Тогда мы начинаем болеть и, если коса расплетется совсем, уходим искать подножие Радуги, чтобы присоединиться к своим предкам. Но если коса заплетена на совесть и туго, то нас ждёт долгая, здоровая жизнь, без болезней и несчастных случаев. Жаль, что мы заранее не можем провидеть свою судьбу… А может и наоборот: знать судьбу — значит никогда не жить в полную силу, совершая ошибки и исправляя их, идти в бой, зная, что это твой последний прыжок… Давать жизнь котятам и знать, что в живых останутся только трое… Ведь это страшно, знать такое заранее… Понимаешь, малыш? Ведь жизнь тогда остановилась бы, потому, что мы — не Лунная Кошка и не Солнечный Кот, существованию которых нет начала и нет завершения. Мы смертны. Так что пусть решают Три Кошки, а я предпочитаю не знать своего завтра… Да ты совсем уснул под мою болтовню, сынок? Ну спи, спи…
…Следующий день и все последующие я ходил на охоту, следил за норой и охранял окрестности. Ма все толстела и, в итоге, стала почти круглой посередине. Она передвигалась с трудом, переваливаясь с лапы на лапу и совсем не могла прыгать. Ей хотелось съесть то мышку, то ворону, то крота… Я старался выполнять ее просьбы и искал добычу ей по вкусу. Хорошо, все-таки, что я был с ней. Не представляю, что бы она делала без моей помощи.
Пару раз я навещал сестру и брата в стае великого Фура, пару раз они приходили к нам, чтобы повидаться с Ма, пока есть возможность. Мау никогда не приходил с пустыми лапами. По дороге он успевал поохотиться и всегда приносил гостинец для Ма.
Мама с радостью принимала добычу, благодарно лизала брату нос и впивалась в еще теплую тушку зубами и когтями. У нее был зверский аппетит, что немудрено, ведь в ее брюшке жили и продолжали расти будущие маленькие хищники, которые, в свою очередь, питались ее соками и кровью…
Мяу стала самодостаточной, прелестной, молодой кошкой. Ее подростковая стеснительность и неуверенность совершенно исчезли. Она была счастлива с Фурком и не скрывала этого. Мяу и Ма о чем-то долго шептались, пока мы с Мау обсуждали насущные проблемы и заботы. Мяу хитро поглядывала на нас и посмеивалась. Хоть и было любопытно узнать о чем они тайно шепчутся, но мы изо всех сил делали вид, что нам это совершенно не интересно. Девчачьи секреты! Не дело для настоящих воинов!
После их ухода я все же спросил Ма почему нас с Мау не ставят в известность обсуждаемого, и она, посмотрев на меня непонимающе, рассмеялась и, замурлыкав от нежности, сказала:
— Ты в самом деле не понял, что с твоей сестрой, мой догадливый и умный сын? Ничего не заметил? Никаких изменений с Мяу?
— Нууууу… — замычал я, лихорадочно пытаясь сообразить, что я должен был заметить, — ну, она похорошела и поправилась…
Наверное было еще что-то, что я должен был заметить, но в голову больше ничего не приходило…
— Мяу станет мамой! И скоро! — Ма, довольная произведенным эффектом внезапности, опрокинулась набок и замурчала успокаивающую песенку для моих нерожденных братьев и сестер.
— Вот это да… — только и смог ответить я и пошел наверх пройтись и привыкнуть к этой мысли.
Моя маленькая сестра оказалась совсем не маленькой, и ее положение в стае укрепилось и возросло. Она станет будущей возможной правительницей, так как первой из жен внуков Фура принесет потомство. Я был ошарашен такими быстрыми переменами в ее жизни, но очень рад за сестру. Теперь никто не сможет лишить ее дома и заслуженного почета, положенного первой из первых.
Мау тоже был доволен и счастлив со своей молодой женой Муррой. Пока что они не планировали обзаводиться потомством. Намечались Весенние Игры Котов, проходящие в последний месяц перед летом. Мау собирался завоевать там первый приз — несколько шкурок кротов и землероек, которые планировал подарить Мурре и только тогда просить ее о продолжении рода. Эти шкурки были прекрасной подстилкой для малышей. Далеко не в каждой норе кошка могла похвастаться таким ковром для деток!
По традиции такие шкурки приносили все, приглашенные на смотрины новорождённых. У нас в детстве не было такой мягкой, пушистой и теплой постели. Ма сделала себя изгоем, сбежав от жениха, и после нашего рождения никто не пришел осмотреть нас. Не было ни подарков, ни игрушек из мышиных хвостиков…
Я подумал, что может быть, если бы мы жили в стае с самого начала нашей жизни, то возможно нас бы выжило больше. Ведь в стае всегда найдется нянька, которая присмотрит за малышней, пока мать охотится и вовремя заметит опасность. Да и охотиться может быть и не пришлось, пока котята были грудничками. Стая делилась бы добычей с ней, чтобы молодая мать не голодала. Ведь от нее зависели жизни будущих охотников и матерей. И ещё я подумал: как все-таки повезло Мяу и Мау! Они нашли себе пару и надежный дом. А что стану делать я? Один… Без угла… Без близких рядом… Я вспомнил мамины легенды о Серой Тени, о его одиночестве и представил себя на его месте… Наверное я бы тоже в итоге стал злобным, жестоким существом, ненавидимым всеми, изгоем… Просто из-за одиночества и пустоты… Мне нужна семья. Мне обязательно нужна семья. Живые существа рядом, чтобы я мог отдавать свою любовь им, а они мне. Без этого жизнь превратится в пытку одиночеством и забвением… Но где же я найду их? Это был вопрос вопросов…
…Я остался один…
Скоро Ма родит новых котят, и мне придётся уйти. Куда я пойду? Где стану жить? Мне придется слоняться по лесу в надежде найти стаю, которая примет меня? Где я встречу свою любовь? Или моя жизнь внезапно оборвется как-нибудь ночью, прерванная клыками Серой Тени или клювом и острыми когтями Тихой Смерти? Где и с кем я стану коротать свои ночи и дни?
Я не хотел уходить в неизвестность, но Ма сказала, что это судьба и знать ее не стоит, иначе сложно будет принять и смириться. Может это так, а может и нет. Я пока не знал, я слишком мало прожил, я был в начале своего пути, изгибы которого могут быть такими внезапными, а препятствия такими непреодолимыми…
…Вернувшись в нору, я нашел Ма мурлыкающей и умиротворенной. Она теперь почти всегда была такой. Казалось, что она общается с будущими котятами каким-то особым, только ей известным способом. Ма их уже любила. Я видел
