— Вы, господин Громов, могли выиграть, но не стали. Вы мастер Эфира, это я знаю точно. Так, почему? — Григорий сверлит меня сердитым взглядом и, кажется, совершенно не намерен отступать. А придется. Я не намерен всем и каждому объяснять свое нежелание становиться инструментом для доказывания чьей-то силы. А полная победа в тройном поединке стала бы красной тряпкой для желающих показать свою крутизну «мажоров». С другой стороны, бился бы я с каждым из этих «недомушкетеров» по отдельности, сам прослыл бы забиякой. То есть вошел бы в когорту все тех же меряющихся своими… хм, техниками, юных балбесов. Те же яйца, вид сбоку. Нет уж. Частичный проигрыш был золотой серединой… заодно и денег поднял. Будет на что баню поставить вместо сожженной конюшни, не залезая в и так уже основательно распотрошенную кубышку. Но объяснять все это? Увольте.
— Это ваши домыслы. На полигоне я сделал все, что мог. — Качаю головой.
— Скорее, все что хотел. — Хмыкнул Винокуров… и сменил направление атаки. — До меня дошли слухи, что вы тренируете своих двоюродных сестер, могу ли я поинтересоваться возможностью присоединиться к этим занятиям?
— Хм. Мы привыкли тренироваться вместе. Это единственная причина, почему, время от времени, сестры составляют мне компанию. Извините, господин Винокуров, но мне пора идти…
Вот ведь вцепился, а… Я отвесил своему собеседнику короткий поклон и, не дожидаясь ответа, слинял. Благо, до звонка осталась всего пара минут.
Хм. Интересный вопрос… и ведь он не первый, кто мне его подкидывает. С чего бы это, спрашивается…
Но, поразмышлять на эту тему, мне не дал вошедший в класс учитель. История… для меня, человека из другого мира, этот урок должен был бы стать одним из самых интересных. Если бы не одно «но». Память Кирилла хранила, пусть и в общих чертах, довольно большой объем знаний. В том числе и об истории. Вот только, сравнивая наши знания, я так и не понял, когда же здешняя история пошла иначе, чем Там. Когда выжил и занял престол Иоанн Иоаннович, сын Ивана Грозного, здесь зовущегося Монахом? И, кстати, заслуженно зовется. Оставив власть сыну, он, действительно, принял постриг и ушел в Кирилло-Белозерскую обитель под именем монаха Ионы… Так ведь нет. В том же веке, только чуть ранее, Франция и Испания дружно поделили Наваррское королевство, и семисотлетняя монархия исчезла с карты Европы, куда раньше, чем это произошло Там. А объединенная в XV веке Италия, которой до сих пор правят Сфорца? Да и с Византией, как-то неудобно получается. От нее, правда, остался лишь небольшой огрызок по ту сторону пролива, и Никейские цари до сих пор время от времени плачутся, что гады-болгары у них отобрали Константинополь, начисто забывая о том, что болгары отбили этот город у крестоносцев, кстати, не без активной помощи Руси и давно ушедшей из под власти «иконоборцев», Греции, и до самого издыхания Османской империи поддерживали никейцев войсками и деньгами. Но ведь осталась же!
В общем, все не так… И непонятно, когда оно все так изменилось. Или, это результат появления бойцов-стихийников? Так, не похоже. Если верить историкам, то до правления все того же приснопамятного Иоанна Монаха, никаких упоминаний о подобных воинах почти нет. А вот позже… Хроники, просто-таки, начинают пестрить описанием богатырей, повелевающих огнем и водой, воздухом и твердью… А потом и вовсе появляются сведения о царской академии, готовящей знатных механикусов, гранильщиков и… божьим соизволением, воинов пламени, воды, ветра и тверди…
Но что интересно, в Европе о стихийниках всерьез начинают говорить еще позже, примерно во второй половине семнадцатого века, и большей частью речь идет о представителях старых дворянских родов.
Звонок прозвенел неожиданно… и вовремя. Я снова проголодался. А потому, едва учитель покинул класс, кинулся в столовую. Где меня и поймал удивленный Леонид.
— Кирилл, ты что здесь делаешь?
— Ем. — Честно ответил я, нагружая поднос тарелками и плошками.
— А кабинет кулинарии на что? — Прищурился Бестужев.
— Так, там же и оборудования никакого нет? — Удивился я.
— Да ты что? — Деланно покачал головой Леонид и, раскрыв небольшую папку, продемонстрировал мне какой-то лист. — Подпись узнаешь?
— Ну? — Заметив свою закорючку на бумаге, кивнул я.
— Что «ну»? Сам запрос подписал. Утром из запасников притащили все необходимое. Хоть сразу к плите становись. — Усмехнулся Леонид.
— Замечательно. Продукты тоже из запасников вытащили? — Вздохнул я, обходя Бестужева, и опуская поднос на стол.
— Кхм… Ну, тут уж ты сам. — Развел руками Леня.
— Когда бы я успел, а? — Отмахнулся я. — Я же в том кабинете еще не был ни разу.
— Кстати, о кабинетах. Тут «параллельные» интересовались на предмет присоединиться к нашим внеклассным занятиям… — Проговорил Бестужев, опускаясь на стул, напротив меня.
— И в чем проблема? — Пожал я плечами. — Хотят, пусть присоединяются. Наши же не возражают?
— Нет, конечно. Вопрос в другом. Как это оформить?
— Леонид. Есть такая штука, называется: «разумная инициатива». Например, берешь лист бумаги и пишешь на нем: Заявление о допуске к участию в факультативных занятиях младшего «Б» класса гимназии имени Равноапостольного святого князя Владимира, от гимназиста «имярек». Потом, этот самый имярек добывает разрешающую резолюцию от ответственного за факультатив, и я, заверив указанную цидулю, тащу ее в администрацию. Но, можешь придумать что-нибудь другое…
— Ты где такому научился, а? — Ошарашено проговорил Леонид. В ответ, я активировал экран браслета и сбросил ему содержимое новенького кристалла-накопителя положенного по уставу каждому старосте, полученного мною этим утром у Катерины М-Ф…, да черт с ним, просто Катерины.
— Читай и наслаждайся. Здесь, мудрость веков и тысяч наших предшественников. — Пафосно провозгласил я, и улыбнулся, глядя на кислую физиономию Бестужева, впечатленного объемом информации.
* * *
— Значит так, да? — Рослый мужчина, лет сорока на вид, прошелся из угла в угол небольшой комнаты и, остановившись перед Григорием, окинул его внимательным взглядом. — Интересно. Очень интересно… А ты знаешь, что вчера, он мог вообще не явиться?
— Как это? — Не понял молодой человек. — Да ему, за такое, потом жизни в школе не дали бы.
— У него были очень серьезные основания для отмены встречи. Пока вы пытались с ним справиться, Громовы вовсю готовилась к похоронам супруги наследника рода, неожиданно скончавшейся той ночью.
— Он знал? — Нахмурился Григорий и, получив в ответ кивок, вздохнул. — И все равно пришел.
— Именно. Но есть еще кое-что. Все пока не расскажу, но… Вот. Послушай. На территории, арендованной Кириллом, сгорает постройка, и там же обнаруживается полноценная группа захвата, которой руководит Гдовицкой. Команда сворачивается и, потушив пожар, уезжает в неизвестном направлении. Той же ночью умирает Ирина Михайловна, с которой, судя по слухам, в том числе и тем, что она сама распускала о племяннике, Кирилл находится в очень натянутых отношениях… На следующий же день, этот самый Кирилл, изрядно потрепанный, кстати, п р и е з ж а е т домой и, оседлав мотоцикл, мчится на полигон, где раскидывает двух друзей и… спотыкается о тебя. На чем зарабатывает две тысячи рублей.
— Так вот, зачем он проиграл! — Восклицает Григорий. Но его собеседник только качает головой.
— Ты не понял. Ничего не понял. — Вздыхает взрослый. — Он продемонстрировал, что не может справиться с тобой, воем Воды. А Ирина Михайловна, между прочим, была гриднем, слабым, но гриднем…
— Хочешь сказать, ему нужно было продемонстрировать, что он не мог убить тетку?
— Да, я крутил так и эдак, информации, конечно, маловато, но если не брать в расчет совсем уж сказочные варианты, то позапрошлой ночью Гдовицкой доставил в «Беседы» юного Громова для судебного поединка с Ириной. Парень эмансипирован и, в отличие от родичей вполне мог объявить таковой. Хотя, судя по пожару, очень этого не хотел… Ну, да, зная старого Георгия, он, наверняка, нашел подходящий аргумент для заартачившегося внука… А это означает, что Громовы разорвали союз с Томилиными.
— Хм. А если ты ошибаешься? Как-то это все… слишком притянуто за уши. — Вздохнул Григорий,
— Просто, есть тут кое-какие моменты, о которых рано говорить. Но… они имеются, и не учитывать их нельзя. Да и… мы же не собираемся действовать наобум. Подождем, присмотримся… — Усмехнувшись, протянул мужчина. — Нам ведь одного знака хватит, чтобы определиться, а там… Повоюем, сынок?
Глава 9. Есть время разбрасывать камни, и время собирать камни
Дома, конечно, хорошо. Но, только не в тот момент, когда на тебя вот-вот начнется охота. А я ни на секунду не сомневался, что стоит тому Роману узнать, что я выжил, и он приложит все силы, чтобы избавиться от своей несостоявшейся жертвы. И до момента, когда эта информация дойдет до родственничка покойной Ирины Михайловны, кажется, осталось совсем чуть-чуть. Так или иначе, но сомнений у меня в этом нет. Зато, есть ощущение, что точкой отсчета, с которой я начну жить, так сказать, «в кредит», станет момент, когда гроб Громовой-Томилиной опустят в землю… То есть, завтра после полудня. Надо что-то делать…
