-Точно! – вставила Дашка. – Только кентавра жалко! Не выживет! – вынесла подруга свой вердикт.
-Давайте заканчивать ругаться при ребенке, - попросила я. Попрощавшись с бабусей и рассказав Насте, как я ее люблю, я настоятельно попросила жестких мер к кентавру не применять и не издеваться над бедным животным. Мне обе пообещали не делать ничего, за что мне потом было бы стыдно.
-Тебе будет не стыдно, а очень стыдно! – высказалась подружка после того, как связь была прервана. - А коняшке будет очень больно за бесценно прожитые годы! – после сделанных выводов она гордо удалилась к себе в комнату с чувством выполненного долга. Я пригрозила кулаком ей в след и села за магические учебники. Андрей удалился на территорию конюшни, разворачивать свою мастерскую. Орландо вообще не появлялся целый день. Очевидно, усиленно штудировал «Камасутру».
Два дня пролетели незаметно. Поэтому, когда наш дом на колесах остановился на Загадочном берегу, мы даже не сразу поняли, что уже приехали.
-Андрюша, у нас что – то сломалось?
-А чего встали? – вопросы посыпались со всех сторон. Поскольку доораться до Андреевой мастерской из жилой части дома было невозможно, мы всей гурьбой двинулись к нему в гости. Мой муж, наверное, устал от напряженной мыслительной деятельности и мирно дрых на соломе в ногах у Сивбурсика. Тот же вместе с дружком Пегасиком стояли над моим мужем и дули на него с двух сторон.
-Вы что делаете? – вытаращила глаза Дашка.
-Мух отгоняем! – пропищал Пегасик. – Он устал, ему покой нужен.
-Он нам средство передвижения подогнал, - заржал Сивка – Бурка, ткнув копытом в дальний угол конюшни. Мы повернулись туда. В углу стоял Дашкин автомобиль несколько видоизмененный. Дверцы открывались не в бок, а вверх, как в фантастических фильмах, в крыше был вырезан огромный люк в виде шестиугольника. В передних дверцах стекол не было, а на капоте красовался огромный старинный клаксон.
-Ты что сотворил?! – заверещала подруга. – Это – моя машина!
-Это – наша машина, - ответом ей была скалящаяся морда Сивки – Бурки. – Это – наш транспорт! Чтоб копыта не бились!
Минута прошла в полном молчании. Я посмотрела на рукодельного мужа, удивившись тому, как мало мы знаем о людях, с которыми живем. Сбросив с себя философское наваждение, я все – таки растолкала Андрея:
-Во – первых, мы поломались! А во – вторых, ты зачем Дашину машину испортил? - Муж сонно таращился на нашу компанию, протирая глаза.
-Не, мужики, я чего – то не понял! У нас теперь коням впадлу быть транспортом, или они сильно устают в дороге? – протиснулся к силящемуся проснуться Андрею Орландо. В его руках была уже изрядно истрепанная «Камасутра». Мы с Дашкой забыли про исковерканный автомобиль и уставились друг на друга.
-Ты где такого сленга набрался? – уточнила подопечная у своего телохранителя.
-Где надо! – грубо оборвал расспросы ангелок.
-Ты чего, на рога захотел?! – мы все разом повернулись на голос. Голос принадлежал Сивбурсику. – Да я ща за другана! – Конь устрашающе надул ноздри.
-Понятно, откуда базар идет, - шепнула мне Дашка. - Твой Андрюха с Орландо из конюшни практически не вылезали.
Я вздохнула. Что мой муж любит жаргонные словечки, я знала, но чтоб оттачивать его с конями, пусть и сказочными, это уж слишком.
-Ты сам обурел! – выдал Орландо. – Ты где рога возьмешь? – Конь секунду подумал и веско выдал: - Отращу!
От таких прений Андрей проснулся окончательно. Обозрев местность в окно и сравнив с путеводителем, он продемонстрировал всем нам карту Фольклора, прилагающуюся к путеводителю, и заявил, что мы приехали, а его изобретения не ломаются!
-А вас на родительское собрание вызывают! - выдал Орландо мне в лицо. Я переглянулась с мужем: - Куда?!
-Уже! – припечатала Дашка, и мы все рванули в комнату с блюдцем. Оно мигало всеми огнями и орало на несколько голосов.
-Я все расскажу твоим родителям!
-Не надо, дядя кентавр! – голосило блюдце голосом Насти.
-Убью, ирод! – громыхал Троглодит Иванович.
-Так ведь дети они! Дети! – вдалбливал прописную истину голос разума в лице бабы Яги.
-Что происходит? – рявкнула я, перекрыв всех остальных. – Рассказывать по очереди!
Крупным планом перед экраном возникло лицо мужчины средних лет в очках, сдвинутых на кончик носа, зализанным жиденьким чубом и знакомыми подпалинами на щеке.
-Я – учитель ваших детей, - картинно всхлипнув, мужчина утерся батистовым носовым платком. – Они ведут себя просто безобразно! Троглодит Иванович плохо воспитал сына! – лицо временно отвернулось вглубь избушки. – А вы! У вас же дочь растет! Как можно ее так баловать?! – это уже было сказано мне в лицо.
-А что такое? Вас как звать, простите?
-Кентавр Хирон к вашим услугам, - легкий поклон головы.
-Подожди! – влезла Дашка, - Это не тот учитель, который от пожара в трактире драпал?
-Все верно! Я – это он, - еще один поклон головой.
-Живучая скотина! – восхитилась подруга. – Погоди, ты ж – алкоголик, а туда ж детей он учить будет!
-Я в отпуске, между прочим, был! Имею право! И вот теперь мне все ясно! – воскликнула мужская голова из блюдца, прекратив оправдываться. – Вот кто оказывает на ваших детей дурное влияние! – палец сквозь экран, недвусмысленно показывал в Дашкину сторону. – Еще девушка! – укоризненное покачивание головой.
-А что случилось –то? – Андрей в нетерпении вскочил с дивана и подлетел к блюдцу.
-Вот! – нам продемонстрировали обрезанный под корень лошадиный хвост. – Как я мух буду теперь гонять?! И вот! – по всему правому боку, как человеческому, так и лошадиному, шла роспись из мудреных орнаментов. – На меня теперь все лесные жители косятся, выясняют мою ориентацию! И вот! – кентавр был на грани истерики, а перед нами на экране красовались два передних копыта. На одном была вытатуирована рука, демонстрирующая неприличный жест в виде задранного среднего пальца, на другом корявыми буквами шла надпись: «Пошел на …». Адреса, куда пойти, были перечислены со всеми подробностями и в приличном количестве.
-И что? – с обычной полуленцой в голосе уточнил Андрей. – Ты из –за этого нас отрываешь от спасательной операции? А написать такое моя дочь не могла – писать не умеет!
-И что?! – заорал учитель. – Зачем мне все это?!
-Давайте спросим у Насти. – Я заглянула в экран. – Настенька, подойди. – Дочь, виновато пряча глаза, подплыла к блюдцу. – Что все это значит?
-Мам, я все объясню, - она замахала руками и захлопала глазенками, всем своим видом пытаясь продемонстрировать невинность своих действий. - Хвост ему мешал, - объяснила она. – Дядя кентавр Хирон все время себя им бил. Я подумала, что дяде хвост, наверное, мешает. И потом - это же больно! Я и помогла ему! – гордость от совершенного поступка постепенно проступала сквозь слезы. – А бок у него обожженный! Он, знаешь, какой страшный – этот шрам! Дядя же без одежды. Ему прикрыть его нечем! Все ходят и спрашивают: «Что это?», а ему это неприятно. А так – весело и красиво. У него теперь просто как бы рубашечка такая! – гордость в глазах Настёны растет. – А копыта, - Настя пожевала губами, пялясь в потолок, - копыта… Это Вася, а не я! – Настена надулась и, подумав, добавила: - Их в травке все равно не видно! – с улыбкой во весь рот и гордостью, граничащей с гордыней, выдала свое оправдание дочурка и удовлетворенно замолчала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
