— Бел вышла замуж! — воскликнула она. — Она вышла замуж за какого-то шотландца, его зовут Боб Нокс.
— Я встречалась с ней только один раз, но она показалась мне приятной молодой леди, — довольная, сказала мать. — В следующий раз, Фло, когда будешь писать ей, передавай наши поздравления. Почему бы нам не послать ей в подарок одну из этих ирландских салфеточек из хлопка?
— Я хотела эти салфетки для своего нижнего комода, мам, — надула губы Марта.
Фло покачала головой.
— Спасибо, конечно, мама, но в армии ей не нужны салфетки. Она предпочтет флакончик туалетной воды или пару хороших чулок.
— А у тебя есть средства, чтобы купить туалетную воду или хорошие чулки? — с неприязнью спросила Марта.
— Я куплю подарок, когда начну зарабатывать деньги самостоятельно, — резко ответила Фло.
Мать нетерпеливо хлопнула в ладоши.
— Ну, все, девочки, хватит ссориться. Сейчас Рождество — праздник любви.
— Прости меня, Фло. — Марта улыбнулась. — Я люблю тебя, правда.
— Я тоже люблю тебя, сестренка.
Позже Марта спросила у Фло:
— Сколько лет Бел?
— Восемнадцать.
— Всего восемнадцать! — Марта сняла очки и стала нервно протирать их. — В следующем году мне будет двадцать четыре.
Фло искренне хотелось купить мужа для своей несчастной сестры и повесить его на елку. Положение ухудшилось, когда в день святок пришла телеграмма для Салли.
«Получил лицензию тчк получил отпуск тчк закажи церковь понедельник тчк Джок».
— В понедельник я выхожу замуж, — мечтательно принялась напевать Салли.
Фло завизжала от восторга, а мать начала плакать.
— Салли, девочка! Это так неожиданно.
— Сейчас идет война, мам. Именно так теперь все и происходит.
— Ты уедешь из дома? — всхлипывала мать.
— У Джока нет регулярного порта приписки. Я останусь с вами до конца войны, а потом мы купим себе дом.
Мать перестала плакать и стала размышлять, что нужно сделать. Она сегодня же позвонит отцу Хафью и закажет службу в церкви. Лучше в понедельник во второй половине дня — даже поезда ходили с опозданиями из-за снегопада. Сообразив это, Салли побледнела, как полотно: она позабыла, что вся страна укрыта снегом.
— Он будет ехать от Солвей Фирт. Это далеко? — Никто не имел ни малейшего представления, поэтому пришлось достать атлас отца и оказалось, что Солвей Фирт расположен в двух графствах от них.
— Я умру, если он не приедет! — Салли выглядела так, будто собралась умирать прямо сейчас.
— Наверняка он приплывет на корабле. — Это наконец заговорила Марта. Ее лицо было белее снега за окнами, а глаза стали тусклыми и безжизненными. Старшая осталась последней — Марта не могла этого вынести.
— Ну, конечно! — Салли вздохнула с облегчением.
Мать продолжала строить планы. Хочет ли Салли белое подвенечное платье? Нет? Ну, в таком случае, они встретятся завтра в обеденный перерыв возле лавки мясника и обойдут магазины одежды на Смитдаун-роуд, чтобы купить хороший костюм, который станет ее свадебным подарком дочери.
— Готовить угощения еще рано… И нам придется заказать такси на этот день. В туфлях в такую погоду и шагу нельзя ступить, не выходить же тебе замуж в сапогах. Что касается приема, то, мне кажется, еще не поздно заказать зал?
— Я не хочу устраивать прием, мам. Я бы предпочла чаепитие в кафе после венчания. Сослуживец Джока будет шафером. Все, чего я хочу, это чтобы была моя семья: ты, Марта и Фло.
— Наша Фло не сможет пойти, — заметила Марта. — Не в ее положении.
Все повернулись и посмотрели на Фло, которая, устыдившись, опустила глаза.
— Мне будет страшно жаль пропустить твою свадьбу, Сал, — пробормотала она.
— Я буду думать о тебе, Фло, — сочувствующе сказала Салли. — Ты будешь там душой, если не телом.
Фло собрала в своей душе все благородные порывы, какие только смогла найти.
— К тому времени Альберт вернется из Макслфилда, — сказала она. — Может быть, он сможет поехать вместо меня. Он составит компанию нашей Марте.
Позже Альберт заявил, что он считает большой честью быть приглашенным на бракосочетание.
— Ему нравится чувствовать себя частью семьи, — сказала Салли. — Мне кажется, он очень одинок.
В день свадьбы Салли Фло сидела одна в пустом и тихом доме, думая о том, сколько всего произошло за последние двенадцать месяцев. Год назад мать болела, а сестры жили тихо и незаметно. Теперь мать встряхнулась и как будто возродилась к жизни, Фло нашла и потеряла Томми О'Мара, носит сейчас его ребенка, а в эту минуту Салли в уродливом костюме в тонкую полоску и белой фетровой шляпе, в которой она была похожа на американскую гангстершу, превращалась в миссис Джок Уилсон. Марта оказалась единственной, для кого все осталось по-прежнему.
Она с радостью положила руки на живот. Странно, но теперь она редко вспоминала Томми О'Мара, как будто вся ее любовь к нему перешла на ребенка, который в этот момент сильно толкнул ее. Она испугалась. Ребенок должен появиться на свет через шесть недель, в День святого Валентина, ровно через девять месяцев и одну неделю после ее последних месячных — мать вычислила эту дату — но вдруг он родится раньше, когда она будет дома одна? Марта наняла акушерку, взяв с нее «клятву о неразглашении». Фло не могла дождаться, когда же все закончится и ее жизнь изменится еще больше.
Снегопады продолжались весь январь, и февраль не принес избавления от этой истинно арктической погоды. К этому времени Фло сильно раздалась, хотя по-прежнему оставалась подвижной и шустрой. Но дни шли за днями, она стала терять аппетит, и ее тошнило все сильнее и чаще. Марта приказала, чтобы ее немедленно позвали, если роды начнутся, когда она будет на работе.
— По-моему, будет лучше, если мы приведем акушерку первой? — воскликнула мать. — Если ты скажешь мне, где она живет, я приведу ее сама.
— Я бы предпочла привести ее сама, — упрямо ответила Марта. — Ни к чему паниковать. Первые дети всегда появляются на свет долго. Эльза Камерон рожала целых двадцать четыре часа.
— Господи Иисусе! — вскричала Фло. — Целых двадцать четыре часа! Это очень больно?
Марта отвела глаза.
— Немного.
Светящиеся стрелки будильника показывали двадцать минут третьего. Фло не находила себе места в постели — переворачиваться было очень трудно. Прошел День святого Валентина, а ребенок все еще не выказывал желания явиться на свет. Она подняла занавеску и выглянула наружу. Снег по-прежнему шел большими белыми хлопьями, похожими на мячи для гольфа. Завтра по дорогам снова будет не проехать.
Внезапно, без предупреждения, ее живот пронзила такая острая и резкая боль, что она громко вскрикнула. Ее вскрик, должно быть, услышали во сне сестры, потому что Марта перестала храпеть, а Салли пошевелилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
