Он оживил изображение – вот ты какой, Лощинин. Так, теперь голос...
[Конечно, Фарид...]
Мозг Бая работал с лихорадочной быстротой, поток цифр – единиц и нулей – обрабатывался с чудовищной скоростью. Нейроны плавились бы, если бы могли. Есть ли предел возможностям человека? Бай надеялся, что нет.
Потом он зажег между столиков волицкого бара огромный голокуб. Поместил внутрь Лощинина – изображение, конечно. И анимировал его подвернувшейся под руку программой с грифом PRO. Теперь голос...
– Платонов! – бластеры воспроизводили звук, который синтезировал Бай. – Ты слышишь меня? Ты здесь, я знаю. Подай голос!
– Ну, подал, – отозвался Платонов несколько озадаченно. Рука в тонкой кожаной перчатке уверенно держала двенадцатизарядный, неоднократно проверенный в деле «SONY».
– Я отменяю заказ, – сказал Лощинин. – Ситуация изменилась. Просто возвращайся. Гонорар прежний.
– Хорошо, – сказал Платонов. – Понял.
Он повернулся к Аурелу.
– Тебе повезло, парень. Я должен был тебя убить. Со временем.
Аурел стоял на коленях над Тири, сняв ее с усеянного битым стеклом стола.
– На твоем месте я бы вызвал врача, – посоветовал Платонов.
Аурел не обращал на него внимания.
Бай, утирая со лба заслуженный пот, свернул голокуб и расслабился. Неужели удалось обмануть этого монстра?
– Браво! – послышались одинокие аплодисменты. Парень в спортивном костюме лениво бил ладонью о ладонь – Бай узнал его. Это был Камилл, тот, по чьей милости они оказались в этом мире с таким дурацким заданием. – Браво! Твоей фантазии можно позавидовать!
Бай посмотрел на него в упор.
Сквозь толпу проталкивалась хрупкая женщина в джинсах и рубашке навыпуск.
– Дайте пройти, – шептала она, – пустите, я врач!
Ей позволили пройти. Мельком глянув на Тигра и Сему, она приблизилась к Тири. Первым двум помощь уже не требовалась.
– Значит так, – сказал Камилл. – Сначала вы, – он обратился к Баю и Сину. – Считайте, что ваша работа сделана. Перед баром стоит фургончик с аппаратурой, вас отправят назад немедленно. Я позаботился, ваши двойники в Москве сейчас находятся у нас в центре. Спасибо.
Син свирепо глядел на Камилла; Бай, выжатый как лимон трюком с виртуальным Лощининым, устало кивнул.
– Ты, – он склонился к Аурелу. – Ты тоже пойдешь в фургончик.
– Зачем? – хрипло спросил Аурел. – Я же передал твоим людям диск с файлом. Еще тогда, в сити.
Камилл вежливо улыбнулся.
– Фриппи, диск мой человек, выйдя от тебя, выбросил в первый же мусорный ящик. То, что мне действительно нужно, сидит у тебя в башке. Понял теперь? Ты – мой живой диск.
Аурел тупо глядел на него. Тири слабо стонала под руками женщины-врача. Врач что-то ласково и успокаивающе шептала.
Камилл говорил тихо, никто кроме него и Аурела не расслышал произнесенных слов. Кроме Аурела... и еще Бая.
И, как выяснилось, – Платонова.
– А теперь меня послушайте, – сказал Платонов с ужасающим спокойствием. – Мне нужен вот этот парнишка, – он указал на Аурела. – А на то, что он нужен тебе, мне чихать. Он пойдет со мной. А потом – потрошите его мозги, если желаете.
Камилл вежливо улыбнулся.
– Платонов, – сказал он раздельно и не без угрозы. – Твое задание отменили. Твой хозяин велел возвращаться.
Шаги гулко прозвучали в закрытом пространстве. Теперь Платонов стоял прямо перед Камиллом.
– Запомни, дядя. У меня нет и никогда не было хозяина. И не будет. Я играю по своим правилам. Понятно?
– А зачем тебе Фриппи? – неожиданно заинтересовался Камилл.
– Съем на ужин, – сладко улыбнулся Платонов.
К этой минуте Аурел немного пришел в себя. Живой диск, надо же. Вели его по перегону, как беременную козу. Осторожненько, чтоб пузом по земле не скребла, чтоб не утомлялась...
Женщина-врач сказала, что Тири должна выжить. Если оказать помощь вовремя. Кажется, помощь оказана вовремя. Аурел с пустотой в груди глядел на побледневшее лицо недавней спутницы, непривычное без очков. Мечта, которая предает – что может быть грустнее? Он еще помнил тепло девичьего тела, ее живой запах, ее слова...
И все из-за информации в голове. Интересно, каково это – спать с дискетой?
– Идите к дьяволу, – сказал Аурел. – Все идите к дьяволу. Забирайте свое файло и катитесь к дьяволу. Где там ваша аппаратура?
– Платонов, – примирительным тоном сказал Камилл. – Это секундное дело. Я солью все, что принадлежит мне, и забирай его. Ладно?
Аурел вспомнил свои догадки. Тогда на перегоне. Как же, сообщество кибертелепатов, спасение себе подобных... Чушь розовая. Все проще. Обыденнее. И куда более жестоко.
Неожиданно в разговор вмешался косматый татуированный мотоциклист с пистолетом в руке.
– Эй, вы! А я так скажу – этот парень поедет с нами. Я на Спелла работаю, ясно?
Дружки-рокеры сгрудились вокруг главаря. Выглядели они достаточно устрашающе.
Бай и Син, склонившиеся над бесчувственным Ченом, с тревогой переглянулись. Кажется, возвращение могло отложиться.
Камилл озадаченно хмыкнул.
– Болван. Спелл – это я. Ты что, видеорежимом не пользуешься?
Жига-главарь смутился.
– А-а... Хм. Ну, и дальше-то что?
– Все, – повелительно повел ладонью Камилл. – Гуляйте. Сегодня в «Рессоре» бесплатная выпивка для тебя и твоих ребят.
Ребята тут же повеселели. Да и Жига отнюдь не возражал. Рокеры охотно покидали бар, чтобы тут же отправиться в «Рессору» к бесплатной выпивке. Галдеж выползал на площадь.
– У тебя пять минут, – сказал Платонов Камиллу и тоже пошел к выходу.
Камилл обернулся к Аурелу.
– Ну, приятель! Давай! Сейчас для тебя все кончится.
– Для меня все уже кончилось, – хмуро ответил Аурел и зашагал в указанном направлении. Бай с Сином, прихватив бесчувственного компаньона, последовали туда же.
Треск мотоциклетных моторов впитывался окрестными улицами. Площадь пустела. Остались только фургончик, четыре джипа, «Бас-Лоджик» и «Креатив».
Аурела ввели в фургончик.
«Ну, – подумал Бай, – была-не была».
Он помнил, что в трюке с Лощининым Камилл его раскусил. Значит, сейчас нужно все сделать чище.
Аурела усадили в кресло, по виду похожее на зубоврачебное, и нацепили на голову шлем с мощными многопотоковыми мнемоюстами. Аурел вяло подчинялся – ему все надоело, и он хотел только одного – чтоб все побыстрее закончилось.
Сложная комбинация сигналов возбуждения-торможения обрушилась ему на подкорку. Закольцованная область мозга проснулась и стала отдавать сохраненную информацию. Мегабайты оседали на переносном терминале Камилла с автономным диском повышенного объема.
А Бай, окутав Камилла непроницаемым облаком-нокером, ловил эхо, прессовал его и оставлял в собственном мозге, молясь, чтоб мозг выдержал.
Аурел вышел из фургончика через пять минут. Взгляд у него был скучный и равнодушный. Платонов, стоявший с своего стильного «Бас-Лоджика», поманил его пальцем, и Аурел послушно направился к нему.
Потом из фургончика показался Камилл.
– Ну-с, – потер он ладони друг о друга. – Теперь вы.
Чен к этому моменту уже очнулся и сидел прямо на дасфальте, массируя виски.
– Давай, Син, – Бай подтолкнул приятеля. В голове шумело, как с похмелья. – Давай, ты первый.
Син вздохнул, с ненавистью швырнул ружье под ноги, обнял Бая, сжал руку Чену, и поднялся в фургончик.
Двигатель платоновского «Бас-Лоджика» тихо заурчал и машина завтрашнего дня сорвалась с места.
– Куда он? – спросил Бай, думая вслух.
– К западному шлюзу, куда же еще, – Чен поморщился, вставая. – Насколько я понимаю, – обратился он к приятелю, – ты назад не собираешься.
Бай вздрогнул.
– Как ты догадался?
– А зачем ты копировал этот чертов файл себе в башку?
– Тише ты! – шикнул на него Бай. – Да, я не буду возвращаться. Мне здесь понравилось. И не надо меня переубеждать – в Москве тоже есть Бай. Извинишься перед ним за отсутствие впечатлений...
– Дело в том, – сказал Чен неожиданно спокойно, – что я тоже не хочу возвращаться в Москву.
Бай опешил.
– Почему?
– А что я там забыл? – Чен пожал плечами. – Надоело. Здесь даже дышится легче. Син – другое дело, у него жена, киндер... Да и вообще он консерватор.
– Тогда, – прервал его Бай, – поехали.
Спустя минуту два джипа сорвались с места и понеслись по улице вслед за «Бас-Лоджиком». Бай знал, что Платонова им не догнать, но что-то подсказывало ему: ехать нужно на запад. К сити.
Когда Камилл вывел из фургончика бородатого толстяка в круглых очках, недоуменно озирающегося, он увидел только машину скорой помощи у дверей бара да приближающихся полисов.
Из бара вынесли раненую Тири. На носилках, поверх белоснежной простыни, лежали раздавленные очки.
Камилл заглянул за фургончик, и заметил, что из четырех джипов на площади осталось только два.
– Вот так вот, значит, – озадаченно протянул он. – Интересные веники.
