– Жаль. Это улучшило бы мое состояние и сделало бы меня куда более продуктивным членом следственной группы.
– Ценю твое чувство юмора. Принеси мне кофе.
– Сейчас. Пожалуй, я попробую способ с выходом в сад.
Ева села за компьютер и начала пробиваться к данным о Мэри Эллен Джордж.
Файлы были запечатаны. Ева получила санкцию, но Детская служба тут же перешибла ее ордером на временный запрет к доступу, который можно было отменить только через суд. Ева понимала, что на это уйдет несколько дней, если только она не воспользуется обходным путем. А поскольку она таких вещей не любила, то решила для начала испробовать более законные методы.
Третий раз за день Ева позвонила детективу сержанту Томасу Дуайеру, и наконец ей удалось застать его, а не автоответчик.
– Сержант, это лейтенант Даллас. Я уже давно пытаюсь с вами связаться.
– Я в суде. Сейчас перерыв. Чем могу служить, лейтенант?
– Я руковожу расследованием убийств, совершенных «Искателями Чистоты». Вы слышали о них?
– Кто же не слышал? Вы звоните мне из-за этого ублюдка Фицхью?
– Я стараюсь раскопать все возможные данные. Вы ведь участвовали и в следствии по делу Мэри Эллен Джордж?
– Да. Мы были уверены, что ей не отвертеться, но ошиблись. А при чем тут Джордж?
– Она тоже мертва.
– Значит, колесо продолжает вертеться… К сожалению, я вряд ли смогу сообщить вам о них что-нибудь, чего нет в досье.
– Что, если я угощу вас пивом после суда? Я в тупике, Дуайер. Мне нужна любая помощь.
– Знаете бар О'Мэлли на 23-й улице недалеко от Восьмой авеню?
– Найду.
– Заседание кончится через час.
– Встретимся в баре. – Ева посмотрела на часы. – Ровно в пять.
– Договорились. Нас уже зовут. До скорого.
Ева положила трубку как раз в тот момент, когда Пибоди поставила на стол чашку кофе.
– Ну что, стало лучше после сада?
– Да. Только горло болит. Между прочим, ваш холодильник забит пепси.
– Джейми, очевидно, поглощает ее бочками. Скажи Соммерсету, что…
Ева не договорила, так как в комнату ворвался ураган в лице Мейвис Фристоун.
Двухдюймовые платформы пурпурных гелевых сандалий нисколько не препятствовали стремительности ее движений. Такого же цвета мини-юбка и полоска ткани на груди прикрывали только необходимый минимум. Волосы были заплетены в сотни разноцветных косичек.
Мейвис обежала вокруг стола – гель на ее ногах издавал хлюпающие звуки – и сжала Еву в объятиях с такой силой, что у нее перехватило дыхание.
– Это лучший день в моей жизни! Я обожаю тебя, Даллас!
– Тогда почему ты пытаешься меня задушить?
– Прости. – Мейвис отпустила Еву, но тут же схватила ее за руку. – Я должна поговорить с тобой.
– Не могу. – Ева едва не задохнулась от кашля. – Даже если бы могла физически, я тону в делах. Позвоню, когда выплыву на поверхность.
– Но это очень важно! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Мейвис подпрыгивала при каждом слове, и от мелькания красок перед глазами у Евы кружилась голова.
– Ладно, даю тебе две минуты. Говори побыстрее.
– Это личное. Прости, Пибоди, но не могла бы ты…
– Пибоди, найди Соммерсета и скажи, чтобы он заказал грузовой самолет, полный пепси.
– Только закрой дверь! – воскликнула Мейвис. – Спасибо.
Она все еще подпрыгивала, на ее пальцах поблескивали кольца, а на левой руке спираль в форме змеи тянулась от запястья к локтю. Ева опасалась, что отпечаток этого украшения навсегда запечатлелся на ее шее.
– Говори скорее, Мейвис, – повторила она, отхлебнув кофе. – Я действительно очень занята. Где тебя носило?
– На курорте Олимпус. Недельный ангажемент в казино «Аполло». Потрясающе! Вернулась сегодня утром.
– Рада за тебя. – Ева перевела взгляд на экран. – Встретимся, когда я освобожусь, и ты все мне расскажешь.
– Я залетела!
– Поздравляю. Мы это отметим… – Мозг Евы автоматически продолжал обрабатывать прочитанные на экране данные, но внезапно в голове у нее что-то щелкнуло. – Что ты сказала?
– Я залетела! – Мейвис прижала ладони ко рту. Ее глаза, сегодня такие же пурпурные, как туфли, плясали, словно пара девиц из кордебалета.
– Ты… – Ошарашенная Ева уставилась на голый пупок Мейвис, из которого свешивались три блестящие цепочки. – У тебя там что-то растет?
Мейвис кивнула.
– Малыш! – Радостный смех струился сквозь прижатые к губам пальцы. – Можешь поверить? Потрогай! – Она схватила руку Евы и поднесла ее к своему животу.
– Может, лучше не надо?
– Не бойся, там все надежно упаковано. Что ты об этом думаешь?
– Не знаю. – Ева осторожно убрала руку и спрятала ее за спину. Умом она понимала, что беременность не заразна, но все же… – А что думаешь ты? Это произошло случайно?
– Нет. Мы сделали это сознательно. – Мейвис уселась на стол, болтая стройными ножками. Гелевые сандалии, хлюпая, стучали по дереву. – Мы с Леонардо уже некоторое время пытались зачать ребенка. Нам долго не везло, но мы очень старались. – Она захихикала.
– Слушай, ты, часом, не пьяна?
– Нет, только беременна. – Мейвис похлопала себя по животу. – Эмбрион зреет внутри.
– Ради бога, не говори «эмбрион»! – По какой-то причине это слово вкупе с хлюпающими звуками геля вызывало у Евы тошноту.
– Почему? Мы все когда-то были зародышами.
– Может быть. Но мне не нравится об этом думать.
– А я больше ни о чем думать не могу. Когда я была в Олимпусе, меня рвало по утрам…
– Давай опустим эту часть истории. – Тошнота усилилась, и Ева подумала, что надо вымыть как следует руку, которая прижималась к голому животу Мейвис.
– Я сделала тест на беременность, и результат оказался положительным. Но я на всякий случай повторила тест еще три раза. – Мейвис спрыгнула со стола и закружилась по комнате. – Потом я пошла в клинику для большей уверенности, и выяснилось, что я уже на шестой неделе. Тогда я вернулась домой и рассказала Леонардо. Он плакал.
– Надеюсь, от радости?
– Конечно! Он сразу же начал… ну, не совсем сразу, так как мы сначала это отметили, но потом Леонардо сразу начал проектировать фасоны одежды для беременных. Ведь я скоро начну толстеть. Можешь себе представить?
– Нет. Это за пределами моего понимания. Ты по-настоящему счастлива?
– Даллас, каждое утро, когда меня рвет, я так счастлива, что готова… – Мейвис разразилась слезами.
– О боже! – Ева подошла к ней, не зная, что делать. В конце концов она осторожно обняла Мейвис, стараясь не прикасаться к ее животу – просто на всякий случай.
– Это самое лучшее, что произошло со мной за всю мою жизнь! Я сначала рассказала Леонардо, а потом тебе, потому что ты моя лучшая подруга. Но теперь мы можем сообщить об этом всем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
