будущем мы и до этого много раз говорили, хоть и в шутливой манере. Я никогда не ждала, что ледяной дракон дойдет со мной до самого конца.
– Речь не о старости, – сказала я. – Речь о пяти днях.
– Каких пяти днях, – не понял огненный.
– Тех, что мне остались, – я с трудом протолкнула комок в горле, но говорить по-прежнему было крайне трудно. Сердце колотилось, как сумасшедшее, виски покрылись испариной. Вряд ли я хоть раз в жизни так волновалась.
Драконы снова многозначительно переглянулись.
– А что потом? – спросил Ноа. – Что будет через пять дней?
– Ничего, – я покачала головой. – Перед тем, как напасть на Сумрака, Эванс разделалась со мной. Она меня… отравила.
– Отравила? – Саймон вскочил и, подбежав, схватил меня за плечи. – Ты приняла противоядие?
– Нет противоядия. Это Обсидиановая Смерть. Концентрация была недостаточная, чтобы убить меня сразу, но это неизбежно.
– Отравленные Обсидианом не ходят и не разговаривают, – похоже, Ноа мне не поверил. – А ты даже больной не выглядишь.
– Мистер Эшли дал мне зелье, чтобы скрыть симптомы, – я посмотрела ему в глаза. – Посмотри на меня через пять дней и убедишься, что я не лгу.
– Селина… – голос Саймона прозвучал потерянно. – Должно быть что-то, чтобы спасти тебя. Ты не можешь умереть.
Я снова покачала головой. Меня трясло крупной дрожью.
– Лучший целитель в Виригии не смог помочь мне, лишь облегчил страдания. Вы же знаете, что противоядия нет.
Кажется, Ноа тоже поверил. По его лицу разлилась болезненная бледность.
– Пять дней? – едва слышно произнес он. – Ты поэтому не ответила мне сразу?
– Мне нечего предложить вам, – я опустила голову, не в силах смотреть на своих драконах.
– Но… постой, – голос огненного прозвучал растерянно. – Эванс несколько дней как умерла. Почему ты все это время молчала? Почему не сказала сразу? Я для тебя совсем чужой, раз ты не доверяешь мне такую важную информацию?
– Я думала, так будет лучше.
Я знала, что они будут в ярости. Будут уверены, что они могли бы что-то исправить, будь у них больше времени, но это не так.
– Ты думала? – обычно холодный и предельно собранный Ноа, кажется, вышел из себя. – Ты должна была сказать об этом сразу, как только узнала. Я нашел бы выход.
Не нашел бы. И страдал бы от этого только сильнее.
Я смотрела на ковер, не отваживаясь поднять взгляд на мужчин. В глазах стояла пелена непролитых слез, и мне стоило огромного труда сдерживать их. Если разревусь, дальнейший диалог сведется к моим невнятным всхлипам и драконьему рычанию.
В гостиной снова воцарилась давящая тишина.
– Поэтому я не буду выбирать между вами, – собрав в кулак всю свою волю, сказала я. – Я просто не смогу.
– Мы найдем Праотца в Далеких Стужах, – Ноа тоже вскочил и заметался по комнате. – Он подскажет, где Праматерь. Я обращусь к ней, и она тебя спасет.
Я молчала, не смея надеяться на благополучный исход.
– Я тоже обращусь к Праматери, – Саймон прижал меня к себе, и меня окутал его густой, терпкий запах. – Если кто и сможет помочь, то только она. Но мистеру Эшли, конечно, тоже придется как следует подумать над противоядием.
Мои слезы все же пролились на рубашку огненного дракона, и он не мог этого не почувствовать.
– Ох, Селина, – длинные пальцы зарылись в моих волосах. – Но ты же не собираешься провести свои последние дни в одиночестве.
– Нет, – всхлипнула я.
Почему Ноа не подошел ко мне? Почему не зарычал на Саймона, чтобы убрал от меня руки? Почему вообще молчал, не убеждая меня выбрать его? Может, потому что не настолько сильно я была ему нужна? Боль от осознания была неожиданно сильной, ведь мне казалось, все самое страшное я уже пережила год назад.
Выбравшись из объятий, я стерла бегущие слезы и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Поэтому я и позвала вас сюда сегодня, – мой голос срывался и дрожал, но я должна была произнести это вслух. – Так получилось, что я полюбила вас обоих. И не буду выбирать.
– Выбрать должны мы? – хрипло спросил Саймон. – Поделить тебя между собой, как какой-то трофей?
Ноа снова промолчал и, набравшись храбрости, я посмотрела на него.
Да, этот дракон, определенно, знал меня слишком хорошо.
– Нет, – не сводя с меня пристального взгляда, он медленно покачал головой. – Селина имеет в виду, что мы нужны ей оба.
Я судорожно кивнула.
– Оба, – огненный быстро соображал. – Одновременно.
– И никак иначе, – мой взгляд все еще был прикован к Ноа. Он застыл посреди гостиной ледяной статуей. Его брови были нахмурены, губы сложились в тонкую ниточку, зато в глазах бушевало самое настоящее пламя.
– Хорошо, – он посмотрел на Саймона, будто оценивая, сможет ли вытерпеть его присутствие в своей постели. – Я тебя услышал.
Это значит, что он согласен?
– Это значит, что мне надо подумать, – ледяной дракон быстрым шагом направился к двери, но у самого выхода обернулся. – Но, будь уверена, я найду способ спасти тебя. Поэтому подумай и сама тоже – предлагая нам подобное, ты предлагаешь это на всю жизнь.
Он ушел, а я все еще не дышала, пытаясь переварить услышанное.
Саймон снова притянул меня в свои объятия, его губы коснулись моего виска.
– А ты? – я отчаянно боялась, что он откажется. Мне пришлось зажмуриться и сжать кулаки, чтобы не закричать. Потери второго дракона я не выдержу. Ноа, скорее всего, не примет мое предложение, он слишком большой собственник.
– Ты хочешь, чтобы я делил тебя с этой холодной задницей? – фыркнул Саймон. – Делил с ним твое тело?
Похоже, мне действительно надо выбрать кого-то одного. Так бы я, по крайней мере, не осталась бы ни с чем. Слезы полились сильнее, несмотря на то, что я изо всех сил пыталась их сдерживать.
– Ты слышала, что сказал Ноа, – дыхание дракона теплом коснулось моего уха. – Выбирая нас обоих, ты выбираешь на всю жизнь.
Даже если этой жизни осталось всего пять дней.
Я кивнула.
– Хорошо, – он снова целомудренно коснулся губами моего виска. – Тогда увидимся на дирижабле.
Выпустив меня из своих объятий, Саймон тоже направился к выходу.
Он тоже оставит меня без ответа?
– Увидимся, – всхлипнула я, чувствуя, что сердце разлетелось осколками, и каждый из них нанес мне глубокую, кровоточащую рану.
Дверь хлопнула, и моя гостиная погрузилась в тишину. Я медленно осела на пол, давясь рыданиями. Дура. Надо было сразу сказать им правду. Надо было выбрать кого-то одного и провести с ним оставшееся мне время. Столько всего упущенных “надо было”. Но уже ничего не изменить и не исправить.
До вылета осталось совсем
