Одна из самых кошмарных ночей из моей жизни подошла к концу. Мне становиться плохо только об одном воспоминании о Волкове. Дрожь проникает в мое тело, голова гудит, и постоянно тошнит. Я ничего не ела со вчерашнего утра, но сейчас даже кусок в горло не лезет. Я стараюсь нормализировать дыхание, но у меня это плохо получается. Мыслить здраво толку итак нет, не говоря уже о том, что итак не получается.
Волков все это время притворялся, и от этого сердце разрывается. Он предупреждал, с самого начала говорил, что не полюбит меня, а я разрешила себе эту слабость. Вот теперь расплачиваюсь вдвойне.
— Эля, если ты сейчас же не поднимешься, я вызову скорую помощь и тебя упекут в больницу, пока ты не родишь! Как ты не понимаешь, что так ты делаешь хуже не только себе, но и ребенку? — Лешка пытался достучаться до меня, пытался накормить, хоть как-то развеять.
Но я продолжала все так же лежать на кровати, и смотреть в одну точку.
Малыш… всего одно слово, а как греет изнутри. Я никогда не задумывалась о том, что буду мамой. Думала, где-то в далеком будущем, но никак не сейчас.
Лешка присел на край кровати, нежно проводя рукой по моему лицу.
— Эля, пожалуйста, тебе нужно поесть. Я суп приготовил.
— Суп? — я через силу улыбнулась, ведь Леша совсем не умел готовить, да и никогда не готовил.
— Конечно, мне еще далеко до твоего уровня, но, получилось очень даже ничего.
— Леша, я хочу уехать. Я понимаю, что у нас нет денег, но я не хочу находиться в Москве больше ни минуты. Я боюсь, что Волков узнает о ребенке и не знаю, что он может сделать.
— Хорошо.
Леша не спрашивал больше ничего, просто согласился и принес в комнату тарелку с супом. Меня безумно тошнило, но я понимала, что нужно поесть, если не ради себя, так ради ребенка.
Раздался звонок в дверь, и я едва не перекинула на себя горячий суп. Лешка напрягся, но пошел проверить, кто к нам пришел.
Я услышала, как он начал ругаться в коридоре.
— Какого черта ты приперлась?
Я слышала голос Кристы, и тут же поднялась, но из-за пролитых слез и голодовки голова закружилась, и я едва не упала. Успела схватиться за прикроватную тумбочку, но все, что стояло на ней полетело на пол. Леша прибежал на шум, и помог мне сесть на кровать. Следом вбежала Криста, она была напугана и терялась в недоумении.
— Я была у Волкова, разнесла ему пол кабинета, как только узнала, как этот подонок обошелся с тобой! — её волосы были растрепаны, хотя она всегда их аккуратно улаживала. — Я знаю только косвенно, что Леша по телефону сказал.
Леша не давал мне слова вставить, и почему-то обвинял Кристу.
— Хватит! — крикнула я, не выдержав из ругани. — Мне итак плохо, а вы еще раскричались.
Лешка умолк, и я на одном дыхании рассказала Кристе все, что произошло вчера после университета. В каждым моим словом её глаза расширялись, а под конец она и вовсе опустилась на пол.
— Как же так… урод… — Криста запиналась и не могла подобрать подходящего слова. — Эля, я помогу тебе сбежать. У меня есть деньги на счету, поэтому все будет хорошо.
— Нет! — выкрикнул Лешка.
— Да! У тебя есть вариант получше? Ладно, ты пойдешь работать, а Эле придется сидеть дома, да еще и с ребенком. Ты вообще знаешь, сколько денег понадобится?
Леша подошел в плотную к Кристе и прошипел:
— Мы сами справимся!
— А я и не тебе помогаю, а своей подруге! И я не уйду!
Я молча наблюдала за тем, как они сверлили друг друга взглядом, а потом не выдержала, и поднялась.
— Криста права, у нас едва хватит денег на билеты отсюда, а дальше как? Куда мы?
Подруга кивнула мне, бросила на Лешку презрительный взгляд, и пошла к шкафу с моей одеждой. Мне показалось странным её поведение, он же ей нравился, а сейчас они словно кот с собакой.
— Я поссорилась с Егором, и возвращаться не собираюсь. Поэтому, поеду с вами. Самолет и поезд отпадает, так как если Волков захочет, он узнает где мы. Нужно что-то такое, где не нужно показывать паспорт. — Криста начала собирать мои вещи, но мне показалось, что ей просто нужно было чем-то занять руки. — Идеально было бы машину иметь, но увы её нет.
Телефон Лешки зазвонил, и я вновь подпрыгнула на месте.
— Это тётя Марина, соседка наша. — он поднял трубку. — Здравствуйте, теть Марин… да… как так? — я видела по его лицу, что что-то произошло. — Хорошо… хорошо мы приедем.
Он сбросил вызов, а я затаила дыхание, что же случилось.
— Отцу стало плохо, его забрала скорая.
Вот только этого сейчас не хватало. Я истерично рассмеялась. Это самая настоящая черная полоса, которая началась с появлением Волкова в моей жизни.
Глава 26
Как только мы уехали из дома отца, я думала, что больше никогда не буду о нем вспоминать. У меня не было детства из-за его алкогольной зависимости, я была вынуждена постоянно готовить, убирать и слушать его россказни о том, какие мы с Лешкой бесполезные, и что от нас толку ноль. А если Леша не давал ему денег с зарплаты на бутылку алкоголя, так и вовсе скандал был.
Но сейчас, когда я услышала, что отца забрали в больницу, внутри что-то защемило. Я поняла, каким бы он плохим ни был, он не бросал нас, не выгонял из дома, и по-своему, но любил.
— Значит решено. — произнесла Криста. — Едем в ваш старый поселок.
Мы быстро собрали самые необходимые вещи, Лешка настоял на том, чтобы я доела весь суп, и только тогда мы двинулись в путь. Криста поймала такси, которое отвезло нас на автовокзал. Рассчитывалась она наличными, чтобы Егор не отследил её карточные переводы, и купила три билета в наш с Лешкой старый поселок. Сейчас я не думала о Волкове, я думала об отце, чтобы с ним все было хорошо.
Не помню, как мы приехали, как попали в дом, но то, что я там увидела, заставило меня не поверить своим глазам.
Вся наша старая квартира была идеально чистой, не было запаха алкоголя и перегара, вместо него пахло вкусной едой и свежей выпечкой. Дверь не была закрыта на замок, поэтому мы просто ворвались в дом. Сначала я подумала, что мы ошиблись квартирой, но нет, все тот же ремонт, значит квартира наша.
— Детки! — из комнаты вышел отец, и пульт от телевизора, который он держал в руках, упал на пол.
Я впервые за многие годы выдела отца трезвым. Он рванул к нам, и принялся обнимать. Меня опять начала пробивать дрожь, я расплакалась, не знаю почему, или эмоционально-нестабильное состояние из-за беременности, или я просто выдохнула с облегчением и шоком из-за увиденного.
— Я так перед вами виноват! — папа так же плакал, и не хотел выпускать нас с Лешкой из объятий.
Меня очень начало тошнить, я отодвинулась и побежала в туалет. Мне говорили, что быть беременной, это счастье, но я твердо могу сказать, что это как минимум сложно.
— Я понимаю, что тебе противно из-за меня. — сказал отец, когда я вышла обратно.
— Нет, что ты. Я просто отравилась.
Говорить ему о беременности я еще не намерена. Мы прошли на кухню, и сели за стол. Папа заварил всем чай, пока Лешка знакомил его с Кристой. Как оказалось, плохо ему не было, просто вчера у него состоялся душевный разговор с нашей соседкой, и он ей жалелся на то, что сам разрушил свою семью. Что мы ушли от него, не выдержав его пьянок, и больше не хотим видеть. Вот тетя Марина и приврала нам, чтобы мы приехали, поговорили и объяснились. Я не злилась на неё, я была рада видеть отца трезвым, но не понимала, как так получилось. Мы с Лешкой еще до восемнадцати лет всеми силами пытались вылечить его, но он всегда спивался обратно.
— Как так получилось, что ты не пьешь больше? — спросила я волнующий меня вопрос.
— Так я думал ты знаешь о том, что я завязал, просто не желаешь меня видеть. Это же твой жених помог мне. Эрик Маркович Волков кажется, он так представился и дал мне свою визитку.
— Что-что? — от упоминания Волкова эмоции опять начали зваться наружу, но я незаметно утерла набежавшую слезу.
