— Ах!.. — а «ты» уже утонуло в поцелуе, и тело Алисы сдалось.
* * *
Ревность подливала в кровь адреналина, а волчье эротичное урчание «пар-р-ра» прозвучало как гонг на ринге. Нежности оставим на закуску, пора дать лисичке понять, что она — моя. Чувствовал: дам сейчас слабину — разговоры до утра разговаривать будем.
Подхватил ее, раскрасневшуюся, на руки и насадил на член без промедлений и всякой жалости. Но не ожидал, что этот рывок приведет ее в чувство. Вот только что малышка растекалась в моих руках, томно закатывая глаза, а сейчас позабыв о приличии, вцепилась зубами мне в ключицу!
Вот, лисичка, значит, как?! Разговор, выходит, не окончен?!
Этот вызов посерьезнее, чем были все в моей жизни.
Я сделал дерзкий рывок бедрами навстречу пошлому движению рук, которыми сжимал аппетитную попку Алисы, наколол ее на себя, как бабочку на иглу. И еще раз. У самого искры из глаз, а она только бровь вздернула и волосы распустила.
В груди урчало, будто я кот, а не волк, билось о ребра, отстукивая дробно сердцем: ис-тин-на-я лю-би-ма-я мо-я…
Возбуждение, тяга к истинной, характер ее поперечный — гремучая смесь для оборотня! Я от запаха ее тела только что не повизгивал восторженно. Лисичка и сама скакала на члене, ее грудь подпрыгивала от моих резких рывков, волосы рассыпались по плечам и лицу, налипли на рдевшиеся щеки, падали на полыхавшие эмоциями глаза, но закушенные губы выпускали наружу только стоны и судорожный «ох» — противоречиво, как она сама.
Шагнул к стене и придавил Алису к ней всем телом, подкинув в руках и перехватив под коленки. Довольно дал ей воли спорить, пор-р-ра «брать высоту», чтобы потом было пр-ростр-ранство для уступок ей же.
Пар-р-ра…
Закинул ножки себе на плечи, уперся руками в стену и вколачивал в нее членом послушание будущему мужу, Альфе стаи. Алиса цеплялась за мою шею, хватая воздух приоткрытым ротиком, только я и тут ей шансов не оставил — трахнул его языком, пока она кончала, содрогаясь на мне, сжимая так сладко и сильно, что у меня стянуло в основании хвоста от предвкушения собственного оргазма.
Оторвал ее от стены и на постель на живот бросил, дернул за бедра на себя, раздвигая их и заставляя встать на коленки. Алиса только всхлипнуть успела и даже дернуться не смогла из рук — крепко держал, когда языком по мокрым, еще пульсирующим складочкам, прошелся. Вылизал всю и под себя подмял: не лиса теперь — лягушонок.
Запустил руку между ножек и закружил кончиками пальцев налитую возбуждением горошинку, не давая пошевелиться, трахая членом мокрую дырочку неторопливо, контрастно тому, что выбивал пальцами.
Алиса вилась подо мной, стремясь ускользнуть от слишком горячей после первого оргазма ласки, елозила попкой, срывая выдержку, вертела ею, сама насаживаясь на меня. Собрал её волосы в кулак, обнажая спину, чувствуя, что больше не могу сдерживаться. И не хочу.
И когда по члену жаром полыхнуло, потекло стремительно, вжался в упругую попку пахом и зарычал от удовольствия, прикусив чуть выступившими клыками кожу между лопатками. Держал лису за шкирку и любил, высекая членом искры из собственных глаз.
Протяжный стон и упругая хватка ее мышц вокруг расстрелявшего ее ствола — песня для оборотня.
Волк и лиса — пар-р-ра!
Под кожей плескалось цунами из кипятка, грудь разрывало от любви к ней, все органы чувств наполнились ею — дышал ароматом пары, зализывал укусы на нежной коже, урча, и было мало.
Еле оторвал себя от Алисы. Лег на спину и ее к себе на грудь всю перетянул, обнял крепко — надо дать ей передышку, только как? Член стоял, как кол. Думал, полежим пару минут — Алиса снова начнет на меня ругаться…
… а она из лап моих выкрутилась и сползла вниз по моему телу. Теплой ладошкой обхватила стояк, у меня даже дух перехватило. Она же не собирается…
О-о-о, да-а-ар-р-р-р…
Её мягкие губы на головке — и мечтать о таком не смел. Посмотреть бы на это чудо, но не хотел спугнуть — откинул голову на подушку, зарылся пальцами в волосы чернобурки, осторожно поглаживая, ненавязчиво наклоняя ниже, глаза даже закрыл — лишь бы она не прекратила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Алиса робко пальчиками исследовала мой член, вены погладила, язычком по всей длине прошлась, собрала яйца в ладошку и чуть сжала. Губы снова сомкнулись на головке, а потом теплый влажный ротик насадился на меня. Я поддал чуть навстречу бедрами, и еще раз, неглубоко, но зашибись как приятно!
Алиса набиралась смелости, я даже ноги раскинул шире, и уже двумя руками направлял ее головку, собрав и откинув волосы, чтобы не щекотали кожу и не закрывали охренительный вид Алисы с членом во рту. Вкусно так, сладко, красиво, приятно до щемящей нежности в груди.
Опять урчал чисто… кот.
Алиса старалась, иногда вскидывала на меня взгляд, и щеки лисички рдели ярче, напоминая о ее противоречиях.
Меня прошивала дрожь от кончика хвоста до шейных позвонков, хотелось выпустить клыки и впиться в девичье тело, трахать ее как не в себя, но вместо этого развернул ее — только пискнуть и успела, но член из ладошки не выпустила, обхватил бедра и зарылся губами в её мокрые складочки, облизывая твёрдый комок между ними, трахая языком влажную щёлочку.
Сжимал попку лапищами и лизал до умопомрачительного оргазма…
…уже скоро накрывшего нас обоих…
Никогда еще собственное поражение не было для меня таким ослепительно-оглушительно-сладким.
Глава 29
Мисс Дей спала, прижимаясь щёчкой к моей груди, а я не мог избавиться от монотонного голоса совести — таверна не место для любви с такой девочкой… Мне впервые в жизни припекло срочно заняться обустройством семейной жизни, парность — штука серьёзная.
Я лежал на смятых простынях, глядя в потолок, и гладил пару по волосам. Не мог решить, с чего начать — пойти в город, чтобы убить де Санта, или сперва наведаться в гости к местному вожаку и надрать ему зад? Вернуть себе законное право на власть… Я — Альфа… Чернобурке понравится жизнь в стае — она сама говорила, что роскошь ей поперёк глотки. Сытая, спокойная жизнь — теперь я мог это обеспечить не только истинной, но и оборотням, уставшим от гнёта вожака. Теперь всё будет хорошо.
Я не беспокоился даже на счёт убийства Одри де Санта. Подумать только… Столько лет вынашивал план, готовился, обдумывал, сомневался, а сейчас уверен: лишить жизни паскуду — плёвое дело. У меня вообще было ощущение, что я способен горы пальцем свернуть. Не хватало только ворчливой реплики волка — проклятье снято, мы с мохнатой шкурой одно целое. Немного жаль, но так и должно быть…
Звук ударившегося в оконное стекло камешка, ещё один и ещё. Я аккуратно, стараясь не разбудить лису, встал и, натянув разодранные штаны, лениво отправился проверять — кого там черти носят?
Ари... Пришлось открывать окно.
— Чего тебе? — я старался говорить тише.
— Есть новость, — пискнула тощая волчица. — Срочно!
— Сейчас.
Наверняка что-нибудь про папашу сказать хочет. Девчонке не терпится спихнуть с «трона» собственного отца, а я всё ещё не решил, за что возьмусь в первую очередь.
— Ты куда? — сонно пролепетала чернобурка, когда я подошёл к двери.
— Скоро вернусь, — не смог сдержать глупую улыбку, глядя на измученную страстью, но вполне счастливую пару. — Я быстро.
Сказал и вышел из комнаты. Выслушаю волчицу и обратно — задерживаться не собирался.
Я спустился вниз, прошёл мимо прилавка, за которым стоял Гусь, и, выйдя на крыльцо, столкнулся с Ари. Она едва не влетела в таверну. Выглядела девчонка крайне взволнованно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что такое? — окинул внимательным взглядом провидицу.
— В Чёрном лесу полно людей графа. Они ищут дорогу в Эшфорт.
— Не понял, — я почесал затылок. — Он должен терпеливо ждать, когда ведьма откроет портал. Ещё два дня в запасе.
— Я не знаю, — Ари замотала головой. — Не вижу ничего — ни прошлого, ни будущего.
С чего бы де Санту так резко менять планы? Хрен его знает. Но зато решение — с чего начать — я принял. Смерть графа займёт первое место в списке моих дел.
