— Нет, перед тем, что он оказался не таким пронырой! — разубедила его Мая.
— Не волнуйся, то, что я не понял того, что важная шишка для меня ничего не значит. Я не люблю быть игрушкой в чужих руках.
Ролевер покидал книги в кармашек чемодана и полез под кровать. С другой стороны под неё забралсь Мая.
— Я не играла, я дружила. — сказала она.
— Не верю.
— Вот видишь — ты уже не можешь со мной общаться как прежде. Всего лишь потому, что узнал, что я выше тебя по происхождению.
— Твоя душа намного ниже.
— Дурак!
— Оманщица!
— Упёртый осёл! Может, теперь воздух подогреть, чтобы ты сдался?!
— Теперь я выиграю, теперь я смогу использовать магию.
— Слишком уверен в себе.
— Имею право.
— Не имеешь! Пока не победишь того, кто сильнее тебя раза в два!
— Тебя что ли?
— Дурак! Я разве про себя говорила? Но во всём магическом мире найдётся немало тех, кто сильнее тебя во всём.
— А я буду верить в себя! Мне с этим спокойней живётся.
— Я так тоже когда-то думала, а потом столкнулась с тем, кто сильнее меня. И проиграла.
— Интересно кому?
— Тебе, балда! Тебе!!!
Дальше Ролевер опять промотал изрядный кусок памяти, заменив его высказыванием.
"Дружеские отношения сменились чем-то большим. Конечно, её семье это не понравилось. Но нам было чихать на них, даже когда их воины нападали. Она сильная, я тоже сильный. Мы стоили их воинов и побеждали часто."
Ролевер замедлил прокрутку памяти и показал Тито моменты их схваток с воинами. Тито поразился. Разгорячённые лица двух противников отряду воинов состоящему из пятидесяти человек минимум. Доходило до шестидесяти пяти, но они тянули.
"Мы побеждали и побеждали. Общались и общались. Иногда мои друзья приходили мне на выручку, мы были крепко связаны путами дружбы, потому что на Светлой стороне имели общие взгляды и с первого же курса преодолдевали всё самое сложное бок о бок. Они также навлекли на себя гнев королевства, но умело прятались. Они — истинные друзья. Но однажды…"
Появилась новая картинка.
Лес. Огромное дерево, в дупле которого сидели Ролевер и Мая. В руках Ролевера лежал лёгенький конверт, который, сложившись бумажным самолётиком прилетел к нему прямо в дупло. Ролевер распечатал конверт и прочитал короткое послание, написанное тонким убористым почерком.
"Ролевер, я бросаю вам вызов. Я вызываю вас на магичсекую дуэль, где должны присутствовать только Вы и я. Никаких низостей с моей, стороны, клянусь, — слово "клянусь" было выжжено и горело, точно маленькая молния. Словом Молнии не разбрасываются, можно верить. — Но и Вы должны дать гарантии со своей стороны. Пришлите ответом на этом письме в этом конверте. Он найдёт меня. Но дайте слово! С бесконечным презрением, Коральд Батц"
Ролевер нацарапал что-то на листочке. Тито впервые видел почерк Ролевера, но ему казалось, будто он видел его часто. Твёрдые уверенные буквы стлались по листку, никаких завитушек. Как и слово Ролевера, почерк был простым, но веским.
"Принимаю Ваш вызов, уважаемый Карольд. Даю гарантии" — последнее предложение загорелось маленькой молнией. Ролевер запечатал послание в конверт, тот сложился самолётиком и, кружась, полетел в неизвестном направлении.
— Кто такой Коральд Барц? — поинтересовался Ролевер у Маи.
— Ты не знаешь?! Ну ты и дурачёк… Впрочем, ты мой дурачок! Коральд — мой братец. Старший, — ответила Мая, взлохмачивая волосы Ролевера. Обычно, когда она так делала, он потом не мог уложить их в обратно более менее приличную причёску.
— Твой братец показался мне несколько… Не храбрым, — заметил Ролевер.
— Он трус. Последний трус Королевства. Я уверена, это мать заставила его написать тебе. Ради уважения Короны. Но услышав от тебя такой стойкий ответ, братец явно спасует. В общем, не жди ответа на своё послание. Но уверена, что сейчас к нам сюда в укрытие нагрянет целый полк солдат. Так что сматываем удочки и бежив в другое укрытие. Быстро! — скомандовала Мая и ласточкой выпорхнув из гнезда приземлилась точно на ноги, хотя и прыгала с высоты метров пяти. Ролевер спрыгнул следом, за месяцы общения она многому его научила. Кстати, Ролевер уже целый месяц, как не появлялся к Школе. Но его друзья вернулись туда, ибо их родители могли здорово наказать их за самый главный курс.
Они отбеажли в новое укрытие, которое находилось недалеко от дупла, но было лучше скрыто от любопытных взглядов. Всего через пятнадцать минут дупло окружил полк воинов, магов из двадцати пяти. Маги хором ударили по дереву замораживающей молнией и двое из них полезли внутрь.
Не обнаружив в черноте своих целей, маги бестолково побегали по лесу и удалились.
— Твой брат ещё и подлец. Он же дал слово молнии! — воскликнул Ролевер, который еле сдерживал обуревавшие его чувства.
— Он не давал слова. Это обманка, на такую способна только моя мать. — при упоминании о Королеве, брови Маи сами собой сдвигались вместе и сейчас не стало исключением это.
— Ты её не любишь? — спросил Ролевер, решившись наконец.
— Она моя мать, и может показаться странной моя нелюбовь к ней. Но пойми — как только она меня родила, я тут же была отправлена на попечение няне. Отец был занят государственными делами, он редкий день проводил в Замке. Так вот — представь, с рождения моя мать будто забыла про моё существование. Моей матерью стала няня — Ренета. Она была рядом со мной семь лет, пока её служба перестала быть необходимой. Тогда под её опеку поставили мою младшую сестру — Венезениль… Я так плакала, когда Ренета уходила от меня. А она вообще не могла со мной расстаться. Только суровый нрав моей матери мой её унять. — ответила Мая.
— А твой отец, неужели он никогда…
— Отец? Он меня любил. Если у него были свободные минутки, от сразу же шёл и искал меня в Замке. Там минутки растягивались на час, словно бы все дела могли подождать… У отца был хороший помощник, на которого в люблй ситуации можно было положиться, хоть он и был на много лет младше отца… Обычно Короли любят только своих старших отпрысков — первенцев. Моя мать не была исключением. Коральд жил под её неустанной опекой до своих шестнадцати. Потом уже пошли слухи над тем, будто бы он полоумный и матери пришлось выпустить его из-под крыла… А отец не любил Коральда. Если все его дети собирались рядом с ним, мать обязательно подталкивала Коральда вперёд, а он, если мать не успела его вовремя толкнуть, замирал на месте как истукан. Я же не слежила ни за кем. Завидев отца, я бежала к нему, расталкивая всех вокруг, будь то слуги, братья или сёстры, или какие-то знатные особы. А он радовался и смеялся звонко… — Мая замолчала и опустила голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
