Когда Хася усвоил, что, в отличие от Сереги Колесникова, я не желаю выведать в каких позах он сношается со своими женами, то сообщил некоторые сведения из их главного Писания, которое бесхитростно зовется Сокровищем, и прочих таинственных книг. Все наши души, оказывается, как шарики на резиночках, выпадают из Великого Ума (Мана-Рабба). Там они пребывали в обществе солнечного бога Шам-Шемира и небесного управителя Юшамина, распоряжающегося источниками света, сидючи под сенью соединенного древа познания и жизни со звучным именем Манда-ди-Хайа. Как выпадают, так и увязают по уши в гнусно-материальном болоте, из которого их может вытащить только Иоанн Креститель с небесным Иорданом впридачу.
Под мандейские песнопения Хасана - для него грустные, а для нас смешные - мы въехали в зону эпидемии. Согласно законам природы, весенний паводок как раз достиг кульминации, и по сторонам от дороги виднелись крыши полузатопленных-полуплавающих деревень. Их мы проследовали без остановки, а якоря бросили только в селении, где можно было уже прогуляться по грязи в высоких сапогах. Для подкрепления нас сопровождал на своем «козле» человек из районной администрации - нахии.
Заляпанная болотной жижей толпа сразу окружила наш караван: где, мол, американские доктора? А как узнали, что американцев нет и в помине, то в стекла наших машин полетели куски, так сказать, аллювиальной почвы, комья осадочных пород и какое-то откровенное говно. Тут Хася дал несколько очередей поверх дурных голов из своей машинки «Ингрэм М10», которая до сей поры аккуратно висела у него под плащом. Отчего головы, желая сохранить свои скудные мысли от пуль сорок пятого калибра, въехали в плечи. А Колесников, желая поиграть силушкой, столкнул лбами двух особо недовольных граждан. Затем поднялся на крышу вездехода в аккуратном слегка забрызганном костюмчике представитель районных властей и произнес горячую вразумляющую речь - дескать, приехали советские врачи, которые не хуже, а лучше американских. За хорошую психомоторику господину-товарищу из «нахии» мы уже сунули сотню баксов, и ныне он их старательно отрабатывал.
Толпа, жалобно смотрящая красными конъюнктивитными глазами, принялась выстраивать очередь к автобусу. Причем мужчины в расцвете лет отгоняли молодежь в самый ее конец бесцеремонными пинками и тумаками, однако старичков, скрипя зубами, пропускали вперед. Правда, старейшины тоже сквернословно спорили, кто из них древнее, мудрее и кому больше надо, пока Хася не прошелся со своим «Ингрэмом» и не выстроил дедулек - кажется, по росту. С крыши вездехода я наблюдал быстрое движение очереди внутри залепленного грязью автобуса.
Процедура выглядела просто. Толстый доктор беглым скучным взглядом озирал арабские «помидоры с морковками». Тут же посетители автобуса становились, как при досмотре, к борту -руки на него, ноги расставлены. В одну «булку» дюжий фельдшер закачивал, кажется, кубиков десять анальгина, во вторую другой медработник оперативно вдувал что-то еще. Работа спорилась. Но с последним уколом водитель стал резво заводить мотор.
Несмотря на слова и жесты благодарности от иракской общественности, оставление деревни советскими людьми слишком напоминало бегство.
– Удираем на всякий случай, - пояснил Остапенко, когда Хася вышел разрядить мочевой пузырь. - Если у наших есть эффективная вакцина, то ее вряд ли пустят в ход сразу - тут и Хуссейн может заподозрить, что мы всю эпидемию собственноручно организовали. Хорошие вакцины с ходу не появляются. Наверняка наши доктора кололи аборигенам такое, что результат «бабушка надвое гадала», ну и добавляли обезболивающее для поднятия настроения.
Так же мы сработали еще в паре деревень. В третьем селении нас даже встречали с песнями оптимистического содержания -похоже, что предыдущим пациентам мы не слишком навредили. Однако аборигены американцев по-прежнему уважали и желали заполучить их поскорее как самый первосортный товар.
В дальнейшем пути нашей «Василисы» и автобуса с советскими докторами расходились. Мы по разлившимся водам Евфрата устремлялись на поиски штатников, у которых теперь, по агентурным сведениям, тоже имелась амфибийная машина, «Икарус» же должен был мотаться по более сухим местам и дожидаться общего спада воды.
Благодаря разгулу каких-то природных и космических сил, паводок в этом году был крутой - на радость рыбкам и улиткам. Имелось и нам, где поплавать да пошлепать бортами на залитых водой просторах. Порой, при отрешении от логики, представлялось, будто мы очутились на самой середке моря.
– А ведь до Персидского залива еще сто двадцать километров, - заметил я в одну из остановок.
Мы прибились к тому, что напоминало коралловый островок,-пальмы, несколько хижин, - а на самом деле было незатопленными остатками деревни.
– У моих предков морской берег проходил именно здесь,-гордо высказался Хася. - Во времена Вавилонии не было еще никакой реки Шатт-эль-Араб. Благословенный Евфрат и мощный Тигр, не сливаясь, несли свои полные воды прямо в Нижнее Море. Тут поблизости шумел полста веков назад город-порт Эриду, где находилось святилище всеведущего бога мудрости Энки, а чуть подальше - Урук, владение светлой Иштар, управляемое царем Гильгамешем. Рядом с ним - Ур, там высилась башня-зиккурат лунного бога Сина. Из Ура родом Ибрахим…
– Ага, Абрам, по-нашему, - подключился Серега.
– От его чресел пошли два народа - все евреи и все арабы, от его мудрости и благочестия родились четыре веры -иудейская, христианская, ислам и субба, мандейская. Велик Аллах тем, что открывается рабам своим, освятило Аллаха милосердие Его.
– Воистину, - поддержал я.
– Ой, Глеб Анатольевич, сейчас прямо «алиллуйя» запоете. - издевательски заметил Серега.
– Кажется, жопу не просили высказаться, - откликнулся я и зыркнул на старлея свирепым глазом: мол, раз, бестолочь не можешь сам работать, так хоть не мешай.
В это время через верхний люк спустились поначалу грязные сапоги, а потом и подполковник Остапенко в целом.
– Товарищ Хасан, там несколько старых людей интересуются, скоро ли придет лодка с солью и керосином. Я хотел объяснить им, что после дождичка в четверг, но моего арабского не хватило.
Хася вылез успокоительно пообщаться со своими, а Илья Петрович, наконец, смог обратиться ко мне и Колесникову.
– Здесь видели вчера американцев на красивой синей амфибии, они провели медобслуживание и ушли на северо-запад, причем на большой скорости… Что-то не удается нам догнать их или даже засечь, несмотря на все маневры в этой луже.
– Товарищ подполковник, они ведь тоже не лыком шиты и не из полена вытесаны. Что их неприятности связаны с нами, штатники догадались еще в прошлую нашу поездку. После чего им осталось только организовать за нами слежку. Алаверды, так сказать, - тонко намекнул я на толстые обстоятельства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
