— Вот это да! — рассмеялся Демаратос. — Смотри! Стрела попала в пряжку!
Лисандр опустил глаза и убедился, что Демаратос прав. Боль в груди исчезла. Конец стрелы застрял в деревянной безделушке Тимеона.
Лисандр сел.
Демаратос схватил поделку одной рукой, стрелу — другой и потянул ее. Ему удалось вытащить древко, но наконечник остался в дереве.
— Должно быть, боги улыбаются тебе, — заключил спартанец.
«Или Тимеон», — подумал Лисандр. Но ему было некогда возносить благодарности. Он с трудом поднялся и схватил Демаратоса за руку.
— Надо догнать Вомису. Он похитил Кассандру.
ГЛАВА XXI
— Кассандра была здесь? — спросил Демаратос. По его лицу было ясно, что он ничего не понимает.
— Она пробралась сюда вместе с теми, кто вез снаряжение и съестные запасы, — ответил Лисандр. — Чтобы внести свой вклад в сражение за Спарту.
— Почему ты мне ничего не сказал? — закричал Демаратос, хватая Лисандра за руку. — Ты ведь знаешь, что она значит для меня!
— Мне казалось, что я убедил ее вернуться домой, — ответил Лисандр, вырывая руку. — Нам нельзя терять времени. Персы направились к морю. Я побегу за ними, а ты возвращайся в Спарту и расскажи все Сарпедону.
— Я иду с тобой, — заявил Демаратос. — Тебе одному не одолеть Вомису.
— Я сообщу эфору, — сказал Леонид. — Возьмите того коня. — Он указал на край поля боя. Там, где спартанцы, держа четкое построение, гнали немногочисленную группу персидских воинов, стоял конь с опущенной головой. На нем, безжизненно запутавшись в стремени, повис персидский лучник с содранным скальпом.
Демаратос бросился к коню, Лисандр последовал за ним. Вместе они стащили мертвого всадника и забрались в седло. Лисандр устроился впереди.
— Пусть Парки[13] проявят к вам благосклонность, — сказал Леонид.
Лисандр пришпорил коня пятками, и тот галопом понесся вверх по краю поля боя в южном направлении.
Жеребец оказался выносливым. Лисандр заставил его подняться по склону на восточной стороне равнины, по которой спустились наступавшие воины. Оказавшись на кряже, они смогли обозреть все поле боя.
Военное счастье изменило персам, сражение близилось к концу. Хотя кое-кто из врагов еще оказывал сопротивление, основные силы противника уже сдались и побросали свое оружие. Тех, кто пытался бежать, настигли копья, врезавшиеся им в спины.
В грязи были отчетливо видны следы, оставленные конями Вомисы и его лучников.
— Держись за меня, — приказал Демаратосу Лисандр, гнавший жеребца по следу. Он заставлял скакуна перелетать через небольшие кустарники и павшие деревья. Юноша так крепко держал поводья, что у него заболели руки. А руки Демаратоса, обхватившие его грудь, казались железными обручами.
— Не гони так! — заорал Демаратос. — Мы разобьемся!
— Не могу, — прокричал Лисандр в ответ. — Надо догнать Вомису. Похоже, персы ускакали к побережью. Наверно, там их ждет корабль.
Они углублялись в чащу, ветви били Лисандра по лицу.
— Пригнись! — крикнул он, когда им навстречу, точно коса, высунулась тонкая ветка. На ходу Лисандр почувствовал, как та скользнула по его волосам.
Когда деревья остались позади, они увидели мерцавшее в лучах солнца море.
Лисандр заметил табун белых коней. Наклонив головы, лошади жевали траву.
«Что-то здесь не так. Где всадники?»
Тут он все понял: впереди земля резко устремлялась вниз, заканчиваясь обрывом.
Лисандр изо всей силы натянул поводья, конь фыркнул и поднялся на дыбы, сбросив Лисандра. Он свалился на Демаратоса. Тот вскрикнул.
К счастью, конь завалился набок и не придавил них. Жеребец поднялся на ноги и галопом ускакал в лес.
Демаратос встал и указал на море.
— Смотри! — сказал он.
Меж двух каменных мысов гнездилась маленькая бухта в форме подковы. Береговую линию загромождали валуны, но встречались участки, покрытые песком. На одном из них Вомиса и его телохранители поднимались на небольшую лодку, которая билась о камни.
Кассандра стояла между двумя персами, державшими ее за руки. Девушка пыталась высвободиться, но силы были неравны. Персы потащили ее через песок в мелкую воду, затем грубо бросили в лодку.
Четыре гребца, у которых в руках было по два весла, сели посреди судна. Когда все собрались, по обе стороны Кассандры устроилось по телохранителю Вомисы. Кто-то из экипажа веслом вытолкнул лодку из мелкой воды и запрыгнул в нее. Он успел вовремя, ибо та уже удалялась от берега.
Когда гребцы взялись за весла, до слуха Лисандра донесся слабый плеск воды.
— Они не смогут переплыть море на лодке, — сказал он. — Должно быть, за мысом их ждет более крупное судно. Идем, надо спуститься вниз.
Демаратос кивнул и стал снимать доспехи. Лисандр делал то же самое, иначе они не смогли бы преодолеть коварного спуска.
Крутая тропинка, скрытая грубым утесником, вела вниз. Земля между камнями была мягкой и песчаной, на каждом шагу под их ногами скрипела галька.
Юноши спускались так быстро, как могли. Когда они добрались до основания скалы, ноги Лисандра подрагивали от напряжения, а лодка уже стала пятнышком, огибавшим мыс. Отсюда они заметили более крупное судно со спущенными веслами. Оно стояло на якоре недалеко от скал.
— Как нам туда добраться? — спросил Демаратос. — Они ведь гребут быстрее, чем мы плаваем.
— Корабль стоит на якоре недалеко от мыса. Если подобраться к его крайней точке, то, возможно, нам удастся спуститься вниз.
Было видно, что Демаратос сомневается.
— Ты можешь предложить другой план? — спросил Лисандр.
Демаратос пожал плечами и покачал головой.
— Пошли!
Лисандр шел по скользким камням, осторожно переступая с одного на другой и следя за тем, чтобы нога не попала в какую-нибудь расщелину. Под валунами вздымалась белая пена, иногда поднимая брызги соленой воды, жалившие его многочисленные царапины и порезы, полученные на поле боя.
В конце каменистого участка начинался мыс.
Лисандр обрадовался, что его ноги снова ступили на сухую землю.
Мыс представлял собой узкую косу земли, покрытую низким кустарником. Уходя в воду, она затем поднималась и заканчивалась приплюснутой крутой скалой, близ которой на якоре стояло персидское судно.
Они взбежали по склону и достигли конца мыса.
Лисандр раскрыл рот от удивления, когда увидел персидское судно вблизи.
Это была двурядная галера. Она легко покачивалась на воде. Галера стояла носом к ним, а кормой — к открытому морю. В центре ее возвышалась единственная мачта с деревянной баковой надстройкой.
