-- Мне просто интересно, чем прославился этот урод.
-- Этот, как ты говоришь, урод ухитрился получить все гражданские права и влюбить в себя девушку из богатого аристократического семейства. Вот так.
-- Странные у аристократок причуды, -- отозвалась Ванда. Доктор напомнил:
-- Ванда, не отвлекайся. Смотри внимательно. Сейчас начнем процедуру.
-- Док, кривая поползла вверх! Он напрямую обменивается информацией с нейрокомпьютером!
-- Не паникуй, Ванда. Все в норме. Начинаем.
Стоя на пороге медлаба, Арисс наблюдал, как мужчина и женщина в медицинских халатах склонились над его телом, облепленным приборами и датчиками. На экране высвечивались цифры -- общая сумма удаленных воспоминаний, мыслей и чувств. А двое врачей были всецело заняты своей работой. Они вырезали его душу.
-- Сопротивляется, -- проговорил доктор, глядя на нейрограммы. -Крепкий орешек... Усиль подачу на этот участок. Так, отлично, пошло... Ванда, следи за его состоянием.
Что вы делаете, хотел сказать им Арисс. Бог дает каждому живому существу бессмертную душу. А вы ее ампутируете. Неужели вы не понимаете, что тело без души жить не может?..
-- Док, перебои в сердечной деятельности! -- закричала Ванда. -- У него остановилось сердце!
-- Черт... Срочно реанимацию! Мы его теряем!
Арисс немного постоял, глядя, как набежавшая толпа врачей и ассистентов суетится вокруг его неподвижного тела. Зрелище собственной смерти оказалось неинтересным. Да и в общем-то ему больше нечего делать здесь. Он отвернулся и шагнул за порог.
По нежно-зеленой траве бродили единороги, и люди в нарядных одеждах поднимали руки к небу, а над их головами порхали птицы, яркие как разноцветные флажки. Арисс узнавал эти витражи. Уютный полумрак старинного зала был пронизан солнечными лучами. Арисс шел, и тяжелые кованые двери с металлическими кольцами неслышно раскрывались перед ним. Он шел, и ему было радостно и легко. Он знал, что его ждут.
И все же, поднявшись по лестнице с цветными гербами, он на мгновение задержался возле последних дверей. Вдруг его не впустят? Но его впустили. Двери распахнулись и он вступил внутрь. И увидел Чашу. Золотую Чашу на каменном постаменте.
Из Чаши струился золотой свет, необжигающий, мягкий. Свет Бога, согревающий сердце и душу... А рядом с Чашей стояла та, кто пригласила его.
Она была в белом кимоно, на ее поясе висел меч в ножнах. Ее зелено-серые глаза сияли, как звезды. Она улыбалась ему ласково и чуть с озорством, Хранительница Кей. Она знала ответ на его незаданный вопрос.
Он подошел, взял ее за руки. Он не стал спрашивать -- ведь теперь и он знал ответ...
[Предыдущая][Следующая][Содержание]
Эпилог.
Эпилог
Две планеты теперь находились друг напротив друга, медленно кружась в звездной черноте над ареной. Опустив излучатель, Ронин отошел в сторону:
-- Принимайте работу.
-- Хорошо получилось, -- одобрили бойцы. Присутствовала вся команда -Берсеркер, Стрелок, Скрилах и новенький, получивший турнирное имя Летчик. Здесь же были Горн и Ивана, стоявшие держась за руки чуть в стороне.
Ронин вернулся к своим. Берсеркер положил ему руку на плечо. Слева от входа в Синюю башню теперь серебрились скааржские иероглифы:
Кей леди Лавлейс, боец Турнира
Арисс лорд Лавлейс, боец Турнира
Бойцы молча постояли, обняв друг друга за плечи, потом медленно побрели к телепорту. Мысли Ронина уже возвращались к текущим делам. Надо принимать капитанские обязанности. Надо поговорить с новым менеджером -- вроде бы он неплохой мужик. Надо тренировать Летчика -- скоро выступать, и команда должна быть сыгранной.
Перед тем, как ступить в жемчужно-голубое сияние телепорта, Ронин оглянулся. Иероглифы сверкали в холодных лучах светила, поднимающегося крошечным белым диском из-за близкого горизонта. Арисс и Кей, лорд и леди Лавлейс. Пока на Противостоящих Мирах кто-то играет, их будут помнить.
Не так давно Ронину прислали запись с Терры, из города с непривычно звучащим названием Санкт-Петербург. Сильный и чистый голос терранской девушки по имени Нимродель пел песню под синтар. Песня быстро стала известной -- Ронин слышал, что ее уже поют на улицах, на Турнирной площади возле монумента. Пройдет время, и люди забудут о Турнире, подумал он. А песня будет жить. И в песне будут жить Арисс и Кей.
октябрь 2001г. -- март 2001г.
Тильбург.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
