«Единственная вещь, которую надо бояться, это сам страх», – говорил когда-то его отец, – «Страх разрушает человека и тогда человек разрушает все, что окружает его. От страха теряется разум. От страха человек стреляет, запускает ракету и гибнет».
Да, с собственными фобиями надо бороться. Это Николай понимал. Ведь он постоянно ощущал переизбыток страха в своем разуме. И сейчас, идя по следу предполагаемой лисицы, он рассчитывал именно на такой тренинг по борьбе с фобиями. Идти одному, ночью в лесу. В мире ядерной зимы, люпусов, крыс-мутантов и снежных червей. По соседству с кордоном безумных людей, ненавидящих бывших жителей бывшей столицы бывшей страны. Это ли не проверка для наличия мужества? И он не опасался заблудиться, так оставлял за собой глубокие следы от проваливающихся в снег ног.
Николай шел долго. Следы все не кончались. Когда лес превратился в бурелом, то следы зверя уходили под поваленные деревья.
– Ну вот, – вздохнул Васнецов, – Приплыли.
Он заглянул под бревна, но разглядеть что-то в темноте было нереально, даже с учетом того, что его глаза уже привыкли к мраку. Оставалось только жалеть, что он не прихватил с собой фонаря и идти обратно к машине. Николай уже повернул было назад, но вдруг заметил вдалеке какой-то отблеск. Фонарь? Он снова его заметил. Крохотная точка света двигалась в поваленном лесу, постоянно вздрагивая и дергаясь. Это определенно фонарь в руках идущего человека. Николая распирало любопытство. В конце концов, для того он и в дозоре, чтобы выяснить, кто там бродит. Васнецов понимал свое преимущество. Сейчас он лучше ориентируется в темноте, чем человек с фонарем. И он меньше заметен, чем тот, кого из-за света видно на несколько сотен метров. Николай двинулся напрямик, через поваленные деревья, то взбираясь на могучие стволы то пролезая под ними. Это оказалось совсем непросто. Ему казалось, что он прошел по этим сваленным деревьям километр, но на самом деле это едва ли была сотня метров. Сосредоточенный на преодолении бесконечных препятствий, он бросал в сторону фонаря лишь редкие взгляды. И в очередной раз, взглянув туда, он ничего не обнаружил. Свет загадочного фонарика исчез.
– Зараза, – прорычал Николай, озадаченно вглядываясь в темноту леса. Никаких признаков света он не обнаружил. Идти обратно через эту непролазную свалку совсем не хотелось. Николай решил поискать путь полегче. Только продвинувшись вперед еще на две сотни метров и оказавшись на местности свободной от бурелома, он с ужасом осознал, что обратную дорогу найти не сможет. Ведь более трехсот метров он двигался по сваленным стволам деревьев, на многих из которых даже снега не было, чтобы оставить там свои следы. Остро захотелось паниковать. Васнецов нервно замотал головой. Куда идти? Справа лес был реже, и там не видно было завалов. Возможно, там удастся обойти бурелом. Главное помнить то направление, откуда он пришел. Николай старался двигаться как можно быстрее, чувствуя, что начинает замерзать. От усталости и тревоги видеть он стал хуже и поэтому резкий обрыв стал для него полной неожиданностью. Он кубарем покатился вниз, успев только крепко прижать к себе автомат. Хуже всего в данной ситуации было потерять свое оружие. Николай катился вниз целую вечность, моля лишь об одном, чтобы на пути не было дерева, удар об которое мог переломать ему кости. При такой крутизне обрыва, контролировать падение было практически невозможно. Наконец все прекратилось. Он благополучно достиг низины. Васнецов поднялся на ноги, отдышался и стал отряхиваться. Теперь надо осмотреться. Вокруг снег с какими-то длинными бугорками. Возможно это опять бурелом, но уже старый, давно покрытый толстым слоем снега. Он подошел к ближайшему бугру и стал разметать прикладом автомата снег. Так и есть. Это дерево. Только какое-то странное. Внимательно приглядевшись, Васнецов понял, что это дерево было сильно обуглившимся. Подойдя к следующему бугру, он стал расчищать и его. Тоже дерево. И тоже совершенно обуглившееся. Причем было ясно, что оба ствола подверглись на короткий момент очень высокой температуре, и потом их горение резко прекратилось. Вернее самого горения наверняка и не было. А вот термическое воздействие… Он точно знал, что лежащие в костре толстые бревна выглядят по-другому. Может, когда-то тут был лесной пожар, но потом резко пошел дождь? Николай расчистил третье дерево, и оно оказалось идентично первым двум. Примечательным оказалось еще и то, что стволы были повалены в одном направлении. Беглый взгляд на другие снежные бугры, скрывающие деревья, подтвердил, что стволы падали в одном направлении. Это не бурелом, вызванный ураганным ветром. Это что-то иное. Какая сила могла так ровно их повалить и обжечь?
– Господи, – пробормотал Николай и зажал ладонью рот. Ему вдруг стало страшно даже дышать в этом месте. Жуткая догадка осенила его. Эти деревья были свалены ядерным взрывом. Где-то недалеко эпицентр. И он сейчас находится в зоне поражения.
Николаю снова стало неописуемо страшно. Он не знал, какой тут радиационный фон. Он знал лишь одно – радиацию нельзя увидеть, почувствовать или понюхать. И когда человек узнает, что подвергся ее воздействию, то становится уже поздно. Он вспомнил погибшую от радиации мать. И сотни других жертв этого страшного последствия ядерного безумия. Николай боялся сделать даже вдох, думая о том, какие последствия это может принести. Его охватила паника, и он бросился к обрыву. Однако он был настолько крутым, что все его попытки взобраться обратно наверх привели только к тому, что его стало заваливать падающими пластами снега. Васнецов яростно отмахивался от снега руками, словно на него напал рой ядовитых насекомых. Поняв тщетность своих попыток, Николай бросился прочь. Он проваливался в снег по пояс, но ему казалось, что он удаляется очень быстро, однако, обернувшись, каждый раз замечал, что эти страшные следы ядерного поражения, в виде обуглившихся деревьев все еще рядом. Он рычал от ярости и ощущения собственного бессилия против невидимой радиоактивной смерти. Начав задыхаться, он подумал уже, что это радиация его убивает. Однако это сказывалась нехватка воздуха ввиду того, что он старался реже дышать и при этом выжимал из себя все силы в попытке убраться отсюда прочь. На его пути показались новые снежные бугры, явно скрывающие под собой пораженные деревья. Николай попытался их обогнуть, но внезапно перед ним разверзлась черная бездна, в которую он и полетел, увлекая за собой хлопья снега. Хруст ломающихся досок, грохот листового железа, шорох, звон в ушах… Все сознание Николая сжалось в крохотный окруженный хаосом комок, который не мог даже понять, где его руки и ноги…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
