Друзья нахлобучили поглубже капюшоны, зашагали, слегка наклонившись и увязая в сугробах. Уже через час они выдохлись, темп ходьбы замедлился. Они вошли в заметённый лес, пересекли его, вышли на открытое пространство.
Неизменная чёрная коробочка на плече Дмитрия предупредительно треснула. Он поднял голову, всмотрелся вдаль, где на горизонте поблёскивал океан. Между ним и нашими путешественниками расстилалась мёртвая земля, похожая на ту, которую они видели на другом континенте. Гигантские воронки со стекловидными стенками, на которых снег не мог задержаться, а потому скатывался вниз. Снесённая постройка, бесконечная череда развалин и руин, укрытая белой простынёй. Единственная разница была в том, что масштаб этой катастрофы был намного больше. Воронки через равное расстояние друг от друга тянулись вдоль побережья на север. Это был не просто мегаполис. Это была целая агломерация, то есть сросшиеся друг с другом десятки городов, в которых когда-то проживали миллионы людей, уничтоженная за каких-то полчаса. Если не меньше.
Ветер задул с моря. Ляховский остановился, вытащил две маски, одну протянул юноше, вторую быстро натянул на себя. Что-то повернул и нажал.
— Быстро надевай, или заболеешь! — глухо крикнул он.
Аюн напялил липнущую к коже холодную тянущуюся маску. Дмитрий проделал с ней те же манипуляции, что и со своей. Быстро проверил одежду, перчатки и обувь. Она должна была выдержать губительное излучение, не дать ему пробраться внутрь и отравить людей.
— Вылитый сталкер! Ну, что, идём за артефактом? — пробубнил Ляховский, жестом приглашая следовать за собой.
Стёкла на маске было запотели, но быстро очистились. Через час друзья были на границе агломерации, а ещё через два часа добрались до конечной точки — огромной груды развалин, засыпанных снегом, возвышавшейся на вершине холма. Полуразрушенные, с торчащей ржавой решёткой арматуры, они в беспорядке громоздились, создавая запутанный лабиринт. Ветер завывал в бесчисленных коридорах, словно в трубах, снег закручивался воронками, взлетал вверх и тут же падал обратно.
Путешественники с трудом поднялись по широкой, пришедшей в полную негодность лестнице. Дмитрий заметно дрожал от возбуждения и нетерпения, но смог аккуратно, не повредив одежду, протиснуться между двумя бетонными плитами, которые навалились друг на друга. Аюн, оглянувшись напоследок, последовал за ним.
Бетонный лабиринт заставил их попотеть. Друзья постоянно перешагивали или перелезали через препятствия, ползали на карачках в коридорах, обходили их, иногда упираясь в тупики. Чёрная коробочка непрестанно трещала, создавая нервозную обстановку. Если бы не переносной навигатор с трёхмерной моделью когда-то существовавшего здания, они бы вряд ли пришли на нужное место.
Повалившиеся плиты образовали низкий коридорчик, высотой не более полуметра и шириной метра в два. Снега там не было. Путешественники в свете налобного фонаря разглядели керамическую плитку, кое-где разбитую. Ползти по ней было неудобно, поскольку руки и ноги скользили по гладкой поверхности. Коридорчик внезапно закончился рухнувшей и стоящей почти вертикально круглой арматурой, за которой угадывалось гораздо большее пространство.
Ляховский потряс прутья. Они заскрипели и зашевелились. Сверху посыпались мелкие камушки и песок. Дмитрий, что есть силы надавил, упёрся ногами в стенки. Аюн подставил спину. Один из ржавых прутов вывалился, со звоном упал в тёмную комнату. Вскоре за ним последовал второй прут и внушительный кусок бетонной плиты.
Друзья заползли внутрь, осветили пространство. Казалось бы, ничего запоминающегося, если бы не противоположная стенка с арматурой. Её прутья были перепилены у основания. В центре располагалась лестница, ведущая вниз. На ступеньках были хорошо заметны следы подошв от ботинок.
У Дмитрия появилась внезапная слабость в ногах. Аюн, не понимавший ровным счётом ничего, подхватил его под руку. Ляховский тяжело осел, обхватил голову руками, но нашёл в себе силы подняться. Путешественники спустились вниз по лестнице, которая оказалась на удивление длинной. Дверь, преграждавшая вход на цокольный этаж, была настежь открыта.
Друзья попали в длинный коридор, по обе стороны которого располагались помещения. На полу лежал разнообразный хлам: пластиковые бутылки и пакеты, алюминиевые банки, истлевшие тряпки, человеческие кости, фрагменты непонятнх устройств, разбитые гипсовые бюсты каких-то людей, рамки от картин и много чего ещё. Дмитрий уверенно вошёл в один из кабинетов. Аюн последовал за ним.
Осмотрелись. В комнате царил погром, словно тут учинили обыск. Пол завален жёлтыми бумагами, папками, канцелярскими принадлежностями. Из всех шкафов выдраны ящики, которые валялись тут же.
Чудом уцелели большой стол и кожаное кресло. Над ними, на стенке был укреплён круглый предмет, отчасти схожий с тем, который Аюн запомнил в подземном бункере, в который они спускались на электровозе. На предмете была изображена хищная птица с белой головой. В левой лапе она держала ветку растения, а в правой — стрелы от лука. Её грудь была укрыта полосатым щитом, над головой располагались звёзды. Предмет этот давно вылинял, растрескался, но до сих пор от него веяло гордостью и волей.
Дмитрий принялся рыться в мусоре, пытаясь найти улики. Однако, как он ни старался, ровным счётом ничего найти не смог. Кто-то давным-давно вынес ценную информацию. Наконец, из-под маски раздалась брань, сопровождаемая нервной жестикуляцией. Ляховский от бессилия пнул ворох бумаг и махнул рукой напарнику.
Молча они тем же путём вышли из старинных развалин, а затем как можно быстрей покинули город. Оказавшись за пределами излучения, друзья сняли и выбросили маски, вдохнули морозный воздух, тщательно вытерли одежду снегом. Этого оказалось достаточно, так как она не накапливала радиацию, а отражала её. Фонил только прилипший мусор. Прибор на плече Ляховского словно только этого и ждал: он послушно замолчал.
Метель всё так же кружилась и выла. Видимость ещё больше снизилась, поскольку солнце клонилось к закату. Уже поздним вечером наши путешественники подошли к низине, где стоял вертолёт.
Ляховский был измотан как морально так и физически, желание что-либо делать дальше внезапно исчезло. Он был полностью погружён в невесёлые мысли, думая над тем, что делать дальше. Те развалины были конечной точкой, в которой он рассчитывал узнать ответы на свои вопросы. Кроме того, Ляховского тревожило обстоятельство, что оставшегося заряда в машине едва хватит, чтобы преодолеть не более пятисот километров в почти безнадёжных поисках уцелевшей электростанции или ветряка.
Аюн тоже безумно устал от этого глубокого снега. Его желудок настойчиво требовал пищи. Юноша едва волочил ноги, практически отключил свои органы чувств, обрадовавшись только тогда, когда из-за кружащейся снежной кутерьмы он увидел бока электролёта.
Пистолетный выстрел хлопнул неожиданно, донёсся предупреждающий крик. Юноша успел заметить промелькнувшие справа и слева быстрые тени, его голова взорвалась от резкой боли, перед глазами поплыли круги, мир вокруг кувырнулся, потемнел и перестал существовать.
* * *
Ощущения приходили по очереди, множились, собирались в единую картину. В затылке толкалась и пульсировала боль. Что-то тёплое текло за ухом, по щеке, капало с носа. Как сквозь вату прорывались человеческие голоса. Чужой язык, непонятная тарабарщина. Скрип снега, холод ветра, непрерывные укольчики замёрзшей воды. Вывернутые за спину локти, грубо связанные веревкой и просунутая через них палка. Полное онемение кистей рук и стоп. Мерное покачивание в такт шагам.
Аюн застонал, с усилием открыл глаза. Ночной мир вокруг тут же закрутился, силуэты деревьев и людей, снеговой покров размазались, слились друг с другом, словно краска в воде. Пустой желудок зашевелился, сжался, выдавливая скопившийся зеленоватый сок.
Снова голоса. На сей раз различаются удивлённые нотки. Покачивание прекратилось. Кто-то подошёл, схватил за длинные волосы, рванул голову вверх так, что хрустнуло в шее. Боль волной захлестнула сознание. Аюн ещё раз открыл глаза, попытался подавить дурноту. Живот сжался, но стремительное головокружение почти прекратилось. Он смог разглядеть человека, который поднёс факел к его лицу.
Парень никогда не видел такой внешности. Чёрная, словно вымазанная углём кожа, такие же чёрная радужная оболочка глаз, казавшаяся зловещей на фоне белейших белков. Широченный, чуть ли не в половину лица нос с непрерывно раздувающимися ноздрями, толстые губы. Волос не было видно из-за глубоко надвинутого на лоб капюшона. Одетый в разноцветное тряпьё, которое не могло скрыть его высокую широкоплечую фигуру. Длинная серьга в ухе, металлический амулет на груди.
