– Даже отсидевшие?
– Знаешь, – сказал Купер, – твой папа очень интеллигентный человек. Я уверен, что он сможет подняться на ноги. И, по-моему, тебе захочется оказаться рядом, когда это произойдет. Если ты до этого не достанешь его своими обвинениями в прошлых грехах, то он вполне сможет помочь тебе с деньгами. Например, заплатить за твою учебу.
– Мне это не нужно, – сказала я. – Я буду учиться бесплатно, потому что там работаю.
– Да. – Купер старался говорить нарочито спокойно. – Но тебе не нужно будет работать, если твой папа согласится оплатить обучение.
Я опешила.
– То есть… бросить мою работу?
– И учиться на дневном отделении, если, конечно, получение диплома действительно является твоей целью. – Он сделал глоток кофе. – Да.
Забавно, хотя в том, что он говорил, определенно был смысл, я не могла себе представить, что брошу работу в Фишер-холле. Я устроилась туда меньше полугода назад, но теперь мне кажется, что я работаю там всю жизнь. Мысль о том, чтобы не ходить туда каждый день, показалась мне очень странной.
Интересно, все служащие, ходящие в офис на работу, так думают? Или я и правда люблю свою работу?
– Знаешь, – сказала я, жалобно разглядывая свою тарелку.
Свою пустую тарелку.
– Наверное, ты прав. Только, мне кажется, я и так уже злоупотребляю твоим гостеприимством. Мне бы не хотелось, чтобы вся моя семья села тебе на шею.
– Давай-ка я сам побеспокоюсь о том, как мне защититься от нахлебников, – резко сказал Купер. – Я в состоянии сам о себе позаботиться. А еще ты вовсе не нахлебница, Мои счета никогда не были в таком безупречном состоянии. Счета оплачиваются вовремя и ведутся аккуратно. Вот почему мне не верится, что сдать школьный курс математики для тебя такая уж тяжелая работа.
Услышав слова «школьный курс математики» я вдруг кое-что вспомнила.
– О нет!
Купер вздрогнул.
– Что?
– Вчера вечером у меня было первое занятие, – проговорила я, уронив голову на руки. – И я его пропустила! Мое первое занятие… мой первый курс, который оплачивает колледж… и я пропустила!
– Уверен, твой преподаватель поймет, Хизер. Особенно, если прочитает сегодняшнюю газету.
Папа вернулся на кухню с телефонной трубкой в руках.
– Это тебя, Хизер, – сказал он. – Твой шеф, Том. Какой милый молодой человек! Мы так славно с ним поболтали по поводу вчерашней игры. Правда, для третьей лиги ваши парни довольно прилично играют.
Я взяла у него трубку и закатила глаза. Если я услышу хоть одно слово про баскетбол, я закричу.
Что мне делать с тем, что рассказала вчера Кимберли? Между тренером Эндрюсом и Линдси действительно что-то было? А если и было… то зачем ему убивать ее?
– Я уже знаю, что школа закрыта, – сказала я Тому. – Но все равно собираюсь. – Даже несмотря на появление в нашем доме нового повара, я не могла из-за какого-то ненастья оставить в одиночестве моего маленького техасца.
– Еще бы ты не собиралась, – ответил Том.
Ему и в голову не приходило, что я могу сегодня заниматься тем же, чем и все жители Нью-Йорка.
– Хорошо, что я застал тебя дома. Звонил доктор Джессап…
Я застонала. Это плохой знак.
– Так вот, – продолжил Том, – он звонил из своего дома в Вестчестере, или где он там живет. Хотел удостовериться, что представитель отдела размещения сегодня обязательно навестит в больнице Мануэля. Мы должны продемонстрировать нашу заботу. А еще принести цветы, хотя из-за бурана не работает ни один цветочный магазин. Он сказал, что я могу выделить тебе денег из нашей кассы, чтобы ты купила ему что-нибудь в киоске прямо в госпитале…
– О, – ответила я смущенно.
Такое поручение – признак особого доверия. Обычно доктор Джессап не доверяет помощнице директора пансиона быть представителем всего отдела размещения. Не из-за того, что плохо ко мне относится. Просто… просто после того, как я уронила помощницу директора Вассер-холла во время игры на доверие, он считает меня не самой надежной из своих служащих.
– Ты уверен, что именно меня он попросил туда сходить?
– По правде говоря, – признался Том, – конкретно мы ничью кандидатуру не обсуждали. Он просто хочет, чтобы там появился кто-то из отдела размещения, чтобы показать, что мы волнуемся…
– Мы и правда волнуемся, – напомнила я ему.
– Конечно, но он имел в виду именно отдел размещения, а не просто людей, лично знающих Мануэля. Я подумал, что вас с Мануэлем связывали какие-то дружеские отношения, и вообще ты спасла ему жизнь и…
– И я живу всего в двух шагах от больницы Святого Винсента, ближе, чем кто-либо работающий в Фишер-холле, – закончила я за него.
Мне все стало ясно.
– Что-то вроде этого, – сказал Том. – Ладно. Ты не против? Забежишь в больницу, а потом вернешься сюда. Можешь взять такси туда и обратно, если найдешь. Доктор Джессап сказал, что возместит расходы по чекам.
– Хорошо, – вздохнула я.
Каждый раз, когда я трачу деньги отдела размещения, я испытываю настоящее счастье.
– Ты-то как? – спросила я, стараясь казаться совершенно не заинтересованной, хотя от его ответа зависело мое будущее.
Не говоря уже о том, что у меня может появиться самый ужасный босс на свете, если Том уволится. Вроде доктора Килгор…
– Ты все еще собираешься… Вчера ты говорил, что хочешь вернуться в Техас…
– На меня просто много всего навалилось, Хизер, – со вздохом ответил Том. – Убийство и покушение на убийство – такого на прошлой работе у меня не было.
– Верно. Но, знаешь, в Техасе не бывает таких снегопадов. Если и бывают, то очень редко.
– Это правда, – согласился он.
И все-таки, кажется, я не убедила Тома в том, что Нью-Йорк лучше.
– Ладно. Увидимся. Оденься теплее.
– Спасибо, – сказала я и повесила трубку.
Купер как-то странно смотрел на меня.
– Идешь в больницу Святого Винсента навестить Мануэля? – спросил он небрежно.
Слишком небрежно.
– Да, – ответила я, отводя глаза.
Я знала, о чем он думает. Ничего подобного. Может, только чуть-чуть…
– Сомневаюсь, что у меня получится поймать такси. Придется прорываться сквозь сугробы…
– Ты просто пожелаешь Мануэлю скорейшего выздоровления, а потом вернешься на работу, так ведь? И не станешь, м-м-м… что-то вынюхивать и спрашивать, кто напал на него вчера вечером и почему?
Я совершенно искренне рассмеялась.
– Купер! Какой ты смешной! Конечно, не буду! Бедный мальчик так плохо себя чувствует. Его всю ночь оперировали. Скорее всего, он даже еще не проснулся. Я только загляну к нему, отдам цветы, шарики и уйду.
– Правильно, – сказал Купер. – Детектив Канаван просил тебя не вмешиваться в расследование убийства Линдси.
