Эдуард, услышав в голосе моей матери холод стали, поморщился и поспешил предупредить нас:
— Вам обеим эти условия придутся не по нраву. Я намерен сделать племянника Уорика герцогом Бедфордским. Он — наследник Уорика. Надо привязать Уорика к нам, и мне придется дать ему некий приз, долю в нашей королевской семье.
— Ты пожалуешь ему мой прежний титул? — словно не веря собственным ушам, уточнила моя мать. — Титул герцогов Бедфордов? Титул моего первого мужа? Этому предателю?
— А мне безразлично, получит ли племянник Уорика титул герцога! — поспешно вставила я. — Ведь не этот мальчишка убил моего отца, а сам Уорик. Его племянник меня совершенно не волнует.
Эдуард кивнул, помялся и неохотно продолжил:
— Есть и еще кое-что не слишком приятное. За юного герцога Бедфорда я выдам нашу дочь Елизавету. Тогда этот союз действительно станет достаточно прочным.
Я резко повернулась к мужу.
— Елизавету? Мою Елизавету?
— Нашу Елизавету, — поправил меня Эдуард. — Да, нашу Елизавету.
— Ты пообещаешь выдать за него девочку, которой еще и четырех лет не исполнилось? Она станет принадлежать родственнику Уорика, человека, который зверски расправился с ее любимым дедом?
— Так и будет. Хватит с нас «войны Роз», хватит брату убивать брата. Теперь «Розы» должны остановиться. И ты, возлюбленная жена моя, даже не пытайся меня переубедить. Я должен заставить Уорика заключить со мной перемирие. А для этого мне придется пожертвовать ему изрядный куш. Мало того, благодаря этому браку его потомки получат определенную возможность унаследовать английский трон.
— Уорик — предатель и убийца! Неужели ты думаешь, что у тебя получится выдать мою маленькую дочь за племянника этого человека?
— Да, — твердо отозвался Эдуард.
— Только через мой труп! — свирепо заявила я. — Клянусь тебе, что никогда этого не допущу. Я предсказываю, что этого в любом случае никогда не произойдет!
Эдуард улыбнулся.
— Склоняю голову перед вашими выдающимися способностями, провидицы вы мои. — Он изысканно поклонился мне и моей матери. — Но полагаю, что время покажет, насколько твое предсказание правдиво. Между тем пока что я король Англии, и у меня хватит власти выдать свою дочь за того, кто угоден мне. Тем не менее я буду делать все от меня зависящее, чтобы помешать вашим врагам испуганно от вас шарахаться, точно от парочки ведьм, и никому не позволю удушить вас на перекрестке дорог за причастность к колдовству. Говорю тебе как король: единственный способ сделать и тебя, и любую мать нашего королевства спокойной за жизнь своего сына и свою собственную — это немедленно прекратить всякие военные действия.
ОСЕНЬ 1469 ГОДА
Итак, Уорик снова вернулся ко двору как любимый друг и верный наставник. Нам теперь предстояло изображать семью, в которой порой случаются и ссоры, но тем не менее все друг друга очень любят. Эдуард со своей ролью справлялся неплохо. Я приветствовала Уорика улыбкой, в которой было не больше теплоты, чем в замерзшем фонтане, струйки которого превратились в сосульки. Мне требовалось вести себя так, словно этот человек вовсе не убийца моего отца и брата, словно это вовсе не он бросил в темницу моего мужа. Так я себя и вела: ни одного гневного словечка не сорвалось с моих губ. Впрочем, Уорик и без слов прекрасно понял, что в моем лице приобрел смертельно опасного врага на всю оставшуюся жизнь.
Однако Уорик отлично знал, что вслух я ничего против него сказать не могу. Едва заметный поклон, которым Уорик меня приветствовал, впервые встретившись со мной после долгой разлуки, был свидетельством его молчаливого торжества.
— Ваша милость, — вкрадчиво произнес он.
И я, как всегда в его присутствии, почувствовала себя неловко. Точно девчонка! Когда я первый раз вышла замуж, Уорик давно уже был одним из могущественнейших людей, он строил и воплощал в жизнь планы, связанные с судьбой всего королевства, а я тогда во всем слушалась мужа, и все мои тревоги сводились к сложностям в моих отношениях с леди Грей — моей первой свекровью. Вот и сейчас Уорик смотрел на меня так, словно мне следовало бы по-прежнему кормить в Графтоне кур.
Мне очень хотелось говорить надменно, ледяным тоном, но, скорее всего, выглядела я просто обиженной.
— Добро пожаловать, милорд, рада снова вас видеть, — с явной неохотой промолвила я.
— Вы всегда чрезвычайно любезны, ваша милость, — с улыбкой откликнулся Уорик. — Поистине прирожденная королева!
Даже мой сын Томас Грей почувствовал его издевательские интонации и, не в силах сдержаться, сердито что-то пробубнил — он ведь был совсем еще мальчишкой — и выбежал вон.
Уорик снова лучезарно мне улыбнулся.
— Ах, эта молодежь, — вздохнул он. — Многообещающий мальчик.
— Да! И я очень рада, что его не было на пустошах Эджкота, рядом с дедом и дядей, которых он обожал, — отчеканила я с ненавистью.
— О да, я тоже очень этому рад!
Ладно, пусть он сейчас заставляет меня ощущать себя полной идиоткой, ни на что не способной, но я твердо верю в одно: я непременно выполню данную мной клятву! Там, в моей шкатулке с драгоценностями, по-прежнему лежит потемневший от старости медальон из черненого серебра, и внутри спрятано имя моего врага, Ричарда Невилла, а также имя предателя — Георга Кларенса; и оба эти имени написаны моей кровью на клочке бумаги, оторванном от уголка предсмертного письма моего отца. Этих людей я прокляла как своих главных врагов. И уверена: я увижу их мертвыми у своих ног!
ЗИМА 1469/70 ГОДА
Наступил день зимнего солнцестояния. И в самый темный час самой долгой ночи в году мы с матерью спустились на берег Темзы. Вода в ней была как черное стекло. Дорожка, ведущая из Вестминстерского дворца через сад, проходила по самому берегу реки. Вода стояла очень высоко, но мы едва видели ее блеск, такой густой была тьма; зато мы хорошо слышали, как плещется вода о причал и о стены замка, как река дышит, подобно огромному животному с гибким извилистым телом, и порой тихо постанывает, словно море в час прилива. Это была наша стихия, и я с наслаждением вдыхала холодный запах речной воды — так изгнанник, вернувшись из долгой ссылки, наслаждается ароматами родной земли.
— Я должна родить сына, — сообщила я матери.
— Я знаю, — улыбнулась мать.
Из кармана она вытащила три магических амулета, аккуратно, точно рыболов наживку, привязала их к трем лескам и забросила в реку. Потом подала мне концы лесок и велела держать. Слушая, как «наживки» одна за другой падают в воду, я вспомнила то золотое колечко, которое пять лет назад выудила из реки еще дома, в Графтоне.
