"А вдруг он расстроится?!"
И вот теперь времени до тренировки не оставалось совсем, и, судя по всему, эпохальный разговор ("Эпохальная переписка? Раздевание? Сверкание глазами?!") откладывался еще на три часа.
Наконец мы с Ларсом вышли и торопливо направились на ненавистную площадь - просто при одном виде ее у меня неизменно начинали фантомно ныть мышцы. По утрам уже была непроглядная темень, тусклые фонари глухо поскрипывали, постанывали на ветру. Малая видимость не препятствовала тому, чтобы наш молчаливый безэмоциональный тренер моментально замечал ленящихся, задыхающихся и умирающих в муках адептов и быстро, без единого слова, преимущественно используя стихийную магию воздуха, указывал правильное направление действия.
Светлые волосы Габриэля, разлетающиеся на зимнем ветру, я увидела бы даже в полной темноте. Вдох, выдох. В конце концов, то, что вчера произошло - полностью его инициатива. Вот пусть теперь он и мучается, как нам смотреть друг другу в глаза. Он, а не я.
Прошло два с половиной часа тренировки (время каждый раз немного отличалось в зависимости от не знаю, чего), прошел почти час отдыха после, прошел наш поздний завтрак, не меньше, прежде чем я смогла сказать себе с полной определенностью -Габриэль меня избегает и общаться со мной один на один не хочет.
"Дайразноглазику время все осознать. Не каждый день он, надо полагать, заводит шашни с мальчишками"
В словах внутреннего голоса был свой резон, но я... я не могла ждать. И, улучив момент, подошла и дернула выходящего Габа за плащ, вынуждая остановиться и обернуться.
Все могло бы быть куда проще, говори мы сейчас. А так... взгляды и жесты, вот и весь наш немудреный арсенал. Взгляды, жесты и...магия.
Я смотрела в глаза Габриэля, такие разные, словно передо мной находились два отдельных человека. И не могла прочесть их выражение. Под рукой не было ни бумаги, ни пера, и я не знала, чем и как разорвать это пустое мучительное молчание. На кончиках пальцев вспыхнул огонь. Габриэль протянул руку, и на мгновение надежда вспыхнула у меня внутри, подобно огню. Но Габ осторожно загнул мои пальцы внутрь, и огонь отчего-то погас с лёгким шипением. Лёгкое качание головой - и я отступаю на шаг, еще и еще. И ухожу. А Габриэль меня не останавливает.
"Эй, ты чего, совсем к демонам с дуба рухнула?! Ты же собиралась все ему рассказать и вообще...это все, что ли...эй?!"
***
Ларс наблюдал за мной два последующих дня, после чего на третий подсунул мне записку с более чем лаконичным содержанием "Надо поговорить. Камни. Отказ не принимается"
Надо так надо. После того, как мы с Габриэлем разошлись в разные стороны, я не рыдала и не билась в истерике, просто...
"Просто ходишь, как зомби. Ходишь и молчишь, и взгляд потухший, никакого неглисиума не требуется. Хоть сейчас на место заведующего библиотекой, оно вроде до сих пор вакантно"
Внутренний голос злился и ехидничал побольше обычного. А я ни ему, ни самой себе -демоны, он это же тоже я... совершенно не могла объяснить ту мешанину чувств, которую испытывала. Ясно одно - все, что было тогда в аудитории, это неправда. И не стоит питать никаких иллюзий.
На камнях, где мы частенько собирались поговорить, Ларс сидел не один. Габриэль молчал, вытянув длинные ноги в неизменно ровных, идеально чистых несмотря на то, что он сидел не на скамье из слоновой кости в элегантной гостиной, а на здоровенном пыльном камне, брюках и уставившись на свои блестящие ботинки - зачарованные они у него, что ли? Я дернулась было в противоположную сторону, но Ларс ловко ухватил меня за шиворот.
- Стоять. Значит, так, дорогие и единственные, между прочим, мои друзья.
- А... - вскинулись мы с Габом одновременно и так же одновременно замолчали. А Ларс, к сожалению, нет:
- И я не буду сейчас спрашивать, что между вами происходит, потому что это не мое дело, но прекратили НЕМЕДЛЕННО друг от друга бегать да еще и молчать, иначе мы тут все с вами просто свихнемся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы с Габом так же не сговариваясь, но абсолютно синхронно, бросили на Ларса мрачные взгляды.
- В связи с чем предлагаю немедленно (это слово он не проорал, как в прошлый раз, но тоже существенно выделил) переключить свое внимание с личных неувязок, о, небо, да не морщитесь вы так, на что-нибудь другое. Иначе я, например, точно сойду с ума, если бы вы только знали, какие там, на факультете жизни, занудные приставучие девчонки!
- А что ты предлагаешь? - Габ поднял голову и уставился на Ларса. И я, демоны меня дери, тоже подняла голову.
- Ну, хотя бы довести до конца историю с сэром Лаэном. Это именно вы, между прочим, увидели его на кладбище. И встреча в городе была неслучайной. В конце концов, это наша Академия и наш ректор. И мне очень хочется знать, какого демона он там делал и кого хоронил, и чего он так боится. А вам нет?
Глава 35.
За неделю интенсивного сбора информации тремя безмерно мотивированными адептами через опрос свидетелей (то есть Джарда и одного крайне несловоохотливого призрака), ситуативную слежку, довольно нерезультативное чтение библиотечных изданий и еще ряда некоторых действий выяснилось следующее: во-первых, говорящий педагогический состав Академии проживает, собственно, на территории Академии, в главном корпусе на верхних этажах, тогда как второстепенный обслуживающий персонал - молчащий подобно адептам - имеет в качестве жилья небольшую пристройку сразу за целительским корпусом. Было странно, но вопрос об этом отчего-то никогда никого не интересовал, и даже Анна была несколько обескуражена. При этом сэр Джордас и леди Адриана покидали территорию Академии за неделю дважды, притом один раз вместе, сэр Алахетин и вовсе никуда не выезжал, а вот интересующий нас ректор Лаэн выбирался из Академии аж целых пять раз, точнее, пять раз мы смогли зафиксировать его выезд.
Анна, к услугам которой пришлось прибегать по полной программе в связи с неотлучной занятостью шпионского триумвирата на занятиях, всячески накручивала себе цену. После истории с кладбищем на меня она откровенно дулась, хотя, вероятно, в этой обиде были и нотки зависти - как же, еще одно авторитетное лицо в ее дохлом зверинце. Так что Габу пришлось отдуваться по полной, что не приводило в восторг ни его, ни меня. И несмотря на то, что я однозначно решила не бегать за Габриэлем Фоксом, который то лезет с поцелуями ("Ой, не льсти себе, вообще один пьяный поцелуй не считается"), то наоборот, шарахается, как от чумной, да что там не бегать - даже не смотреть в его сторону! - видеть заигрывания призрачной...девки было просто невыносимо! Не удивлюсь, если в качестве платы за дежурство у ворот во время занятий Анна потребовала беспрепятственный вход к Габу в душ или чего-нибудь похлеще... Можно подумать, у нее вообще были какие-то дела, от которых мы ее оторвали.
"Не выдумывай!"
"Тебя не спросили, предатель"
Последняя из пяти отлучек сэра Франца Лаэна пришлась на мое "дежурство", ради которого я пожертвовала ужином. Сливаясь со стволом, я всматривалась в темный силуэт ректора в теплом зимнем плаще с меховой опушкой и старомодной шляпе, из-под которой свободно свисали длинные распущенные седые волосы. Куда бы он не направлялся, маскироваться ректор явно не намеревался. В тыквенном свете фонаря можно было хорошо разглядеть его лицо, уставшее, какое-то оплывшее, словно из мягкого воска. Интересно, от чего он устает? По мне так в Академии его не слышно и не видно...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сэру Лаэну подали экипаж - удобный, легкий, одноместный, отнбдь не похожий на громоздкий спальник, в котором мы с Габом выбрались как-то в город. Никаких вместительных ящиков на нем не наблюдалось, а жаль.
Что ж, ректор благополучно отчалил, мальчишки ужинали, а я уныло повернула обратно. Нет, таким образом мы явно ничего не узнаем, впрочем...
***
