Что касается двух месяцев (восемьдесят дней, напоминаю) — это срок, за который человек «дорастал» до уровня шестилетки и не нуждался уже в непрерывном индивидуальном контроле (один пациент — один воспитатель). Таких «воспитанников» переводили в следующую «группу», где один воспитатель вёл уже восьмерых человек, а на их место заселяли новичков.
Пять дней назад пришёл уже четырнадцатый такой «поток» (школьно-институтская терминология покоя не даёт) — а очередь ожидающих переселения и не думала сокращаться.
Вот эти направления я не могла бросить ни по какой причине. Просто не могла, и всё тут.
ПАДАЗРИТИЛЬНА…
Новая Земля, 23.04 (августа).0008
Бывает у вас такое: вот как будто что-то не то, а что конкретно — хрен проссышь?
Вот. И у меня так было. Что-то начинало мутиться, а вот что?
Одно было ясно — кру́тится не здесь, не на острове, а где-то вовне.
Поделилась на совете командиров своими ощущениями. Ни разу меня пока интуиция не обманывала, и если происходят какие-то невнятные изменения, об этом должен знать кто-то ещё кроме меня, поскольку предупреждён — значит, вооружён, правильно?
Все, покидающие остров, получали инструкцию усиленно бдеть. Все, кто жил на выселках — тоже. Хотя — куда тут забдишь, когда ничё не понятно?
Поразмыслив, предупредили на всякий случай ментов (ой, извините, полицейских), дежурящих у портала и женщин-сотрудниц МФЦ. Операторши сразу испугались. Служивые мужики сделали значительные каменные лица, типа, звонок принят, наша служба и опасна, и трудна, всё такое.
И не подкачали ведь!
Новая Земля, Серый Камень, портал и цыганские посёлки, 33.04 (августа)-01.05(сентября).0008
На пропускном пункте (на его Иркутской стороне) наряд полиции произвёл досмотр подозрительных личностей, приходивших пообщаться с местными цыганами, и принял у них пакет травы. Не в смысле пакетик, а натуральный здоровенный пакет типа как из магазина какой-нибудь техники, оранжевый такой. Я не шучу! Внутри лежал, тысызыть, готовый к употреблению товар, слегка прикрытый сверху укропом. Ну, не наглость?
Печалька была в том, что человечек, передавший этот пакет, успел благополучно слинять, никем особо не замеченный.
Свободных цыган (не считая горстки наших) в округе осталось три клана, ушедших подальше на юг, по реке, берущей начало в горах, как и Брусничная и впадавшей в Бурную чуть восточнее портала. Посёлок их оказался в пяти километрах от нашей потихоньку разгоняющейся мраморной каменоломни, и цыганские шпанята не ленились отмахать семь вёрст лесом, чтобы поглазеть на гномов, строящих в тех местах дорогу к своему будущему Городу-под-горой.
Все три клана ещё четыре года назад, в разгар цыганской междоусобицы, объявили себя аграриями и самоустранились от разборок. И вот тебе привет! Садоводы, ё-моё.
Наши попытались наехать на цыган, типа: чё за дела? Но выставленные переговорщики пяткой в грудь себя били и так выкатывали глаза — что они не знают, кто это был, откуда взялась конопля, и вообще…
Нет. Понятно, что золотозубые врали. Не просто врали, а всё время. Над всей их кучей висела такая густая аура вранья, что топор можно было вешать. Но именно в этом вопросе, про пакет с коноплёй, звучала чистая правда. Чистейшая! Хотя, собственно, чего удивляться: выбрали нам тех, кто точно не знал, с какого поля травка, и кто её понёс — всего делов-то.
Не дожидаясь, пока выползет тяжёлая артиллерия — бабы с выводками не очень чистых ребятишек, громко сетующие о своей тяжкой доле и вселенской несправедливости — Вова пригрозил переговорщикам войной, если они не бросят свои грязные делишки, получил очередную порцию воплей, основным рефреном среди которых было: «мы ваще не при делах», плюнул, повторил: «Я предупредил!» — и наши уехали.
— Вырастили, бл**ь, ещё один гадюшник! — барон сердито мерил шагами кабинет.
Я хотела было сказать, чтоб не метался, а потом подумала — да хрен с ним, пусть мечется, адреналин выплеснет.
— Ну что значит «вырастили»⁈ Вов! Мы что — специально их поощряли наркоту разводить? Что теперь — за каждым бегать по всем лесам, проверять: кто чем занимается? И вообще, сам вспомни: выглядело всё вполне прилично.
И правда, последнему цыганскому посёлку удалось создать видимость полноценного сельскохозяйственного производства. Они привозили к порталу всякие овощи, пригоняли скотину. Овец, в основном. Овец…
Муж плюхнулся в кресло и хотел было мне что-то ответить, но я замахала руками:
— Погоди, мысль!.. — что-то крутилось странное, очевидное, вот прямо на поверхности… — Овцы!
— Что — овцы? — Владимир Олегович откинулся в кресле и сложил руки на животе.
— Эти цыгане продают овец. Ну, или передают своим родственникам.
— Продают. И что?
— Почему овец? Почему не баранину?
Муж хмыкнул. И правда, почему они не разделывали мясо, а перегоняли именно живых?
— Может у них специальный ресторан, типа парное мясо?
— Ресторан? У цыган? Не смеши меня, а.
— А если ритуальное что-то?
— В таких количествах?
Муж побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Ментов надо озадачить. Им наркоточка на своём посту тоже нафиг не нужна. Вот они всё и узнают.
14. ПИНКЕРТОНЫ, БЛИН…
АНДЛЕ СНОВА СИЛЬНО ВЫСТУПИЛА
Кельда
Мысль об этих несчастных овцах не давала мне покоя. Я обсудила её с Галей. Потом с Василисой, они ещё с кем-то. Ну и Вова, наверное, тоже. Рассуждения начали расплываться кругами по воде и дошли до друиды. И она — конечно же! — в своей любимой манере предприняла решительные действия.
Аккурат первого сентября (вот самый день прибегать и озадачивать меня странными новостями!) Андле заявилась и сказала, что есть инфа по овцам. Я сперва даже не врубилась: по каким ещё овцам? День знаний, блин! Оказалось — по цыганским.
— Так, слушаю.
— Ну, смотри: овец привезли довольно рано, если по нашему времени. Часов в пять. Привезли в закрытом фургоне, подъехали впритык к границе. С той стороны сдал грузовик, тоже крытый. Их сразу перегрузили, двери закрыли — всё. С той стороны правда, я видела, полиция попросила открыть, посмотрели, но ничего не заметили.
— Та-а-ак, а ты заметила?
— М-м. Они раненые были.
— Не поняла.
— Вот и я не поняла. Ты же знаешь, я очень слабый лекарь. И далеко было. Там столько этих чёрных мужиков набежало, особо не подойдёшь, — друида поёжилась, а я порадовалась: хоть какое-то чувство самосохранения появилось, слава богам! — Видно было плохо. Но они точно раненые были, все.
— М-м-м-м-гм… Раненые, значит. Что бы это означало?.. — мыслишка на заднем плане не давала мне покоя… — Ан, я не поняла, а как ты узнала, что овец сегодня повезут?
Ну правда, народу у нас было не так много, чтобы распыляться ещё и на постоянное наблюдение за братьями нашими ушлыми. Друида помялась.
— Я… попросила покараулить.
Та-а-ак…
— Кого попросила?
— Ну… волков. Птицы глупые, забывают быстро. Вот я и…
Волков, значит. Прекрасно. Великолепно просто. Андле, видя мою реакцию, заторопилась:
— Да ты не нервничай, они знают, что людское трогать нельзя! Я у выпасов ночевала, где молодняк. Они прибежали, разбудили меня. Я только-только успела до портала добежать, увидеть как овец из фургона в грузовик перекидывали.
Ладно, чё уж теперь…
— Ты смотри, не играйся с этим. Волков около посёлков приваживать — идея так себе.
— Ага.
— И в следующий раз операцию вместе организовывать будем, поняла?
Она удивлённо выпучила свои зелёные глазищи.
— Что смотришь? Пошли с твоими информаторами знакомиться.
МЫ С ДРУИДОЙ ПЕРЕБИРАЕМСЯ В УСАДЬБУ
Кельда
К нашей авантюре мы привлекли Кадарчана и, конечно же, барона. Волков оказалось трое. Три молодых шпанца, ушедших из своей стаи. Мужиков они, очевидно, опасались, но задание приняли.
