Ученые в растерянности только головами качали, но постепенно они оживились, поднялся гомон, прерванный в конце концов профессором Уикрофтом:
— Конечно, идея Шейлы может показаться фантастической. С другой стороны, если исходить из современных знаний, принципиальных причин, мешающих ее осуществлению, нет. В самом деле, почему бы нам не попытаться интенсивнее проводить наши эксперименты со временем и тем самым способствовать научному прогрессу? Средства у нас для этого имеются. Теперь я понимаю, почему правительство столь щедро поддерживает именно это направление исследований. Ну что ж, мы воспользуемся этими средствами, хотя и несколько по-другому, чем того желает диктатор. Уверен, что наши коллеги, в том числе из других университетов и исследовательских институтов, по мере сил нас поддержат. Разумеется, о наших истинных целях должен знать лишь узкий круг посвященных, но делать тайну из нашего интереса к топологии четырехмерного пространства нет необходимости. И если в этом направлении мы продвинемся вперед, у нас в руках окажется ключ к путешествиям во времени.
Прошло два года. Проект «Время» стал одним из крупнейших научных изысканий в истории человечества. Правда, не обошлось и без вмешательства агентов правительства, но ученые держались таким дружным фронтом, что им удалось усыпить их бдительность и доказать, что безопасности Рохаса ничто не угрожает. В бункере, на глубине 600 м ниже уровня города, построили научный центр, защита которого обеспечивалась столь же тщательно, как безопасность самого президента. Достаточно сказать, что на временных мониторах ученые могли двумя часами раньше наблюдать непрошеных гостей, сумевших проникнуть в систему подземных ходов, и своевременно принять необходимые меры.
Нередко ученые проводили дискуссии, в ходе которых обсуждались последствия корректировки времени. Не раз они задавались вопросом: не могут ли из-за непреднамеренно возникших противоречий произойти временные скачки; что если их эксперимент окажется опасной игрой, содержащей риск чудовищной ответственности, которую они взяли на себя? Но всякий раз среди спорщиков находился кто-то, кто возвращал их к действительности, кто напоминал о невыносимых порядках, которые принесла с собой диктатура, о принудительных мерах, заключении в трудовые лагеря, о психологическом воздействии, которое все усиливалось… И тогда все сомнения улетучивались, и все были едины во мнении, что их цель оправдывала любой риск. Два года неимоверного труда, коллективной работы математиков, физиков, специалистов по электронике, информатике… Феноменальные успехи и обескураживающие срывы, поиски новых путей, умозрительные теории пустого пространства, казалось бы столь далекие от действительности, и наряду-с этим непоколебимая нацеленность на одно-единственное событие, событие, с которым ученые связывали устремленные в будущее надежды и которое, однако, должно было произойти в прошлом…
И вот настал долгожданный час первого эксперимента. Шаг за шагом увеличивали исследователи дистанцию переноса во времени — сначала на часы, потом на дни и недели, наконец, на месяцы. Случилось так, что они раньше, чем ожидали, достигли немыслимой ранее огромной дистанции в десять лет. Десять лет… Это означало возврат к тому времени, когда диктатор еще не достиг всей полноты своего могущества. В те годы он был всего-навсего бунтующим генералом, окруженным кучкой фанатиков; их финансировали крупные промышленники, а потому они не теряли шансы на успех. Эти сопутствующие обстоятельства для ученых представляли интерес, так как от них зависело, как именно спланировать покушение. Однако еще более существенным оказалось то обстоятельство, что в те времена будущий диктатор еще не был огражден от окружающего мира, да-да, он любил заигрывать с народом, гладить по головкам детей, целовать девушек и раздавать подарки, прежде чем отдать приказ сжечь деревни из стратегических соображений.
Ученые досконально изучали биографию Рохаса, им было важно знать не только те места, где он находился, но и обстоятельства, при которых он туда прибыл.
С этой целью они заручились поддержкой нескольких историков; задача последних оказалась сложнее, чем предполагали первоначально: хотя письменных источников было предостаточно — речи Рохаса, философские воззрения Рохаса, дневники Рохаса, — при проверке содержащихся в них данных выяснилось, что по большей части все это выдумка. Оказалось нелегко отделить вымысел от правды. Лишь немногие позиции в пространстве и времени удалось подтвердить с определенностью. На одной из них коллектив ученых и сосредоточил свои усилия.
Рохас прекрасно понимал, что форсирование реки было чревато огромными опасностями. Но другого выбора не было, — если он хотел продолжить продвижение к столице, ему необходимо было перебраться со своей армией на другой берег; если он к тому же хотел опередить правительственные войска, то это нужно было сделать быстро. Все мосты были взорваны, период дождей вызвал затяжной паводок — был один-единственный брод, через который они могли пройти на танках и вездеходах. После некоторых колебаний Рохас отдал приказ переправляться.
На противоположной стороне поднимался крутой склон, поросший кактусами и кустами терновника; за ними высились известняковые скалы — идеальное место для возможного покушения. А ведь было немало людей, готовых ради денег рисковать собственной жизнью: за его голову было назначено крупное вознаграждение.
К счастью, внешне Рохаса ни с кем нельзя было спутать. Он был огромного роста — на голову выше других, — медведь, а не человек. К тому же только он носил расшитую золотом зеленую офицерскую фуражку и красные погоны на летней рубашке навыпуск. Автомобиль его также легко было отличить от других машин: особого изготовления, с двумя отдельными моторами для привода передних и задних колес. Рохас прекрасно понимал, что тем самым представляет собой весьма заметную мишень для нападения. Но ему во что бы то ни стало нужно было сохранять «имидж»: от него ожидали, чтобы он выглядел именно таким, каким его изображали на бесчисленных картинах и в кинофильмах.
Отдав распоряжение о форсировании реки, он приказал прежде всего переправить сотню опытных солдат; они прочесали местность, пробрались сквозь кустарник, взгромоздились на скалы. И все-таки у Рохаса не было уверенности, что им удалось все хорошенько осмотреть. Сигнал «Местность свободна» отнюдь не гарантировал ему полную безопасность.
Человек, установивший свой гранатомет в расщелине между двумя скалами, был превосходно замаскирован. На протяжении долгих недель он кропотливо укладывал слои полимерных кирпичей, закрывших расщелину от взглядов снаружи. Поверх кирпичей он нанес специальную эмульсию; застыв, она превратилась в сморщенную серую массу — даже с близкого расстояния невозможно было отличить ее от настоящей скалы. Свободным остался лишь небольшой люк, который, однако, бесшумно закрывался при любом подозрительном звуке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
