюда!
Лилиана промолчала. Она уже привыкла к его выпадам, но такое откровенное хамство причинило ей боль. Господи, как же он ее ненавидит! И все потому, что она единственная в этом Богом забытом поместье, кто пытается заставить его вернуться к жизни. Но даже она устала от его постоянной грубости. Лилиана быстро поднялась по лестнице и остановилась в шаге от него.
— Если вы желаете, чтобы я уехала, Эдриан, то должны сами выгнать меня, — холодно процедила она. — Конечно, если вы мужчина.
На секунду Эдриан оцепенел, а затем, оттолкнув Макса, рванулся в ее сторону. Она легко уклонилась, и он наступил на Мод. Отчаянный щенячий визг, замешательство и новый рывок. Теперь головой в стену. Из оглушивших ее невообразимо отвратительных ругательств Лилиана поняла только часть.
— Ради Бога, милорд! Будьте осторожны! — взмолился дворецкий, кидаясь на помощь хозяину, который ловил ртом воздух. — Пожалуйста, миледи! Прошу вас, дайте ему немного покоя!
С отвращением покачав головой, Лилиана поднялась до площадки, где ее ждала Полли, ставшая свидетельницей перебранки.
— Ах, миледи, его светлость… он теперь нуждается в вашей поддержке, — бормотала горничная.
— Да, Полли. Ему нужна моя поддержка. Нужно, чтобы я помогла ему жить, потому что все остальные с удовольствием позволят ему зачахнуть, как старому калеке.
— О этот дом, этот дом! — простонала горничная, спеша за хозяйкой. — Неужели не будет конца несчастьям?
— Его светлость ослеп, а не умер, Полли! — сердито фыркнула Лилиана. — И я не позволю ни ему, ни кому бы то ни было думать иначе. Вы собираетесь просто наблюдать, как прекрасный человек вроде Эдриана Спенса постепенно стареет и умирает? Это выше моего понимания. Я не позволю, и мне плевать, что вы об этом думаете! — Она вошла в комнату, впустив собак. — Он погибает от жалости к себе, неужели вы не видите? Я не позволю ему делать это.
— Господи, помоги нам, эта семья проклята! Сначала девочки, теперь это! — запричитала Полли и бросилась прочь.
Великолепно! Она ухитрилась оттолкнуть от себя даже горничную. Закрыв дверь, Лилиана принялась беспокойно ходить по комнате. Почему они не видят, что он с собой делает? Почему они ему потворствуют? Может, это она пагубно влияет на него? Замечательно! Теперь она вдруг решила отказаться от собственного мнения. Доктор Мейтон велел заставить его жить — и он должен жить! Конечно, потеря зрения — огромная беда, но разве он перестал быть мужчиной? Почему Эдриан так легко склонился перед несчастьем? Где его мужество, дерзкое жизнелюбие?
Ну а она не сдастся. Пусть он ее презирает, но будь она проклята, если станет безучастно наблюдать, как он медленно угасает от страха. Или он вернется к жизни, или она умрет, пытаясь его спасти.
Бежать… О Господи, сбежать отсюда хотя бы на несколько часов! Лилиана вышла из комнаты, проскользнула мимо его двери и спустилась по лестнице, игнорируя неодобрительные взгляды слуг. Она накинула плащ, затем вместе с Хьюго и Мод отправилась в конюшню, где, к своему удивлению, обнаружила двух незнакомцев, один из которых держал Грома, а другой разговаривал с мистером Льюисом. Неужели управляющий позволит этим людям сесть на жеребца? Она бросилась к стойлу.
— Добрый день, миледи. — Льюис прервал разговор и поклонился.
— Здравствуйте. Что тут происходит? — спросила Лилиана, искоса взглянув на незнакомца.
— Он приехал за Громом, миледи. Его светлость продал жеребца.
О нет! Нет, нет, нет! Он не мог так легко сдаться!
— Что вы имеете в виду?
— Лорд Олбрайт продал…
— Нет! — Она выхватила поводья у человека, державшего Грома. — Это невозможно, мистер Льюис. Я запрещаю!
— Но, миледи, — прошептал управляющий, — хозяин догово…
— Никаких договоров! — закричала Лилиана, поворачивая жеребца к конюшне.
Мужчины обменялись взглядами, и один сделал шаг в ее сторону. Сердце у нее бешено колотилось от страха, но она скорее умрет, чем отдаст им Грома. Без него Эдриану действительно конец. Она в этом уверена.
— Леди Олбрайт! — укоризненно произнес управляющий, словно разговаривал с капризным ребенком.
— Нет! Вы не можете продать жеребца. А если попытаетесь, вам придется сначала убить меня.
Мужчины стояли в нерешительности, потом один из них посмотрел на Льюиса.
— Должно быть, произошло недоразумение, — тихо сказал он.
— Нет, — поспешно возразил управляющий. — Простите ее светлость, сэр. Она… естественно, она потеряла рассудок от горя, но лорд Олбрайт;..
— Полагаю, вам следует удостовериться в намерениях лорда Олбрайта, сэр, — пробормотал второй незнакомец, после чего оба вышли, похлопав по спине собак, которые подошли их поприветствовать.
— Что вы наделали, миледи? — беспомощно спросил Льюис.
Эти слова привели Лилиану в бешенство. Неужели все поголовно ослепли, как и Эдриан? Она бросила поводья груму, изумленно глазевшему на нее.
— Оседлай его, — ледяным тоном приказала она. — Мы с Громом собираемся на прогулку. А вы, мистер Льюис, послушайте меня. И очень внимательно, сэр. Я не позволю — ни при каких обстоятельствах — продать этого жеребца. На нем будет ездить мой муж. Вы поняли? Он снова будет ездить на Громе!
Управляющий явно не понял. Ну а ей наплевать, понял он или нет. Эдриан продаст Грома только через ее труп.
Глава 16
Что-то случилось. Эдриан слышал в коридоре испуганные возгласы, да и по тону дворецкого можно было определить, насколько тот расстроен. Хлопали двери, издали доносился звон колокольчиков, но, пока графа оставили на время одного, его это не интересовало. Сидя у огня в Золотой гостиной, он не нуждался в их внимании.
Но действительно ли это Золотая гостиная? Он лишь смутно помнил кое-какие детали. Например, кресло, в котором он сидел, обито узорной тканью, а вот какой на ней рисунок? Он знал, что на каминной полке стоят богато инкрустированные часы деда, однако не знал, ходят ли они. Здесь много разных вещиц, которые он никогда не замечал, а теперь отдал бы полжизни, чтобы их увидеть.
Эдриан откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. И пусть ему не хотелось этого признавать, но он бы отдал жизнь, чтобы снова увидеть ее.
— Что тебе, Макс? — спросил он, когда открылась дверь.
— Нет, это я.
Застонав, Эдриан отвернулся от нее. Маленькая ведьма явилась не одна, если судить по надоевшему звону и пыхтению собак.
— Выгони отсюда проклятых тварей! — Он протянул руку в темноту, надеясь заехать по носу хоть одной из них.
