— Звонила мисс Силвер, — доложил он инспектору Кольту. — Говорит, что миссис Эннинг хочет дать показания.
— Миссис Эннинг? — недоверчиво воскликнул Кольт. — Разве она способна на это?
— Мисс Силвер утверждает, что способна. Вам лучше пойти туда и убедиться самому.
Кольт кивнул:
— Я освобожусь минут через двадцать. Встретимся в пансионе «Морской пейзаж».
У мисс Силвер осталось немало вопросов, на которые она хотела бы получить ответ. Голые факты, нехотя изложенные Джеймсом Хардвиком, не внесли ясности. И она надеялась, что Фрэнк ответит на ее вопрос: достаточно ли теперь у полиции доказательств для установления личности убийцы.
Пересказав все, что произошло у Черной скалы, Фрэнк спросил:
— А теперь скажите, что это было, — ясновидение, колдовство или что-то еще, что побудило вас направить меня к Черной скале в самый критический момент?
Утренняя гостиная была прохладной, и кресла в ней стояли удобные. Фрэнк во весь свой рост растянулся в самом большом. Волосы его блестели. Серые носки были тщательно подобраны в тон костюма. Из-под полуопущенных ресниц озорно поблескивали глаза. У него был вид человека, никогда себя не утруждавшего.
Мисс Силвер сидела на небольшом кресле с прямой спинкой и обвязывала крючком край розового башмачка.
— Дорогой Фрэнк, не следует прибегать к таким преувеличениям, — она сочла нужным мягко упрекнуть Фрэнка.
— Наш главный уж точно уверен, что вы знаете больше, чем положено простому смертному. Где-то в уголке его сознания таится целый арсенал деревенских суеверий, и вы временами заставляете его ворошить их.
Крючок мисс Силвер методично нырял взад-вперед.
— Главный инспектор Лэм — в высшей степени уважаемый человек. Ну а в том, что я посоветовала тебе отправиться к Черной скале, нет ничего неожиданного. Я уже предупреждала мистера Хардвика, что ему грозит большая опасность, если он не расскажет полиции, что знает. Мне он не сказал, я могла только догадываться. Конечно было ясно, что он не допустит ареста мисс Эннинг и постарается предупредить леди Кастлтон, прежде чем рассказать все полиции. Поэтому, когда я узнала, что разговор должен состояться в таком опасном и уединенном месте, как Черная скала, я очень забеспокоилась.
Фрэнк приподнял бровь:
— Уж не хотите ли вы меня уверить, будто Хардвик признался вам, что поплывет к Черной скале для того, чтобы предупредить леди Кастлтон?
— Было совершенно очевидно, что именно это он и намеревался сделать.
— Почему вы так решили? Ведь с ними плыла миссис Филд, и, казалось бы, ничто не предвещало такого разговора.
— Миссис Филд не любит сидеть в мокром купальнике. Поплавав, она предпочитает выйти из воды и переодеться в обычное платье. Я узнала об этом из разговора мистера Хардвика с женой. Я сидела здесь, дверь была открыта, а они спускались по лестнице. Вот тогда он и сказал, что хочет поговорить с леди Кастлтон.
Фрэнк рассмеялся:
— Как, оказывается, все просто, если знаешь, как это сделать!
Мисс Силвер кивнула:
— А как только они вышли из дома, я пошла в кабинет и позвонила тебе.
— Надо благодарить Бога, что вы позвонили.
Мисс Силвер затянула последнюю петлю.
— Да, то был перст судьбы, — сказала она.
Глава 39
Мисс Эннинг приняла мисс Силвер и двух инспекторов с такой ледяной неприветливостью, что им показалось, будто их и впрямь обдало холодом. Она приложила все усилия, чтобы не допустить их к матери. Но доктор Эдамсон, которого она призвала на помощь, заявил, что улучшение состояния миссис Эннинг просто поразительно и что, по его мнению, все, что волнует и выводит ее из себя, пойдет ей только на пользу. После этого Дарси ничего не оставалось, как молча провести гостей в комнату матери. Когда все расселись, она сама примостилась на жесткой табуретке.
Первое, что бросилось в глаза Фрэнку Эбботту, — это то, что вышивание миссис Эннинг значительно продвинулось. Она больше не протягивала сквозь ткань нитку без узелка, не оставлявшую никакого следа. За то время, что он не виделся с ней со дня своего последнего краткого визита, два цветка и лист были закончены. Сама она внешне тоже изменилась. Взгляд больше не был бессмысленным, и она уже не походила на человека, живущего в мире грез.
Она спокойно и с видимым удовольствием поздоровалась с ними, особенно с мисс Силвер.
— Дарси считает, что мне вредно говорить, но она ошибается. Я была больна, но сейчас мне намного лучше. Хотя Элан вел себя очень дурно, а эта француженка мне никогда не нравилась, убивать людей нельзя. И я бы не хотела, чтобы заподозрили в этом невинного человека, — говоря все это, миссис Эннинг делала аккуратные ровные стежки.
— Поэтому мы и надеемся, что вы нам поможете, миссис Эннинг, — сказал Фрэнк Эбботт.
Его спокойный вежливый тон придал ей уверенности.
— Что вы хотите от меня услышать? — спросила она, откладывая свое вышивание.
— Мы хотим, чтобы вы рассказали, что помните о той ночи в среду.
Миссис Эннинг сидела в кресле с прямой спинкой. Ее седые волосы были взбиты и тщательно уложены, па щеках играл легкий румянец. Смуглая кожа и темные глаза достались Дарси, видимо, от отца. У миссис Эннинг была белая кожа и голубые глаза.
— О, я помню все.
— Тогда расскажите, что же произошло.
На мгновение она прикрыла глаза, а потом удивленно раскрыла их:
— О да… я вышла… почему, не помню… иногда, когда бывает жарко, я выхожу… Нет, не потому. Сейчас вспомнила. Я смотрела в окно и увидела идущего по саду Элана.
— В котором часу это было?
— Не знаю… поздно. Я не могла уснуть и, когда увидела Элана, решила пойти за ним.
— Что побудило вас к этому?
— Дарси мне не разрешила бы увидеться с ним, — обидчиво пожаловалась она, — а мне хотелось ему кое-что сказать. И я подумала, что как раз представляется удобный случай.
— Вы были одеты?
— Нет. Но я надела свой темно-синий халат и домашние туфли… От такие удобные.
— И пошли за Эланом Филдом?
— Да. Я шла следом, но не очень близко. На скале было так прохладно и приятно. Мне хотелось посмотреть, куда он идет. Когда он спустился на пляж, я тоже спустилась. Он уже стоял с фонарем возле пляжного домика Хардвиков и отпирал дверь. Я подождала, пока он вошел туда, и тоже пошла к домику. Я думала, что, может быть, он выйдет, услышав мои шаги по гальке, но он не вышел… Наверное, мои мягкие туфли не производили шума. А может, он подумал, что это тот, кого он явно ждал.
Она умолкла, с довольной улыбкой оглядевшись вокруг. Мисс Силвер, которая всегда была так добра к ней… этот милый полицейский, напоминавший ей молодых людей, которые в старые добрые времена бывали в их доме… второй инспектор, записывающий ее показания, — все были довольны ею. Она чувствовала, что они довольны.
А вот Дарси нет… Миссис Эннинг чуть заметно строптиво повела плечом и отвернулась от дочери, чье застывшее лицо и фигура выражали неодобрение.
Мисс Силвер сидела в небольшом кресле. На ней было платье из серого искусственного шелка с черно-белым рисунком, напоминавшим Фрэнку головастиков, волосы ее скрывала черная соломенная шляпа, с которой она сочла должным убрать букетик ярких цветов. Руки в белых сетчатых перчатках, подаренных Дороти, были сложены на коленях. Она ознакомилась с показаниями миссис Эннинг раньше и сейчас слушала ее с одобрением, которым удостаивают ученика, хорошо отвечающего урок.
— И что было потом? — спросил Фрэнк.
— Я услышала, что кто-то идет по гальке, поднимая куда больше шума, чем я… На ней же не было таких мягких туфель, как у меня. Я притаилась позади домика. На голове у меня был темный шарф, и она меня не заметила.
Она обогнула домик и подошла к двери. Потом заговорила с Эланом.
— Вам было слышно, о чем они говорили?
Миссис Эннинг хихикнула, как ребенок, которому вопрос показался забавным.
— Они отчаянно ссорились. Не громко, конечно, но по ее голосу чувствовалось, как она его ненавидит.
— Миссис Эннинг, вы знаете, кто это был?
Она удивленно взглянула на Фрэнка:
— Конечно знаю! Мы так близко были знакомы в прежние времена! Это была Адела Кастлтон.
Инспектор Кольт записал имя.
— Из-за чего они ссорились? — спросил Фрэнк.
— Из-за писем. Элан хотел их опубликовать, а она не разрешала. Это были не ее письма, а письма ее сестры.
Это было давно, она была совсем молоденькой девушкой.
А молоденькие девушки совершают глупости, потому что им кажется, что они все на свете знают.
На глаза ее навернулись слезы и потекли по щекам.
Дарси Эннинг казалось, что их горячие капли падают ей прямо в сердце. Она вся напряглась.
— Он хотел, чтобы она дала ему деньги, — продолжала миссис Эннинг, — и она пообещала. Они договорились о сумме и перестали ссориться. Это было так не похоже на Аделу.
