Как бы ни желала Мила как можно скорее вернуться к мужу и оставить позади стены дворца (чтобы никакая леди Элиана не помешала им), она все же тщательно подготовилась к предстоящей прогулке – небрежность в одежде могла бросить тень на ее репутацию, как-никак она теперь супруга Повелителя драконьей империи.
Придирчиво окинув взглядом свой с каждым днем расширяющийся гардероб, она, выдохнув, решительно взялась за поиски. Ее настойчивость была вознаграждена, и в итоге на нее из зеркала смотрела утонченная незнакомка в закрытом пышном платье цвета спелой сливы, растительный орнамент которого был вышит золотыми нитями. Кокетливо поправив прическу, Мила подмигнула ей и, взяв в руки накидку (для контраста она выбрала светлую: ванильный оттенок которой выгодно подчеркивал яркий цвет платья), отправилась обратно в библиотеку.
Повелитель негромко о чем-то переговаривался с хранителем и, едва она вошла, оборвав себя на полуслове, замолчал, с восхищением глядя на нее.
- Внучка, ты прекрасна, словно только что раскрывшийся бутон цветка, - первым оценил усилия Милы лорд Данен, насмешливо при этом посмотрев на своего молодого родственника, который, казалось не замечал никого вокруг – весь его мир сузился до одной женщины, его супруги.
- Спасибо, - ответила та на комплимент, нежный румянец смущения еще больше украсил ее. – Я…- поворачиваясь к мужу, Мила хотела сказать, что готова к прогулке, но встретившись с ним взглядом, попала в плен его янтарных глаз.
Огонь, заключенный в их глубине, бился, разгораясь с каждым мгновением все сильнее. Спасло супругов лишь деликатное покашливание старика, за которым тот пытался скрыть свое веселье (правда, это получалось у него прескверно). Моргнув пару раз, первым очнулся Повелитель.
- Потр-р-р-рясающе выглядишь, - хриплым голосом пророкотал дракон. Пламя, медленно угасая, вновь притаилось, растворяясь в обжигающем янтаре.
- Спасибо, - сипло поблагодарила Мила, неверной рукой поправляя глухой ворот платья, который безжалостно сдавил ее шею, будто внезапно стал нестерпимо мал.
Ощутив, как дрожат ее пальцы, она заставила себя опустить руку, спрятав предательницу под складками плаща, подальше от любопытных глаз. Облизав пересохшие губы, она произнесла то, что собиралась сказать в самом начале:
- Я готова.
- Отлично. Дед, если не возражаешь, продолжим разговор в другой раз? – спросил Повелитель, поднимаясь.
- Да какие тут могут быть возражения?! Идите, веселитесь, - махнул он рукой, прогоняя их из своих владений.
Простившись со стариком, они направились в уже знакомую Миле портальную комнату, чтобы оттуда переместиться в столичное здание ратуши.
Как и в прошлый раз их дожидалась черная карета, полированная поверхность которой практически непереносимо блестела, отражая солнечный свет. Только сев в экипаж, Мила смогла расслабиться – ей все время казалось, что из-за угла появится леди Бьярнел и похитит ее супруга для решения важных государственных дел.
«Так и до паранойи недалеко», - нервно фыркнула она.
«А как ты хотела?! С волками жить по-волчьи выть», - едко произнес Дима, которому очень приглянулись земные поговорки.
«Чур меня, чур», - в притворном ужасе открестилась от такой участи Мила.
- Могу я поинтересоваться, куда мы едем? Или это сюрприз? – спросила она, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
- Вообще-то, сюрприз, - начал Повелитель, - но так как тебе название ни о чем не скажет, то я приподниму завесу тайны: мы направляемся в Западный парк.
- Западный? – переспросила она. – Судя по названию, есть еще три. Почему тогда туда?
- Да, ты права: есть еще Северный, Южный и Восточный соответственно. А выбрал я его за то, что именно оттуда открывается потрясающий вид на долину в лучах закатного солнца. Его, кстати, еще называют Закатным.
- Оригинальные названия в столице: «Закатный парк», «Рассветные холмы», - улыбнулась Мила.
- Какие есть, - пожав плечами, ответил дракон. – Возможно, общность этих названий объяснятся тем, что и парк, и ресторан находятся в одном районе. Кто знает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Слушая супруга, Мила изучала мелькающий за окном городской пейзаж.
- Мне кажется, или мы здесь были вчера? – спросила она.
Повелитель кивнул, подтверждая ее догадки:
- Все верно. Самый короткий путь от ратуши до западного парка лежит как раз через ремесленные кварталы.
Мила только хотела сказать, что с удовольствием бы проехалась и более длинным маршрутом, из окна при этом наблюдая за городской суетой, как увидела в конце улицы какое-то большое скопление народа.
- Ард, что там? – спросила она.
- Гуляния в честь Воскресной ярмарки, устраиваемые Советом ремесленников, - равнодушно отозвался дракон.
- Ард, а давай ненадолго остановимся: посмотрим, пройдемся вдоль рядов, - с горящими от предвкушения глазами попросила Мила.
- Миланиэль, если члены Совета прознают, что я в столице, то мы до утра не выберемся от туда, - поморщившись от досады, признался мужчина.
- Ард, ну пожалуйста. Мы капюшоны накинем, и никто нас не узнает. Смотри, многие аристократы так ходят, сохраняя свое инкогнито, - указала она рукой на мелькающие среди простого люда фигуры, полностью закутанные в плащи. - Я буду предельно осторожной, - пообещала эльфийка, с надеждой заглядывая в глаза своему колеблющемуся супругу.
- От меня ни на шаг, - сдался Повелитель, от чего-то не желая видеть, как исчезает задорный блеск ее глаз, а на смену ему приходит холодное разочарование.
Влившись в гудящую толпу, он одной рукой обнял Милу, крепко прижав к своему боку, чтобы та не потерялась, зорко следя, чтобы его маленькой эльфийки никто не коснулся. Вероятно, давление его мощной ауры было настолько велико, что женщину никто не задел, даже ткани ее платья не потревожил. Горожане, на уровне инстинктов чувствуя угрозу, расступались перед супругами, чтобы потом вновь сомкнуть ряды за их спинами.
Миле же не было дела до странного поведения гуляющих, она едва ли его заметила. Несколько растерявшись от противоречивых желаний, она алчным взглядом пыталась охватить все вокруг - ее глаза разбежались, мечась от одного прилавка к другому. Ей хотелось все и сразу: попробовать яркий леденец на палочке, чей глянцевый бок призывно блестел на солнце, выпить ягодный морс, продававшийся по соседству, выбрать одну из цветастых шалей.
Повелитель, посмеиваясь про себя, покорно шел за ней, когда она тянула его к очередному уличному торговцу, призывно разложившему свое добро. «Да она словно ребенок, с такой же искренней непосредственностью и живым любопытством изучает мир вокруг себя. Дешевые безделицы для нее не менее привлекательны, чем бриллианты, подаренные мной, - он, пряча снисходительную улыбку в тени капюшона, взирал на замершую в нерешительности Милу, которая никак не могла определиться в какую сторону ей двигаться дальше. – Даже Лин, когда, будучи молодыми юнцами, мы с Йеном взяли ее с собой, брезгливо сморщила свой нос, обозвав праздник ремесленников - плебейским развлечением. После она наотрез отказалась участвовать в «подобных непотребствах», как она тогда выразилась».
Мила, вкусив ярмарочной суеты, уже хотела было возвращаться к экипажу, как увидела прилавок с деревянными игрушками, сиротливо притулившийся на самом краю торжища. Даже то, что он находился на другом конце улице, не могло остановить ее. Дернув мужа за рукав, чтобы привлечь его внимание, она прошептала свою просьбу на ухо склонившемуся мужчине. Ощущая ее горячее дыхание, Повелитель напряженно застыл, готовый в этот момент достать луну с неба, не то что проводить к прилавку. Потемневшим взором наметив цель, он, покрепче прижав к себе супругу, словно ледокол повел ее через толпу. Миле оставалось лишь скрывать довольную улыбку, так и норовившую растянуть ее губы, да успевать переставлять ноги вслед за драконом, слишком рьяно принявшимся исполнять ее маленькую прихоть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Продавщицей оказалась пожилая женщина в опрятной, но изрядно поношенной одежде, до появления супругов безучастно взирающая на шумные гуляния. Казалось, что всеобщее веселье не достигает ее. Но стоило богатым покупателем остановиться рядом с ней, как равнодушие, овладевшее той, дало трещину. Окинув парочку аристократов перед ней острым взглядом, полным колючего недоверия и удивления, она, спохватившись, что подобное поведение непозволительно и могло быть расценено как оскорбление, торопливо опустила глаза, сцепив свои скрученные артритом пальцы.
