— Я не уверен. — Он слизывает тесто с ложки и давится. — Боже, это отвратительно.
— Это потому, что здесь в основном только яйца и мука. — Я заглядываю в одну из мисок и прикрываю рот ладонью, стараясь не смеяться над булькающей слизью внутри.
— Неужели все так плохо? — спрашивает он, кладя ложку.
Я качаю головой, но смех душит меня до смерти.
— Мне очень жаль. Я знаю, что не должна смеяться.
— Нет, ты действительно должна. — Он смеется вместе со мной. — Это такая катастрофа.
Мне удается взять смех под контроль.
— Зачем ты вообще пытаешься печь?
— Это для моей мамы. Она каждый год устраивает благотворительную распродажу выпечки для школы и всегда берет на себя слишком много, поэтому я обычно помогаю ей. — Он корчит рожу, глядя на беспорядок на прилавке. — Хотя чаще всего она руководит.
— Катастрофа или нет, но с твоей стороны было очень мило попытаться.
— Да, я просто надеюсь, что у нее будет время исправить беспорядок. — Он берет миску и ставит ее в раковину, сдаваясь.
У меня появляется идея, как только он начинает убирать.
— Возможно, я знаю кого-то, кто может нам помочь.
— Неужели? — Он оживляется, когда включает воду, чтобы ополоснуть миску. — И кто же это?
— Моя бабушка. Она не самая лучшая кухарка, но может приготовить неплохую порцию печенья.
— Ты думаешь, она нам поможет?
— Я могу написать ей и узнать. — Я вытаскиваю телефон из кармана. — Мне все равно нужно сказать ей, что я приеду к ней на ночь.
— Спасибо, Иза, — Его губы растягиваются в очаровательной полуулыбке. — Это действительно потрясающе с твоей стороны.
— Это не имеет большого значения. — Я такая лгунья. Для меня это так важно, что у меня трясутся руки, когда я пишу бабушке Стефи.
Я: Привет, можно я у тебя переночую? Ханна выгоняет меня из дома.
— Это очень важно, — настаивает Кайлер. — Ты всегда такая милая и всегда готова помочь людям, даже если они не обращались с тобой так хорошо, как следовало бы.
Я хмурю брови.
— Ты говоришь о себе?
Он кивает, вытирая бумажным полотенцем желток со стола.
— Я не всегда обращался с тобой так хорошо, как следовало бы. Я даже не поблагодарил тебя за то, что ты сделала мои навыки свободного броска потрясающими.
Я пожимаю плечами.
— Как я уже сказала, это…
— Не говори, что это пустяки, — обрывает он меня. — Я много думал об этом в последнее время, в основном, когда дела с твоей сестрой пошли наперекосяк, и понял, что иногда веду себя, как высокомерный придурок.
— Что у вас случилось с моей сестрой, что заставило тебя это понять? — Не знаю, почему я спрашиваю, но у меня есть непреодолимое желание узнать.
— Я поцеловал ее, — говорит он почти виновато. — И я никогда не должен был целовать ее, потому что она мне не нравилась такой. Но дело в том, что я поцеловал ее, а она восприняла это неправильно, и я почувствовал себя таким придурком. А потом я начал думать о том, сколько раз я вел себя как придурок, и это начало сводить меня с ума.
— Эго Ханны выдержит. Я обещаю.
— Я знаю, — Он твердо выдерживает мой взгляд. — Но есть и другие люди, которые могут… которые не должны мириться с моим дерьмом.
Я пожимаю плечами.
— Ты никогда ничего мне не делал. И ты всегда заступался за меня, когда другие вели себя как придурки.
— Да, наверное. — Он бросает бумажное полотенце в мусорное ведро и чешет лоб. — Знаешь, с тобой так легко разговаривать. Не знаю как, но я уже забыл, что ты такая.
— Ты знаешь, ты не единственный парень, который мне это сказал.
— Правда? — Кажется, он заинтригован. — Тогда мне придется придумать комплимент получше.
— Думаю, так и будет. — Легкий, кокетливый тон моего голоса потрясает меня до чертиков, и я чувствую себя глупо даже за попытку флирта. К счастью, мой телефон издает звук сообщения. — Подожди секунду, — говорю я Кайлеру. — Бабушка только что ответила мне.
Бабушка Стефи: Черт бы побрал эту девчонку. Она такая заноза в заднице. Конечно, ты можешь остаться, но знает ли об этом твой отец? Потому что в последнее время он был очень зол на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я: Может, нам лучше оставить это между нами? Если я напишу ему о том, что Ханна выгнала меня, это только вызовет новую драму, а ее и так слишком много.
Бабушка Стефи: Хорошо, милая. Я заеду за тобой.
Я: Вообще-то меня подвезут, но мне нужно попросить тебя еще об одном одолжении. У меня есть друг, который переживает кулинарный кризис и нуждается в помощи, чтобы испечь несколько партий шоколадного печенья. Я люблю есть печенье, но ты же знаешь, что я хреново его делаю, поэтому я подумала, может быть, ты нам поможешь.
Бабушка Стефи: Так ты хочешь, чтобы я готовила? Господи, видимо ситуация действительно сложная;)
Я: Ага. А ты всегда мне помогаешь.;)
Бабушка Стефи: Рада, что ты не утратила чувства юмора.
Я: Этого никогда не случится, как бы плохо ни было.
Бабушка Стефи: Ты сильная девочка, Иза. На самом деле И я люблю тебя до смерти. Я помогу вам, но только если ты скажешь мне, кто этот друг.
Я: Кайлер Мейерс, парень, который живет по соседству со мной.
Бабушка Стефи: Это тот мальчик, о котором ты и Индиго все время шептались?
Я: Может быть
Бабушка Стефи: Интересно.
Я: Пожалуйста, не говори ничего странного, пока мы будем у тебя.
Бабушка Стефи: Я буду стараться изо всех сил, но ничего не обещаю.
— Так что же она сказала? — спрашивает Кайлер. — Она нам поможет?
Я отвожу взгляд от экрана и вижу, что он стоит передо мной так близко, что я чувствую запах его одеколона.
— Она сказала, что поможет.
— Неужели? Это так чертовски круто. Спасибо, Иза, — Он обнимает меня. На самом деле, черт возьми, обнимает меня обеими руками и все такое. — Я перед тобой в большом долгу. И не только за печенье, но и за то, что научила меня надирать всем задницу на бросках.
— Я довольно крутая, — шучу я, осмеливаясь обнять его в ответ.
— Ты более чем крутая. Ты как самая крутая из крутых.
Я улыбаюсь его фразе, потому что она звучит так, как будто я это сказала.
— Ладно, кто умер? — слышится голос Кая, как будто совсем рядом.
— А? — Кайлер отстраняется от меня, и его взгляд падает на брата. — О чем ты говоришь? Никто не умер.
Возможно, он ошибается, потому что я почти уверена, что мое сердце остановилось на секунду или две.
Кай бросает на меня осуждающий взгляд и кидает куртку на стол.
— Я не знаю. Иза может быть.
Мои губы смущенно раскрываются, когда мы смотрим друг на друга. Удивительно, но Кай сдается первым и проскакивает мимо меня, чтобы схватить упаковку Орео из шкафа.
— Что ж, похоже, вы вдвоем отлично проводите время, — сухо говорит Кай нам с Кайлером. — Оставляю вас, ребята, наедине с вашими волнующими объятиями.
— Вообще-то я пришла сюда, чтобы принести тебе твой телефон, — кричу я ему вслед, когда он поворачивается, чтобы выйти из кухни. — Он каким-то образом оказался у меня вчера вечером.
Он снова поворачивается ко мне.
— Мне было интересно, куда он подевался. Думал, что потерял его у Брэйдона, а он уже успел его заложить. — Я замечаю красную отметину на его щеке и гадаю, оставил ли ее его отец прошлой ночью.
Ты должна была убедиться, что он в порядке.
— Похоже, он отличный друг, — саркастически замечает Кайлер, убирая яйца обратно в холодильник.
— Ага, самый лучший, — язвительно замечает Кай, открывая Орео, чтобы слизнуть глазурь. Затем он пристально смотрит на меня. — Ты взяла с собой мой телефон? Я жду несколько сообщений.
Кайлер швыряет его в него, прежде чем я успеваю ответить.
К счастью, у Кая рефлексы ниндзя, и он легко ловит его.
— Спасибо. — Он улыбается Кайлеру, но это не дружеская улыбка. — Повеселись со своим новым другом, Иза. — Он подмигивает мне, пытаясь взглядом проникнуть мне под кожу, затем поворачивается, чтобы уйти, просматривая свои сообщения.
