— Сегодня! Край — завтра утром.
— Пять серебряных.
— Это грабеж! — я возмутилась вполне справедливо! За дощечку с буквами — пять серебрушек?
— Ищи тогда в другом месте, а меня не отвлекай.
— Ладно, ладно! — и пробормотала под нос: — Черт бы вас побрал.
— Что?
— Я говорю, что прослежу за работой. Но имейте в виду — мне нужна будет помощь повесить ее над дверью.
— Помогу.
Пент повел меня за дом. Там он долго дымил трубку, взглядом художника осматривая гору одинаковых шершавых досок, потом выбрал одну и показал мне.
— Пойдет?
— Да, но я думала она будет посимпатичнее, — сморщилась, скептическим взглядом окинув доску, с которой даже береста не была снята.
— Не боись, все сделаю.
Я села на пенек и стала зорко следить. Надо сказать, что через полчаса у меня все вопросы по поводу грабительских расценок Пента отпали сами собой. Лесник умел виртуозно обращаться с деревом, и вскоре передо мной лежала гладкая, без единой зазубринки, вывеска причудливой формы, похожей на облачко, которое обычно рисуют дети.
— Писать что?
Я сказала название кофейни и с удовольствием наблюдала за застывшим в недоумении мужиком.
— Еще раз повтори, как?
Пришлось сказать снова. Пент хмыкнул, но притащил из сарая банку золотой краски и каллиграфическим почерком написал на доске название.
Пока краска подсыхала, мы сидели молча. Потом так же молча Пент взял молоток, гвозди, погрузил вывеску в телегу, запряг лошадь и мы отправились ко мне домой.
Спустя еще час, я, расставшись с пятью серебряными монетами, но с чувством полнейшего восторга, стояла напротив своего дома. Взглянула на издательство, с улыбкой прочитала “Серый волк”, а повернувшись к своей вывеске, расхохоталась в голос — “Не кусай за бочок”.
Никто кроме меня смысла не поймет, а мне и не надо. Мне было весело, ведь я вложила в это название всю свою неприязнь к “серому волчку” Райну.
— Любопытно, — раздалось за спиной, и я подпрыгнула от неожиданности.
— Любите вы подкрадываться! — зашипела на журналюгу, пытаясь понять, зачем он опять пришел. — Вам дома не сидится? Идите материал для статьи ищите, чтобы скандал обо мне забылся.
— Я уже все решил.
— Очень на это надеюсь.
— А что за название такое странное? Ты решила дать дому имя?
— Это для моей кофейни, в которой вас обслуживать не будут.
— По закону любое заведение обязано обслуживать всех гостей. Не знала?
Я стиснула зубы. Вообще-то догадывалась, потому что на Земле именно так и есть, закон о защите прав потребителя называется, но не думала, что в Молоте будет то же самое.
— Вам здесь не понравится, будьте уверены.
— Отчего же? Тот пирог, что ты так и не дала мне попробовать, выглядел очень аппетитным. А по рецепту теста, который ты мне все-таки любезно преподнесла, моя кухарка испекла отменные пирожки!
— Вообще-то пирожки из того теста нужно жарить на сковороде, а не печь.
— Да?.. Хм.
— Господин Догрус, если у вас все, то прошу оставить меня одну, — я демонстративно замахала в сторону калитки.
— Буду ждать открытия! — кричал мне отчего-то развеселившийся Райн, переходя дорогу.
“Ждите, ждите”, — злорадно думала я. — “Вряд ли вы когда-то пробовали соленый чай”.
В голову пришла одна гениальная мысль уже почти перед сном, из-за которой мне пришлось подняться с постели среди ночи и пойти на кухню. Напеку печенья, пирожных, каких смогу из имеющихся продуктов, пирог с вареньем, и завтра буду раздавать их на площади вместе с листовками. Думаю, такой ход приведет ко мне гостей, пусть немного, но они точно будут.
На улице давно рассвело, когда я укладывала на тарелки последний пирог, порезанный на маленькие кусочки. Устала, но усталость эта была приятной. Я довольно осмотрела плоды своих трудов, аккуратно сложила все в корзину, и отправилась приводить себя в порядок. Умываясь, даже напевала песенку, так радостно мне было на душе. Всего несколько дней нахожусь в Молоте, а еще ни единого разочка не заскучала! То проблемы решаю, то по гостям хожу, то еще что.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, мне определенно нравилась моя новая жизнь!
В дверь постучали. Сначала тихо, потом чуть настойчивее. Наверное, снова чем-то взволнованная Мирелла прибежала проведать меня, едва проснувшись. Я улыбнулась мысли о заботливой старушке, и распахнула дверь.
На пороге стояла женщина. Темные волосы на висках уже были подернуты сединой, чистое лицо покрыто едва заметной сеточкой морщин, а в глазах таилась грусть. Гостья была очень ухоженной, хорошо одетой, а рядом с ней стоял большой чемодан. На меня женщина смотрела с каким-то чрезмерным любопытством.
— Ну здравствуй, дочка, — усмехнувшись, произнесла она.
Конец первой части. Вторая уже на сайте
