Более исчерпывающее изучение фольклора о гигантах Европы, и особенно ее западных регионов, должно, по всей вероятности, пролить свет на все еще туманные обстоятельства легенды об Атлантиде, особенно если сосредоточить свое внимание на истории сражения между титанами и богами и на атлантидском происхождении этого мифа. Это помогло бы также в поисках более детальной информации об общей характеристике титанов и, таким образом, о пантеоне Атлантиды в целом, из которого, вероятно, и произошла идея о гигантах. Великан европейского фольклора или обитает в пещере, или живет на острове, или же в замке, возвышающемся на скалистой вершине; и сам характер этих мест указывает в некоторой степени на атлантидское происхождение связанных с ними историй. Одни только Британские острова способны предоставить богатейшие иллюстрации к этому тезису, и тщательное исследование этих примеров, вне всяких сомнений, было бы оправдано полученными результатами.
Сам факт, что божества-эпонимы наших островов-близнецов, Альбион и Иберии, поставлены в античном мифе в один ряд с фигурой Атласа, бога Атлантиды, должен предостеречь тех, кто сомневается в полезности такого исследования.
Обряды древней религии колоссов нам не известны по той простой причине, что эта религиозная практика впервые появилась в анналах истории уже на стадии угасания, но одно обстоятельство, связанное с ее ритуалами, проступает достаточно явно: у больших богов-гигантов – у всех до одного – прекрасный аппетит. Сатурн пожирает своих детей. Дагда, один из древних ирландских богов, никогда не насыщается, хотя его горшок овсянки всегда полон. Крома Круаха, другое ирландское божество, чья статуя была свергнута святым Патриком, можно успокоить, только принеся в жертву множество детей. Аппетит Гаргантюа, гиганта бретонца, стал классическим благодаря легкой руке Рабле, а гиганты Англии и джотуны Скандинавии также были известны пожиранием целых туш волов и овец. Примечательно также, что Молох, бог, особенно почитаемый карфагенянами – людьми, помнящими об Атлантиде, – был тоже великим пожирателем детей.
Глава 13
Животные Атлантиды
Рассматривая животный и растительный мир Атлантиды, мы можем опираться на гораздо более достоверные сведения, нежели в том случае, когда заходит речь об истории ее царей, поскольку здесь у нас имеются великолепные исходные данные для построения вполне правдоподобных гипотез. Прежде всего сюда следует отнести остатки самого затонувшего острова Атлантида – Азорские и Канарские острова, которые все еще остаются над водой, и их фауна и флора обеспечивают нас определенным количеством сравнительного материала, который позволяет в общих чертах делать выводы о состоянии животного и растительного мира в Атлантиде. В добавление к этому у нас есть возможность сравнить биологические условия Западной Европы и Восточной Америки. И если при этом мы найдем между ними сходство, то это даст нам основание предполагать, что в Атлантическом регионе прежде существовала некая биологическая связь, и животные и растения Атлантиды были очень схожи со своими собратьями на тех континентах, которые она когда-то соединяла.
При этом, однако, следует помнить, что условия существования животного и растительного мира на Атлантиде не были одинаковыми на различных этапах ее истории, они были подвержены климатическим изменениям, так же как в Европе и Америке. В то же самое время можно считать доказанным, что неоднократно повторявшиеся ледниковые периоды, вне зависимости от их продолжительности, вряд ли могли существенно повлиять на климат Атлантиды, хотя они, без сомнения, и оказали вполне определенное воздействие на метеорологическую обстановку, преобладавшую на острове-континенте. Но поскольку предметом нашего рассмотрения является история Атлантиды в период, последовавший за ледниковым, то представляется вполне достаточным рассматривать ее климатические условия, присущие именно этому времени.
Животному и растительному миру Атлантиды посвящено много трудов. Если мы поначалу ограничимся только рассмотрением фауны континента, то увидим, что жизнь животных на Азорских островах преподносит нам факты, представляющие очень большой интерес. Само название «Азорские острова» означает в переводе «острова Ястреба», и если ястребы изобиловали на архипелаге, когда он был впервые открыт, то можно смело утверждать, что этих птиц было предостаточно и в той части Атлантиды, к которой эти острова когда-то принадлежали. Это вывод подразумевает, что там в больших количествах водились животные, которыми ястребы питались, в основном грызуны – кролики, крысы и мыши. Кажется вполне вероятным, что эта группа островов была известна географам еще до ее официального открытия в 1439 году, поскольку в книге, изданной в 1345 году испанским монахом, упоминаются Азорские острова и даже приводятся названия некоторых из них. На географическом атласе, который был составлен в Венеции приблизительно сорока годами позже, один из них был назван Колумбией, или островом Голубей (теперь Пико), другой Капрарией, или Козьим островом (теперь Сан-Мигель), третий – Ли-Конги, или островом Кролика (теперь Флорес), четвертый – Корви-Марини, или островом Морских Ворон (теперь Корво). Эти названия говорят о том, что рассматриваемые острова, хотя и существовали долгое время изолированно от Европы, изобиловали животными и птицами, в честь которых были названы и которые, должно быть, размножались там в течение многих столетий до официального открытия островов.
Ученые даже высказывали предположение, что кролики, возможно, могли добраться из Америки на Азорские острова и в Европу по существовавшему в древности земляному перешейку. Профессор Осборн, доктора Маджор и Лиддеккер обратили внимание на то, что между видовыми формами кролика Африки и Америки существует явная связь; отсюда они сделали вывод, что эта видовая форма вполне могла мигрировать из одного континента на другой. Профессор Шарфф, однако, считает, что сухопутный мост, соединявший Африку и Южную Америку, был расположен южнее атлантических островов, а Северная Африка сообщалась с Южной Европой, с которой в свою очередь сообщались атлантические острова, и вот таким окольным путем животные Южной Америки были способны достигать Мадейры и Азорских островов. Но разве не могли кролики и другие животные произойти непосредственно на Атлантиде и распространиться уже оттуда в восточном и западном направлении – в Америку и в Африку? Ведь если, как полагает профессор Шарфф, сухопутный мост, соединявший эти два континента, лежал значительно южнее атлантических островов, то трудно объяснить тот факт, что популяции кролика гораздо многочисленней в более умеренных северных широтах.
Мы находим различные виды грызунов, вновь и вновь вторгающихся на европейскую землю и в более суровые времена возвращающихся ледниковых периодов, а Макалистер даже склонен считать, что, когда ледники подходили ближе и леса уступали место тундре, мелкие грызуны неизменно возвращались на европейскую почву, и именно места их присутствия разграничивают более поздние внутренние обледенения. В то же время хорошо известно, что кролик особенно размножается в таком умеренном климате, как в Австралии, к которому, должно быть, был близок климат Атлантиды. Поэтому довольно трудно объяснить, почему эти животные все же предпочли благоприятному климату условия тундры. Возможно, однако, что кролик первоначально появился на земле Атлантиды – в наиболее подходящей для быстрого роста и размножения среде обитания, позднее же борьба за существование среди расплодившихся в огромном количестве животных заставила их обживать менее благоприятные регионы.
Как часто отмечалось, плотоядные животные третичного периода в Европе тесно связаны со своими собратьями, обитающими на Американском континенте. Европейские же атлантические острова не изобилуют животными этих видов, но представляется весьма вероятным, что за те столетия, которые отделяют третичный период от окончательного погружения Атлантиды, эти животные вполне могли быть истреблены цивилизацией подобно тому, как в Британии был истреблен волк.
Время от времени можно встретить небезосновательные заявления о том, что Атлантида, вероятно, была колыбелью всего животного мира. Такое утверждение, ввиду нашего недостатка знаний о предмете, должно приниматься весьма осторожно. Однако следует признать, что существуют некоторые обстоятельства, в свете которых можно допустить, что Атлантида была-таки прародительницей некоторых видов животных. Так, например, данные, связанные с миграциями угря, хорошо иллюстрируют это предположение. Датский биолог – доктор Йоханнес Шмидт, серьезно изучавший миграции угря, – склонен думать, что последний может считать своей родиной воды океана, омывавшего берега Атлантиды. Идущие на нерест угри ежегодно покидают наши берега с тем, чтобы отложить свою икру в Атлантическом океане между Багамскими островами и Европой, после чего бесследно исчезают, а их потомство проплывает назад более четырех тысяч миль, чтобы снова вернуться в наши реки. В течение почти трех лет они плывут, держа устойчивый курс на берега Англии, в то время как американские угри, которых отличают по более короткому спинному хребту, безошибочно проделывают путь назад, к своей родине. Этот факт, похоже, указывает на то, что инстинкт гонит их к древнему месту рождения, месту, откуда изначально мигрировали угри и Европы, и Америки.
