Разволновавшаяся Тоня села на место.
– А если Загорская привлекла Котляра в качестве сообщника? – предположил Шувалов. – Они же встречались в баре «Светлячок» на следующий день после убийства Зверева. Для чего?
– Для шантажа, – уверенно заявил Трубецкой. – Проследите цепь событий. После отъезда Вероники Жгун в дом заходит Загорская. Владлен ее впускает. Она бьет его по голове дважды, но не убивает. У живого Зверева растут шишки на голове. У трупов гематома не развивается. И все это она делает под объективом Котляра. Потом уходит за лопатами, чтобы оставить нам подсказку. Но не запирает дверь. Ей же надо вернуть ключи от машины, которые мы нашли на столе в квартире. Котляр видит, что девушка ушла, и тут же идет в квартиру Зверева. Он не знает, что Загорская вернется. Но Зверев оказывается живым. И тут он его добивает. Как и предполагал наш эксперт Витя-старший, третий удар, ставший смертельным, наносился позже. Становится понятно, кто украл кредитную карточку у Зверева. Котляр остро нуждался в деньгах. Состоятельная Наталья Павловна не стала бы делать подобных глупостей. Вот почему я не рассматривал ее в числе подозреваемых. На следующий день Котляр вызвал Загорскую на переговоры и предъявил ей фотографии. И ушел целым и невредимым, так как тем же вечером приехал к Кире и передал ей снимки Зверева с Алиной. То есть с Вероникой Жгун. Эта запись есть на домашнем компьютере Зверева. Загорская не испугалась Виталия Котляра. Возможно, она напомнила ему о заказе своего мужа. Не знаю. Но на сговор с убийцей она не пошла бы. Это очевидно.
– Картина в общих чертах понятна, – заявил Шувалов. – Надо задержать гражданку Загорскую и Виталия Котляра.
– Ты их сначала найди, – хмыкнула Тоня.
– И предъяви доказательства, – добавил Трубецкой. – Твой бомж – слабое утешение.
7
Через два дня вещи были уже собраны, билеты куплены. Парфен с Вероникой возвращались в Санкт-Петербург, но предварительно должны были заехать за ребенком Вероники в приют. Вопрос о возвращении ей сына был решен положительно. Девушка радовалась такой удаче, а еще она была счастлива возвращению Парфена. Он ей сказал очень важную фразу: «Теперь мы уже не расстанемся». А если Парфен сказал, значит, так и будет. В один момент ее жизнь перевернулась.
Их радостную суету прервал звонок в дверь. Они ожидали увидеть Матвея, но на пороге стоял незнакомый мужчина в галстуке-бабочке с постным выражением на лице.
– Здравствуйте. Я адвокат Гликерии Андреевны Бестужевой. Меня зовут Феликс Шварцман. Разрешите войти?
– Да, конечно, – посторонился Парфен.
Человек с портфелем вошел в скромную квартирку и присел за стол.
– У меня неприятные новости, – произнес он, доставая из портфеля папку. – Киры больше нет. Она умерла.
Парфен вздрогнул. На лбу появились капельки пота.
– Кто? – хрипло спросил он.
– Сама. Освободилась от мучений. У Киры был рак крови четвертой стадии. Последние полгода она поддерживала силы с помощью морфия. Жить ей оставалось недолго, но выдерживать боль она уже не могла. Ее решение уйти из жизни стало закономерным. Она сделала на этом свете все, что ей оставалось сделать, после чего ушла.
Парфен и Вероника сидели молча. Никто не находил слов.
– Согласно воле умершей, – продолжил адвокат, – я обязан передать вам ее завещание. Гликерия Андреевна перед кончиной продала рекламное агентство и все вырученные средства оставила первому мужу, Парфену Матвеевичу Смолякову. Сумма очень значительная. Через полгода вы вступаете в права наследства. А Веронике Жгун она оставляет художественные салоны и коллекцию картин с надеждой, что она будет пополняться. У меня все. В папке все документы и моя визитная карточка. Могу быть вашим консультантом.
Адвокат встал и ушел. Его никто не проводил. Молодая пара так и не сдвинулась с места.
Такого финала никто не ожидал.
8
Они видели, как Наталья Павловна вышла из машины, купила цветы и направилась к воротам Троекуровского кладбища. Их догадка подтвердилась.
– Я пойду один, – твердо заявил подполковник Трубецкой.
Тоня и Василий Шувалов остались в машине.
– У нее может быть пистолет, – предупредила Тоня.
– И вы думаете, она будет в меня стрелять? Нет. Ей не за что мне мстить. К тому же она умная женщина и понимает, что против нее у нас нет твердых доказательств. Сознается – значит, мы выйдем вместе. А нет, так пусть уходит.
Подполковник пошел следом за женщиной. Так он оказался на могиле Эльвиры Квашниной с красивым памятником из белого мрамора. Наташа возложила цветы и стояла к следователю спиной.
– Ваша сестра? – спросил подполковник.
Наташа оглянулась. Ни испуга, ни удивления, будто они приехали сюда вместе.
– Да, – тихо ответила красавица в черном.
– Ее убил Зверев или Меловани?
– Нет. Она умерла от сердечной недостаточности. Так написано в свидетельстве о смерти.
– Как же вы ее нашли?
– Сестра пропала. Я приехала в Москву ее искать. В клубе «Золотой мальчик», где она работала, не нашла. Посетила квартиру, где Элла жила, но туда вселили другую девушку. Зовут ее Галина Заботкина. Вот она мне и помогла найти сестру. Когда Элла пропала, в клубе посчитали, будто она сбежала с любовником, и в ее квартиру поселили другую девушку. Но даже не соизволили проверить жилище. Все вещи сестры находились на месте, а через неделю и она объявилась. Элла действительно сбежала с любовником, но они быстро разошлись, и она вернулась домой. Той же ночью у сестры случился сердечный приступ. Галя вызвала «Скорую», но Элла умерла по дороге в больницу. Я ее нашла в городском морге и опознала. Такова печальная история моей сестры. У меня никого нет. Я решила остаться в Москве, где похоронила Эллочку. Почему вы ею заинтересовались?
– Зверев и Меловани убили несколько женщин из упомянутого вами клуба. Их трупы опознали. О других жертвах нам ничего не известно.
– Да, я наслышана об этих свихнувшихся маньяках. Меня они тронуть не посмели. Я оказалась ценным работником.
– Значит, у вас не было причин их убивать?
Наташа усмехнулась:
– Я даже не догадывалась, чем они занимаются. Несколько раз ездила на дачу к Меловани, где мы устраивали пикники, и не боялась их. Ко мне они относились по-джентльменски.
– Вы куда-то уезжали? Мы не могли вас найти.
– Да. Летала в Танзанию. Те деньги агентства, которые перевели со счета Владлен и Ираклий, жена Зверева решила отдать мне в качестве компенсации за вложенные мной средства. Теперь она генеральный директор и решила продать агентство нашим конкурентам. Но это ее дело. Я пыталась ее отговорить, но не получилось. Теперь и я достаточно богата. Открою свою фирму.
– Удачный расклад, – хмыкнул следователь. – Такими деньгами не швыряются. Напрашивается идея о вашем сговоре с Кирой.
– Вероятно, у сыщиков болезненная фантазия. Вы сами себя ни в чем не подозреваете?
– Вас видел свидетель во дворе дома Зверева в ночь убийства. Это же вы подложили лопаты в багажник его «Мерседеса»?
– Ваш свидетель обознался, – равнодушным тоном заметила Наталья Павловна. – Вы же сами говорили о времени смерти. Я была дома. Тут, конечно, можно поспорить. Но, Денис Иваныч, вы же понимаете, в столь серьезном обвинении одного свидетеля мало. Я знаю, кто убил Зверева и Меловани. Просто не хочу влезать в эту грязную историю.
– Сокрытие улик тоже попадает под статью, – неожиданно возмутился Трубецкой.
– А кто сказал, что они у меня есть? И опять вы остаетесь без доказательств.
– Как хорошо вы подкованы юридически.
– Да. Пришлось брать уроки. Своевременно. Когда следствие заходит в тупик, оно цепляется за последнюю соломинку и обвиняет всех, лишь бы заполучить обвиняемого. Ваша изначальная ошибка заключается в том, что вы зацепились только за одну версию: убийца – женщина. В ваше поле зрения попали три женщины. Осталось лишь выбрать одну. Вот мне и пришлось искать консультанта. Я же должна защищаться.
– Зачем же, если вам известно имя убийцы?
– Оно всплыло не сразу. Я решила уехать из Москвы и написала вам письмо, которое вполне может заменить протокол дознания. Оно у меня с собой. Я готова вам рассказать подробности и отдать письмо, но не буду этого делать в стенах прокуратуры. У меня аллергия на вашу организацию.
– Допрос на кладбище?
– Нет. Короткий рассказ. Остальное – ваши проблемы. Я вам уже говорила о том, что Меловани разбудил меня своим звонком в шестом часу утра в ночь убийства Зверева. Это он мне рассказал, как был убит Владлен, и попросил приехать к нему на дачу. Я согласилась. Находясь в шоковом состоянии, я поехала к нему. Он меня уже ждал. Когда Ираклий передал мне письмо для банкиров, где были указания о переводе всех денег на офшорный счет, я поняла, что он сам замешан в убийстве. Зверев не стал бы оголять счет агентства. Я должна была передать письмо в банк, а Меловани утренним рейсом вылететь в Танзанию. Я не смела противоречить. Одно лишнее слово – и мне конец. Ираклий по моему лицу понял, что я его подозреваю. Он усмехнулся и показал эту фотографию.
