Ларсо вскинул подбородок:
— Да, я прослыл неверным мужем и сластолюбцем, но я — Элио, а значит, держу слово и не болтаю лишнего. Что касается остального, меня не пугает поединок с вами, и будь я в немного лучшей форме…
— Хватит! — зашипела я. — Никто не будет драться, никто не умрет. Ларсо…
Он тряхнул головой и проговорил:
— Да. Разумней нам разойтись и обо всем забыть. Вианта, бэрр Ратон, мое почтение.
Хромая, он зашагал к двери, Арлито отправился его провожать, а мне сделалось тревожно за Ларсо — вдруг маг избавится от него как от свидетеля? Нет, Ларсо Элио… Элио? Жена кого-то из его родственников повернула время вспять?
— Вианта, — проговорил Ратон голосом строгого учителя — я потеряла нить рассуждений, втянула голову в плечи, приготовившись услышать приговор, а он все не звучал. — У меня к тебе огромная просьба. Я не смогу дать тебе всего, что ты хочешь, но скоро мы станем мужем и женой. Меня уважают и ценят, а твое поведение…
Я всхлипнула и разревелась. Слезы катились сами, это был нескончаемый поток, настоящий Ниагарский водопад слез, где смешивались жалость к себе, сиротинушке бедной, обида, что Ларсо женат, и даже будущему жениху все равно, изменяю ли я ему. Выпустив пар, я в последний раз всхлипнула, взяла протянутый Ратоном платок, вытерла щеки и проговорила:
— Вы весь вечер не обращали на меня внимания, а мне… Я совсем одна.
Он смотрел без осуждения, но и без сочувствия и напоминал варана, караулящего жертву. Так и казалось, что сейчас его губы раздвинутся и высунется тонкий раздвоенный язык.
— Понимаю, — кивнул он. — Потому прошу впредь вести себя осмотрительней и, предаваясь утехам, заботиться о том, чтобы поблизости не было лишних глаз, как это делает моя нынешняя супруга. Не забывай, что твои поступки теперь порочат еще и мое имя.
— Если бы мой будущий муж был повнимательнее и поласковее, то отпала бы необходимость так себя вести…
Не слушая мои оправдания, Ратон направился к трупу, вынул из ножен короткий меч, окунул в кровь и сказал:
— Мои люди закопают тело в саду и подумают, что я был с тобой и заколол наемника. Ты никому ничего не скажешь, а я велю присматривать за гостями — заказчик убийства должен нервничать, я почти уверен, что это Элайна Фредерик-Зонн.
— Неужели обязательно было приглашать ее? — возмутилась я.
— Она всех убеждает, что простила твой род и не держит зла, и ты соблюла нормы приличий. К тому же, если бы захотела, она дотянулась бы даже издалека, пусть лучше будет на виду.
— Хорошо.
Произошедшее ввергло меня в состояние эмоционального отупения, такое знакомое из прошлой жизни. Дай бог, чтоб оно продлилось подольше!
Явился Леон с Амилем, замотали труп в мешковину, вынесли из комнаты. Ратон отправился их сопровождать, и я выдохнула с облегчением, встала, чтоб запереть дверь, но будущий муж обернулся и велел:
— Дверь не запирай, я сейчас вернусь.
Я закрыла и открыла рот. По какому праву он командует? Он пока тут никто, а я у себя дома и буду делать что хочу. А хочется мне остаться одной, пореветь вдоволь, чтоб страх и конфуз вышли водой. Будучи Ольгой, я ни слезинки не уронила, даже когда мама уезжала в Америку, даже когда Эд меня предал, сейчас же — ни дня без слез.
Я хлопнула дверью, но на щеколду запираться не стала: взяло верх чувство вины. Все-таки я некрасиво поступила с Ратоном, и он имеет право на серьезный разговор. Он даже помолвку разорвать имеет право.
Вернулся Ратон, не прошло и десяти минут. Запер дверь, протопал к постели, расстегнул кафтан, перекинул через спинку кровати, потянул за завязки белоснежной котты и остался в одних штанах. Он что, вздумал тут заночевать, в моей постели? Или у него склонность к свингерству, он заводится, зная, что с его женщиной только что спал другой мужчина? А может, таким образом он решил меня наказать?
На душе стало мерзко, а вот предательское тело откликнулось на мысли возбуждением, ему хотелось, чтобы Ратон овладел мной, и это после бури страсти с Ларсо! Но разум взбунтовался и заставил меня потребовать объяснений.
— Позвольте уточнить, — проговорила я чужим голосом. — Вы собираетесь спать здесь… Со мной?
Ратон, стягивающий штаны, вскинул голову и посмотрел в упор, и снова я не прочла в его взгляде ни злости, ни понимания, ни вожделения. Будто бы он заявился в гости к старому другу и остался на ночь, а не застал невесту с местным ловеласом. Постель ведь еще после Ларсо не остыла! Вон, его волосы на подушке.
— Дорогая моя, — сказал Ратон равнодушно, положил штаны на пол и остался в белом подобии трусов. — Ты не оставила мне выбора. Твои крики, ясно свидетельствующие о том, как тебе хорошо, разносились по всему дому, их наверняка слышали гости. Мало того, они небезосновательно подозревают, что именно бэрр Элио побывал у тебя в гостях. Я просто-напросто спасаю твою и свою репутацию, ведь когда я покину твои покои, это тотчас станет всем известно. Не смотри на меня с таким ужасом, я не претендую на тебя как на женщину. Ляг и спи, ты выглядишь усталой.
Он укрылся простыней и демонстративно повернулся ко мне спиной, хорошо хоть, не увидит меня пунцовую.
Итак, он знает, что Саяни, женщина, которую он, по слухам, любит, наставляет ему рога, и так спокойно к этому относится. Да у него рога ветвистые, как у старого оленя, теперь они увеличились еще на один отросток — мою измену. Нормальный мужчина прибил бы меня на месте, этот же… Почему он так себя ведет? Он настолько прагматичен или вообще не испытывает чувств? Второе — вряд ли, веселя толпу, Ратон довольно искренне улыбался. Значит, он играет роль души-человека, и страшно представить, какие демоны на самом деле прячутся под маской.
Я села на кровать, не решаясь лечь. Стоило представить себя с ним, и мороз бежал по спине. Потому что настолько прагматичные люди обычно поступают жестоко, когда им это выгодно. Одно непонятно: почему все наперебой хвалят Ратона? Он и вправду нравится людям и прослыл справедливым правителем, к тому же хозяином слова, или это заговор?
Когда Ратон равномерно засопел и задергался, засыпая, я наконец легла с краю кровати, подтянула ноги к животу и уставилась на плохо вытертую кровь и осколки стекол, застрявшие между половиц. Вот тебе, Оля, новая жизнь, кушай, не обляпайся.
Званые балы, принцы, пышные платья — ах, как это романтично! А наемный убийца, проникающий в твою спальню, — романтично? Падающая на голову черепица — тоже романтично? А неведомый яд, от которого засыпаешь вечным сном?
Что будет завтра: летящий в голову арбалетный болт, отравленное вино или еще один убийца? Может, плюнуть на все и поехать с Ларсо на острова? Там никому нет до меня дела, буду жить на берегу моря и потягивать манговый сок… пока не надоем принцу. Ларсо — мгновенная одержимость, каприз моего тела, стоило мне проснуться, и все мысли были об Эде. Как странно, еще неделю назад я не представляла, что могу переспать с кем-то другим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
