С той минуты, когда Сибилла переступила порог застекленного здания КТОВ, она не думала ни о чем, кроме работы. Станция находилась на небольшой возвышенности восточной окраины Сент-Луиса и являлась филиалом центральной телевещательной компании. Ловкие ребята-электронщики создали целую сеть подстанций.
Место это называлось Кремниевой долиной. Здесь работали американцы мексиканского происхождения, чьи предки приехали на Север столетие или два назад, чтобы поселиться на здешних плодородных землях. Трудились здесь также уроженцы Калифорнии, селившиеся в этих местах целыми семьями со времен золотой лихорадки и помнившие те старые, добрые времена, когда можно было проехать от Сан-Франциско до Монтеррея, не увидев ни одного магазинчика или закусочной на колесах. Догнав по уровню другие телестудии за счет взятого на вооружение новейшего оборудования, КТОВ составила серьезную конкуренцию своим партнерам, став наиболее богатой и перспективной телестудией в долине. Это было самое подходящее место для людей с большими амбициями.
В тот ранний час, когда Сибилла появилась на пороге центрального входа, ее не встречали ни работники приема гостей, ни секретари, не было также посетителей или участников телепередач. Взволнованная, она ходила по затихшим вестибюлям и безмолвным коридорам. Все вокруг казалось ей до боли знакомым, начиная от артистического фойе до гримерной, особенно студия звукозаписи и главная студия со сводчатыми потолками, с четырьмя полукруглыми столами, постоянно готовыми для съемок новостей, прогноза погоды, передач по домоводству, встреч за круглым столом и воскресных дневных развлекательных программ. Она заслужила право работать здесь, это ее место!
В здании преуспевающей телестанции КТОВ всегда царила атмосфера подъема, незаметная для постороннего глаза, но очень родная Сибилле, неотделимая от нее.
Загруженная большую часть времени работой на студии, Сибилла едва виделась с Ником, занятым и на неделе, и в выходные дни. Но ее вполне устраивало, что двое друзей работали у нее под боком, в комнате для семейных, но встречались с ней только во время перерыва между работой или за ужином.
Случалось, Сибилла первая предлагала свои услуги по приготовлению обеда, а иногда просто прогуливалась по комнате для семейных, где все было вверх дном и в которой размещались офис, мастерская и исследовательская лаборатория под названием «Компьютерная служба «Омега». Стены были увешаны огромными морскими картами, длинный стол, изготовленный из положенной на два картотечных ящика двери, был усыпан стопами бумаг для компьютерных распечаток. Рядом, на большом столе, размещался компьютер, на темном экране которого светились пляшущие цифры и буквы. Найденный на складе инженерного здания в Стэнфорде стул на колесиках, а также стул из машинописного бюро перемещались по воле своих хозяев от одного стола к другому. Недалеко расположился стол для игры в пинг-понг с оставленными здесь рубцеватыми стойками и провисшей сеткой, напоминавшей о яростных спортивных состязаниях. Кофейник стоял вместе с двумя кружками с изображением Микки Мауса; картонные коробки из-под пирожков были заполнены записями и схемами, а в пыльном от паутины углу лежал забытый кем-то карандаш.
Молчаливо наблюдая за работой молодых людей, вглядываясь в распечатки и тщетно стараясь расшифровать программный язык или изучая пристальным взглядом уравнения на экране компьютера, она все равно была мыслями на телестудии. У Сибиллы было смутное представление о работе Ника как консультанта, она знала точно только то, что фирма намерена как можно быстрее расшириться в четыре, пять, а то и шесть раз, пополнить штат сотрудниками, а затем, переехав в новый квартал, еще больше разрастись. Все это было хорошо, но сама их работа, эти гудящие машины, бесконечные цифры, непонятные программы раздражали ее.
– Это как иностранный язык, – говорила она, не делая никаких попыток вникнуть в него.
Когда Ник пытался ей что-то объяснить, у нее и вовсе пропадал интерес при виде выводимых им на экран мерцающих буквенно-цифровых изображений. Подходил вечер, и, расчистив рабочий стол от вороха бумаг, все трое обедали прямо здесь. После этого Сибилла обычно усаживалась за свой письменный стол обдумывать план работ на следующий день или детали создаваемой ею новой телевизионной программы, которую она вскоре намеревалась представить на рассмотрение управляющему, а также директору отдела новостей телестудии.
Оставаясь на ночь дома, Ник заходил в спальню после полуночи и ложился рядом. Несмотря на усталость от напряженного рабочего дня и от мыслей о дне завтрашнем, у них еще оставались силы на интимную близость. Ник возбуждался в ту же минуту, как только оказывался с нею в постели. И тогда, охваченный невероятно сильным желанием, он страстно хотел ее. Каждому из них требовалась разрядка после огромного напряжения, поэтому накопленное ими возбуждение приобретало форму страсти, которую они принимали за любовь.
«Валери не испытывает ничего подобного». Такие мысли, яркие, как вспышки молнии, неожиданно приходили в голову Сибиллы, выбивая оттуда все остальные мысли. Затем она прекращала думать об этом, и в ее душу вползала холодная ненависть при воспоминании о катастрофе на КНИКС-TV. А порой ей становилось любопытно, где и чем занимается сейчас Валери.
Из разговоров со своей матерью, которая все еще продолжала обшивать семью Валери, она узнала немного: лишь то, что, закончив колледж, Валери отправилась в кругосветное путешествие. В промежутке между очередными вояжами она вышла замуж за уроженца Бостона Кента Шорхэма, родители которого были знакомы с семьей Ашбруков. Валери и Кент проводили время, путешествуя по Восточному побережью Мэриленда, неизменно возвращаясь в Нью-Йорк, где они купили квартиру на Пятой Авеню. Это все, что знала о Валери мать Сибиллы.
Пока для Сибиллы и этого было достаточно. Сейчас она просто держала в поле зрения Валери, а немного позже она найдет повод, чтобы встретиться с ней снова. А затем… Она будет знать, как действовать дальше, обдумав и спланировав все заранее.
Зная о том, что Ник вместе с Валери увлекались верховой ездой, Сибилла тоже захотела этому научиться, но, узнав о дороговизне этого вида спорта, она на время рассталась со своими намерениями. Но зато она приобщилась к другому любимому Валери виду спорта – стрельбе по тарелкам. Она была замечательным стрелком и, терпеливо целясь метким глазом, добивалась даже лучших, чем Валери, результатов. Сибилла решила, что у Валери слишком мало терпения, чтобы стать специалистом в каком-либо деле.
Каждую ночь перед отходом ко сну она неизменно повторяла одну и ту же фразу о том, что у нее есть Ник, работа, что она очень меткий стрелок и что она превосходит Валери по всем жизненным параметрам.
