Криво усмехнувшись, я досадливо мотнул головой. Не время предаваться унынию. Лучше верить, что всё ещё можно исправить…
Немного оклемавшись за время сидения на полу, я почти без труда поднялся. И пошаркал по направлению к завалу, похоронившему под собой лестницу наверх. Дошёл до кучи каменных глыб, осмотрелся, и вновь упал духом. Хотя уже и по другой причине. Размеры завала любого человека погрузили бы в отчаяние. Чтоб разобрать его нужно не одной дюжине крепких мужиков потрудиться… Глыбы попадаются просто необхватные. И никакого лаза под округлым сводом наклонного хода не осталось, как я надеялся. В общем, никаких шансов выбраться для обессилившего меня…
„Да, попали мы…“ — удручённо констатировал я, обращаясь к сидящему на левом плече бесу.
„А я тебе говорил — людям верить нельзя!“ — не преминул надзирательно заметить тот.
„Говорил…“ — понурился я. Что и говорить — тут я лопухнулся просто… Ведь даже в мыслях не держал, что проблемы возникнут до того, как мы отыщем накопитель. Ибо какой в этом смысл? Ладно, после того как столь ценная вещь будет добыта, можно было подставу ожидать… Но до этого… Такой вариант я не смог просчитать. Братьям Хайнс, если всё это их рук дело, не было абсолютно никакой нужды затевать подобную афёру ради моего убиения. Воздушной стеной подперли бы дверь с внутренней стороны, когда я вышел из „Драконьей головы“ и встретил поджидающих за баррикадой бандитов и меня тогда прямо на крыльце превратили бы в ежа, нашпиговав бронебойными болтами. И никаких тебе дурацких затей, типа похода за накопителем… Тут разве что всё дело не во мне, а в Стиве… А я волей случай под раздачу попал… Но теперь уж, увы, не узнаешь…
„Вот! Вот к чему приводит то, что ты постоянно пропускаешь мимо ушей советы мудрого беса! — упрекнул меня рогатый. И давай разоряться: — А слушал бы меня, осёл, так сейчас не лазал бы обессилевший по грязному подземелью! Вместо этого развалился бы в сладкой неге посреди огромной кровати с кубком превосходного вина в руке, да в компании полудюжины услужливых красоток, и радовался бы жизни!“
„Да чего уж теперь-то…“ — махнул я рукой, не испытывая ни малейшего желания провести последние часы своей жизни за выслушиванием нотаций. Толку-то теперь от них… Воспользоваться бесовской мудростью всё равно уже не удастся…
„Как чего?! — немедля возмутилась эта нечисть. — На будущее урок тебе будет, что бес дурного не подскажет!“
„Да на какое будущее?! — досадливо поморщился я. — Ты что ещё не понял, что мы заперты здесь навсегда?!“
„Это ещё почему? — удивлённо воззрился на меня рогатый. Потом проследил за моим неподвижным взглядом, устремлённым на завал впереди, и недоумённо поинтересовался: И чего ты на заваленную лестницу пялишься?“
Я промолчал, и лишь с укоризной покосился на разыгрывающего из себя дурачка паршивца. А тот, и не подумав смущаться, жизнерадостно выдал: „Да чего здесь стоять-то бестолку?! Айда другой выход искать!“
„Другой?“ — недоверчиво хмыкнул я.
„Ну дак! — подтвердил бес. И, важно надувшись, заявил: — Это ж тебе не подвал какой-нибудь под крестьянской избой! А настоящее подземелье! И не может такого быть, чтоб его строители не предусмотрели ещё одного, а то и нескольких выходов из него!“
„И как нам этот ход найти, если он вообще есть?“ — отчего не проникся я немедля энтузиазмом поисков отнорка ведущего из подземелья. Это, наверное, от безумной усталости такое безразличие к жизни накатило, что хочется не своим спасением заниматься, а просто лечь и умереть.
„Тю, да вообще не проблема! Я его запросто отыщу! — беспечно махнув лапкой, уверил меня рогатый. Вслед за чем, хитро блеснув глазками, брякнул: — Но при условии, что половина добычи — моя! — И, насупившись, предупредил тут же. — И без всяких там погашений несправедливо приписанных мне долгов!“
„Какая ещё добыча?“ — обалдело воззрился я на него.
„А какая будет! — объявил наглый бес. И ткнул лапкой указывая на мёртвого мага: — Вон, к примеру, чем не добыча?“
„Ты что предлагаешь шкуры с мертвяков снимать? — не заметив никаких ценностей на тушке лича, не нашёл ничего лучше как язвительно поинтересоваться я. — Так, уверяю тебя, они никому не нужны“.
„Какие шкуры?! Какие шкуры?! — разволновался возмущённый бес. — Я о змеином посохе толкую! Который можно за хорошие денежки каким-нибудь поклонникам Тёмных толкнуть!“
„А, вот ты о чём…“ — дошло, наконец, до меня.
„Ну не о шкурах же! — негодующе фыркнул рогатый. И тут же принялся деловито подсчитывать трофеи, загибая пальчики на левой лапке: Змеиный посох тупой мертвечины это раз, защитный амулет нашего недотёпы-мага это два, всякие побрякушки оставшиеся от прежних искателей приключений, что сунулись в подземелье это три. — После чего, обрадованно подытожил. — Уже кое-что!“
„Ну, в общем-то, да“, — вынужден был согласиться я. Прав ведь рогатый — пусть и немного тут ценных вещей, но они всё-таки есть.
„Да и помимо этого тут обязательно отыщется ещё что-нибудь интересненькое! — излишне оптимистично, на мой взгляд, выдал бес. — В каких-нибудь тайниках… Люди ж они такие… Страсть как любят своё добро повсюду ныкать!“ — И мечтательно закатил глазки, перебирая при этом лапками так, словно подгребая к себе горку уже найденных золотых монет.
„Ладно, — хмыкнул я, глядя на приоткрывшую один глаз и с ожиданием смотрящую на меня нечисть. — Если найдёшь отсюда выход — получишь свою половину добычи“.
В принципе, принятие этого решения далось мне очень легко. Половину неизвестно ещё существующих ли сокровищ в обмен на спасение? Да конечно я согласен! А бес, однозначно, порядком продешевил. Мог стребовать и больше восьми тысяч золотых, трату которых я ему, получается, прощаю.
„Тогда закрой немедля глаза! — обрадованно подпрыгнув, немедля велел мне прохвост. И строго наказал: И не открывай! Они тебе пока не нужны!“
„А как тогда смотреть-то?!“ — удивился я.
„Ушами“, — кратко пояснил бес, ввергнув меня в полное недоумение.
Покосившись на явно рехнувшуюся нечисть, я пожал плечами и закрыл глаза.
Миг, другой… И я едва сдержался чтоб не раскрыть глаза и не вытаращить их, когда темнота передо мной стала истаивать… И я практически прозрел… Правда видеть начал как-то иначе… Всё вокруг какое-то ирреально-нереальное… Словно созданное из овеществленного тумана…
„Ну-ка топни ногой“, — велел бес.
Я послушался… И темнота ещё дальше отпрянула от меня. Теперь весь зал отлично виден. Ну насколько это возможно отлично, учитывая что теперь я различаю лишь два цвета — чёрный и светло-серый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
