Итак, этот строптивец был мягкой глиной в ее руках! И Алена, моментально забыв о хондрозе, простреле, сердечных спазмах и прочих недугах обыкновенной женщины, а не знаменитой писательницы-детективщицы, немедленно принялась лепить из этой глины то, что ей требовалось: ценного свидетеля.
– Вы видели человека, который выбежал из «Барбариса»? Как он выглядел?
– Парень лет, мне показалось, двадцати трех, может, двадцати пяти, но никак не больше, – нахмурясь от усердия, отрапортовал Равиль. – Не очень высокий, но крепкого сложения. Одет был в черную короткую кожаную куртку, отделанную овчиной, в джинсы какие-то темные, перемазанные известкой или цементом, в ботинки на толстой подошве. Когда он по улице бежал, ужасно громко топал. Он был без перчаток, в руке держал пистолет стволом вниз, голова без шапки, волосы очень коротко, ежиком стриженные, вроде бы светлые, лицо... – Равиль слегка призадумался. – Лицо довольно обыкновенное, к тому же темно было и далековато, я не разглядел. Мне показалось, у него волосы на лоб таким острым мыском вдаются, а нос курносый.
Алена глядела на Равиля с уважением. Вот это глаз-алмаз! Сама она видела злодея почти в упор, рядом с ним была, на расстоянии выстрела, на расстоянии броска ананасом, так сказать, а вспомнить ничего не может, кроме этих стриженых волос и черной куртки. Нос курносый? А ведь, пожалуй, да. И глаза, такое впечатление, светлые. Круглый маленький подбородок, узкий рот, темные прямые брови, мысок волос, который доходит чуть не до переносицы... Она в самом деле вспоминает черты грабителя или это уже сочинение на вольную тему?
– Он кинулся сначала к трамвайной остановке, потом резко повернулся – и кинулся во-он туда, – махнул Равиль на боковую улочку, уводившую к Почаинскому съезду. – Там и скрылся. Вот все, что я могу об этом парне сказать. Я и в милиции то же самое говорил. Но...
– Но? – насторожилась Алена.
– Да понимаете, – замялся Равиль, – я даже не знаю, играет ли это какую-то роль...
– Играет, – решительно ответила Алена, которая хоть и не знала еще, о чем пойдет речь, но понимала: ничего лишнего при расследовании преступления не бывает, это известно всякому, кто читает и тем более пишет детективы. – В таком деле все играет роль и имеет значение. Что вы хотели сказать?
– Как только этот парень чесанул на Почайну, я увидел странный свет в машине, которая вон там была припаркована, на противоположной стороне, – таинственно понизив голос, сказал Равиль. – Бледный такой свет, как будто засветился дисплей мобильного телефона. До тех пор в том автомобиле было совершенно темно. Я даже и подумать не мог, что там кто-то есть, пустая машина, такое впечатление, и вдруг – свет, и смутный силуэт стал виден... Можно подумать, там кто-то сидел, смотрел на дверь «Барбариса», а как только парень выбежал – сразу позвонил по мобильному и сообщил об этом.
– Кому? Кому сообщил? – удивленно проговорила Алена.
– Ну, не знаю, кому, – пожал плечами Равиль. – Может, тому водителю «Ауди»?
– Какому водителю? Какой «Ауди»?
– Сразу, как только в «БМВ» погас дисплей мобильника...
– Погодите, – замотала головой Алена. – Так все же там был «БМВ» или «Ауди»?
Равиль поглядел на нее с нескрываемой досадой, как будто понять не мог, как же это такая туповатая особа умудряется детективные романы писать. А может, она только притворяется Аленой Дмитриевой?!
Это сомнение настолько отчетливо читалось в его темных узких глазах, что Алена не на шутку струхнула: вдруг не скажет он ей больше ничего!.. От страха ее умственные способности всегда обострялись, вот и теперь удалось-таки сообразить: так ведь машин было две! «БМВ» стоял напротив «Барбариса» – не его ли темный прогонистый силуэт видела она, когда ломилась в дверь? И что-то еще было у нее связано с этим чарующим буквосочетанием – «БМВ», но только сейчас не вспоминалось, что именно. Итак, «БМВ» стоял напротив «Барбариса», ну а «Ауди» откуда взялась?
– Все понятно, Равиль, не смотрите на меня как на идиотку, – раздраженно отмахнулась она. – Давайте про «Ауди».
– Извините, – стушевался парень. – Я не имел в виду...
– «Ауди»! – скомандовала Алена, прерывая его резким взмахом руки. – Ну!
– «Ауди» выехала вон из той арки, – чуть ли не испуганно показал Равиль.
Алена обернулась.
Вот те на! Да ведь через эту арку она сама проходила к черному ходу «Барбариса», однако никакой «Ауди» не видела. Автомобиля другой марки, впрочем, тоже не обнаружила! С другой стороны, двор настолько темный и закоулистый, что стоящую в укромном уголке, за сараями машину немудрено было не заметить. Уж не из нее ли вышла та самая особа женского пола в узеньких сапожках с острыми носиками и на тоненьких каблучках? Такая изящная обувь очень хорошо сочетается с изысканным авто...
– «Ауди» появилась, как только в «БМВ» погас дисплей мобильника. Вывернулась из подворотни – и вверх, вверх по Георгиевскому съезду! А «БМВ» пронесся практически мимо нашего магазина по переулку и чесанул по Нижне-Волжской набережной в ту сторону, – махнул рукой Равиль, – похоже, к подъему на Сенную площадь. Но я успел разглядеть номер!
Алена только руками всплеснула.
– Равиль! – пробормотала она. – Вы... вы подарок судьбы. Не просто ценный, а бесценный подарок! Клянусь, подарю вам свой новый роман, только что вышедший. Он про Париж, то есть действие происходит в Париже. Детектив, конечно. И подпишу: «Бесценному Равилю от его знакомого автора». Неужели и правда разглядели номер «БМВ»?!
Бесценный подарок судьбы от гордости издал сперва какой-то курлычущий звук и только потом изрек:
– Разглядел, клянусь Аллахом! Три восьмерки! А вот букв, – Равиль сокрушенно пожал плечами, – букв я не смог рассмотреть.
– Три восьмерки?!
Алена растерянно моргнула.
То есть как это – три восьмерки?! Черный «БМВ» с тремя восьмерками в номере уже стоял здесь, около «Барбариса», позавчера днем – рядом с «Мерседесом» Жанны. Нет, конечно, никто не мешал ему оставаться на месте до глубокой ночи, однако не странное ли это совпадение? Не слишком ли много «БМВ» водится на одном квадратном метре улицы Рождественской? Много – или все-таки один?
Над этим следовало поразмыслить как можно скорее, причем – наедине с собой.
– Равиль, огромное спасибо, – пробормотала она, хватая теплую руку бесценного свидетеля – рука эта оказалась неожиданно маленькой, изящной, почти дамской, не то что у самой Алены с ее «музыкальными» пальцами и сильной ладонью. – Гран мерси. Мэни сенкс. Данке шен. Мучас грациас. Рахмат лукум, Аллах ак... – Она придержала язык. – То есть это, ну... вы даже не представляете, как мне помогли. Романчик за мной, буквально завтра я его при...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
